Диссертация (1148763), страница 22
Текст из файла (страница 22)
Осуществить такую критику можно лишьпознав истоки возникновения этих ценностей. Ницше находит эти истоки в 123Ницше Ф. Генеалогия морали // Соч. В 2 тт.
Т. 2. Ленинград, 1990. С. 9 97языковом происхождении понятий морали. В ходе анализа обнаруживается, чтослово «добрый» не берет свое начало от поступка, причиняющего «добро»другому. Слово «добрый» относится к людям, которые составляли собою знать,высший круг, поэтому все, что они совершали, автоматически становилось«добрым», в противоположность всему низшему и плебейскому. Именно этивысшие знатные люди за счет присущего им благородства формировалиценности. При этом польза в этом деле не бралась в расчет, поскольку онанесовместима с действиями благородных людей. Таким образом, источникомконтраста между «плохим» и «хорошим» являлась пропасть между знатью иплебсом, а также чувство высшего господствующего рода по отношению к родунизшему.
Именно господа обладали правом наделять вещи именами, поэтомуможнодажесчитать,чтопроисхождениеязыкасвязаносвластьюгосподствующих, так как только их речь и их обладание предметом имелизначение. Исходя из таких предпосылок, Ницше делает вывод, что «добро»изначально не было связано с «неэгоистическим» поступком. Более того, этослово даже на разных языках, по заключению Ницше, имеет одинаковыеэтимологические корни: имело место «одинаковое превращение понятия», аосновными понятиями всюду являются «знатный» и «благородный» в ихсословном значении, из которых развивается понятие «добра» как «душевнопривилегированного». В свою очередь подобное превращение имело место вотношении слова «плохое», нашедшего свои истоки в «пошлом», «низком»,«плебейском». Таким образом, это слово имело смысл как обозначающеепростолюдинавпротивоположностьзнати.Итак,«доброе»,«хорошее»,«благородное» подразумевали изначально под собой высшую касту людей –господ и жрецов.
Однако как же так получилось, что сегодня мы имеем дело с«перевернутой моралью», которая являет собой полную противоположность той,какой она была изначально?Ницше говорит о том, что господская мораль столкнулась с явлением«духовной мести», нашедшим свое выражение в «восстании рабов морали».Результатом этого восстания стало то, что «только одни несчастные – хорошие», в 98то время как все знатные и могущественные – «злые, жестокие, похотливые,ненасытные, безбожные». «Мораль толпы» в итоге уничтожила тех, которыеявлялись господами.
И именно в этом заключалась суть моральной революции:«избавить» род человеческий от господ. Основание такой революции Ницшевидит в особой жажде мести, называемой им рессантиментом. Рессантимент вкорне отличается от благородной морали. Если мораль господвозникает изторжествующего утверждения себя самого, то рабская мораль противостоит ипротивопоставляет себя всему, что является «не таким», иным.
Она нуждается длясвоего возникновения во враждебном внешнем мире, который изначально естьмир знатных людей. Она меняет местами изначальные значения «добра» и «зла»:теперь злым становится то, что считалось и было хорошим с точки зренияисходной нравственной установки, а именно – благородство, могущество,господство. Люди из низшего мира восстают против силы господ. Те«несчастные», которые столкнулись с этой великой силой господ, выставляют еезлой, в то время как добрыми они провозглашают тех, кто не совершает никакогонасилия, кто не отвечает злом на зло, не встает у зла на пути.
Таким образом, мывидим, что мораль рессантимента, по Ницше, есть одновременно христианскаямораль.Рессантимент, становясь распространенным повсеместно как моральбольшинства, начинает «штамповать» необходимую ему модель человека: припомощи «социальной смирительной рубахи» и так называемой «нравственнойпристойности» он формирует человека однородным, равным среди равных,поддающимся учету. Современное воспитание не создает господина, наоборот,оно только и заточено под создание раба. Человек, созданный такой системой,«вставший на учет», будет, без сомнения, человеком рессантимента. Тот, ктоявляется его полной противоположностью, по Ницше, – это суверенная личность.Суверенная личность равна только себе самой, она свободна от нравственнойблагопристойности, она автономна и сверхнравственна. Суверенная личность –этоосвободившийся человек, господин свободной воли.
Будучи свободным,суверен имеет собственное мерило ценности: «он уважает или презирает, исходя 99от себя к другим» 124 . Суверен с необходимостью уважает подобных себе –сильных и надежных, и презирает тех, кто далек от истинной свободы, ктопроповедует рессантимент, затаив зависть к суверенным личностям. Для Ницшесовременность характеризовалась воцарением стадного животного, котороезаменило настоящего человека и встало на контрапозицию всему тому, в чемНицше видел истинную ценность, а именно всемуредкому,властному,привилегированному, высшему человеку и высшей ответственности.Итак, существует мораль рабов и мораль господ.
Они не могут мирнососуществовать, они не могут родить некую третью мораль, которая бы ихобъединила. Эти две морали никогда не найдут примирения, хотя часто они ведутсовместное «существование обеих бок о бок – даже в одном и том же человеке, водной и той же душе» 125 . Каста господствующих всегда с удовлетворениемобнаруживает свое коренное отличие от подвластных ей людей, от рабов. В ихморали «хороший» и «плохой» равноценны понятиям «знатный» и «презренный».Презрениемклеймятчеловекатрусливого,малодушного, мелочного,думающего об узкой пользе.
Таким образом, у Ницше польза, как и у Гегеля иБатая, является прерогативой рабов, но никак не господ. Благородные люди,суверены, не нуждаются, в признании, в одобрении, они говорят: «что вредно дляменя, то вредно само по себе». В этом состоит ключевое отличие Суверена уНицше от гегелевского Господина: «Гегелевский господин зависел от признанияДругого, ницшеанский господин зависит только от самого себя» 126 .
Понастоящему знатные ихрабрые люди, о которых говорит Ницше,слишкомдалеки от морали, видящей в сострадании или в альтруистических поступкахнравственность. Раб же смотрит недоброжелательно на добродетели господ. Врезультате отрицания господской морали на первый план выходят такиеценности, как «сострадание, услужливая, готовая на помощь рука, сердечная 124Ницше Ф. Генеалогия морали. С.
43.Там же. С. 300. 126 Дорофеев Д.Ю. Под знаком философской антропологии. Спонтанность и суверенность в классической исовременной философии. СПб.: «Центр гуманитарных инициатив», 2012. С. 282.125 100теплота, терпение, прилежание,кротость и дружелюбие» 127 , поскольку онипомогают выносить тяжесть существования (которое тяжко только для того, ктопо сути своей есть раб).Ницше в корне отрицает современную идею прогресса: он говорит о том,что человечество не идет по пути развития в лучшую сторону, а совсем наоборот.Все уже было, тот ценный тип человека, к которому следовало бы двигаться, ужесуществовал на земле, и человек в своей слабости движется как раз от лучшего, отсильнейшего и высшего к низшему.
Все люди одинаково слабы и вписаны всистему рессантимента, и только иногда можно встретить проявление того, чтопредставляет собою высший тип, того, кто по отношению ко всему человечествупредставляетродсверхчеловека.Обычныйчеловексвязанморалью,сверхчеловек свободен от установлений морали, он должен действительнонаходиться «по ту сторону добра и зла».
Сверхчеловек есть бунт против Бога,слабости и сострадания. Он не отказывается от своих инстинктов, как это обычнопроисходит с человеком рессантимента, наоборот – он к ним прислушивается иконтролирует их, но не подавляет их и не скрывает. Он находится в гармонии стой силой, которая по Ницше составляет благо. Сверхчеловек – это то, от чегочеловечество удаляется в ходе своей деградации, высший тип всего, что есть.Ницше, строя концепцию свободного, не скованного никакими моральныминормами сверхчеловека, воспринял, конечно, кое-что от Гегеля. Но при этом он вогромной степени отошел от автора диалектики господина и раба.
Для Ницшеочевидно, что раб не может быть двигателем истории, более того, он никогда нестанет господином через терпение и труд, которые только закрепляют его рабскоеположение и рабское мышление. Такое рабское мышление не знает господского«хочу здесь и сейчас», которое должно встать в основу истинной морали. Этобытие здесь и сейчас, без отсрочек, без ориентации на будущее, – это тотсуверенный момент, о котором писал Батай. Истинный господин проживаеткаждое свое мгновение так, чтобы это мгновение было достойно повторяться 127 Ницше Ф.
По ту сторону добра и зла // Соч. В 2 тт. Т. 2. Ленинград.: Сирин, 1990. С. 302. 101вечно, он ищет удовольствий, но эти удовольствия не есть удовольствия рабов.Ницше не поддерживает мысли о пресыщении и деградации господина.Настоящий господин всегда находится в поиске новых опасностей, он повышаетставку в игре, его девиз: больше власти, еще больше власти. Воля, котораяприказывает себе непрестанно расти, и есть воля к власти, только она и естьнастоящая воля. Воля, которая перестает расти, перестает быть волей. Да,господин может пасть и стать рабом, но это не необходимая судьба, а случайная,необходимым же, наоборот, является бесконечный и бесцельный рост воли.Батаевскаяконцепциясуверенностивнекоторомродеявиласьпродолжением философии Ницше.
Батай воспринял от Ницше главный принципего учения, заключающийся в отказе служить и быть полезным. Согласно Батаю,Ницше был далек от той суверенности, которая считается традиционной. Онотвергал царство вещей, которое имеет свойство подчинять свободный духобъекту. Та суверенность, к которой стремился Ницше, по его мнению, былаутрачена человеком и не имеет ничего общего с классической суверенностью.Ницше не допускал вообще существования пределов, которые как бы должныограничивать человеческую жизнь.
Одним из таких пределов выступает Бог, иэтот предел следует преодолеть. Поскольку благо есть то, что суверенно, точеловек обязан быть суверенным. И, поскольку Ницше отрицает всякуюполезность, та суверенность, о которой он говорит, не должна иметь никакойцели, кроме себя самой. Жить суверенно – значит исключать даже самый малыйнамек на рабство. Суверенно живет тот, кто проживает каждый момент толькодля себя, и именно такой момент суверенен.7.3. Суверенность и смерть в философии БатаяИсходя из предложенного анализа, мы приходим к заключению, чторазвитие идеи суверенности как внутреннего состояния человека, который небоится смерти и презирает полезный труд, проходит несколько этапов и черезконцепции Гегеля и Ницше приводит нас к концепции, предложенной Батаем.Батай объединяет идеи Гегеля и Ницше в собственном ключе, в результате чего 102рождается Суверенный человек, свободный господин собственной жизни,который в любой момент готов восстать против общепринятых ценностей, еслиони не соответствуют его вожделениям.
Исполняя исключительно свою волю, онне заботится о будущем, о сохранении жизни. В таком своем поведении онпричащается сакральной жизни, обратная сторона которой выражается вторжестве смерти, в принятии смерти, как необходимого условия самой жизни,поскольку только в смерти наиболее полно проявляется кишащее буйство жизни.Таким образом, Суверен оказывается тем, кто в отличие от большинства другихлюдей понимает простую истину смерти: «Смерть ничего не уничтожает, онаоставляет нетронутой целостность бытия, но мы не можем помыслитьнепрерывность бытия в целом, исходя из нашей собственной смерти, исходя изумирающего в нас»128.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
