Диссертация (1148763), страница 14

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 14)

Бог предстает в качестве отца, итакое представление сохраняется в различных мировых религиях по сей день.Будучи отцом, Бог вызывает смешанное чувство любви, страха и ненависти,поскольку он может и облагодетельствовать, и наказать. Бог призван следить затем, чтобы законы, которые он даровал человеку, соблюдались должным образом,за это он обещает человеку награду. Если же человек не выполняет заповедь, тоон не просто проявляет неуважение к высшему божеству, он ставит себя на одинуровень со своим Богом, ведь только Бог (или зверь) обладает достаточнойстепенью суверенности, чтобы игнорировать законы.Область бытия Бога – сакральное. Божество, пребывая в сакральном мире,стоит выше тех законов, которые им же налагаются на человека. Но сам Бог неподпадает под их юрисдикцию, поскольку он есть высшая сила, которая свободнаделать все, что пожелает. Подобная модель поведения в дальнейшем становитсяпрерогативой царя, который выступает как официальный наместник Бога наземле.

Неограниченная мощь божества не может быть в полной мере осознаначеловеком, и человек, более того, не претендует на познание божественного,поскольку является низшим несовершенным существом. Вероятно, отсюда 64происходит выражение «На то воля божья», которое демонстрирует божественноедеяние как некоторую данность, смысл которой человеку недоступен в силу егопроисхождения. Человек в принципе оказывается зависим от Бога по тойпричине, что само превращение природного хаоса в мировой порядоквоспринимается человеком крайне мифологизировано.

Это происходит врезультате того, что человек не помнит момент своего рождения как человека, нопытаясь его осмыслить, он приходит к идее, что его защищенный мир – это дарБога, который своим волевым усилием отделил порядок от хаоса, землю от воды,свет от тьмы, и поселил человека в этом упорядоченном мире, а также ниспослалему закон, поддерживающий этот новый божественный миропорядок. А потомунарушение божественного закона – крайне кощунственно, это может прогневитьБога и навлечь кару не столько на самого преступника, сколько на все общество.Если трансгрессия понимается как преступление против общества, то грех –это преступление против Бога. В то время как нарушение общественного законапредполагает конкретное наказание здесь и сейчас, грех приобретает некотороеметафизическое свойство, связанное с дихотомией тела и духа.

Изначально этадихотомия происходит, вероятно, из страха смерти, которая, несмотря на всеуловки человека, продолжает быть реальной угрозой. Фрейд утверждал, чторелигия появилась в результате действия психического механизма самозащиты.Так или иначе, вера в сверхъестественное божество помогает человеку справитьсясо страхом смерти. И если Бог не может остановить смерть, то это вовсе непотому, что он недостаточно могущественен, а потому, что после смертичеловеку уготован лучший мир.

При условии, конечно, что человек при жизнидобросовестно следовал божьим заповедям. Таким образом, если рассматриватьрелигию как социальный конструкт, мы увидим, что благодаря ей человекполучает основание соблюдать закон, ведь на кону стоит не только его земнаяжизнь, но и жизнь потусторонняя.Итак, грех есть не столько преступление против социума, хотя вбольшинстве случаев имеет конкретное физическое выражение, сколько 65преступление против Бога. Так, христианская религия видит возможность грехакак такового результатом принципиальной греховности человека. Источникомгреховности человека полагается грехопадение первых людей.Библейскаяконцепция грехопадения крайне интересна тем, что в ней, как в кривом зеркале,отражаетсяфрейдистскаятеорияпервособытия,положившегоначалочеловеческому социуму.

В обоих случаях человек становится человекомблагодаря преступлению, и память об этом преступлении не отпускает человека.Нужно признать, что источником собственно человеческой жизни в обеихконцепциях становится стыд за содеянное: если во фрейдистской версии людииспытывают стыд и раскаяние за убийство, то в библейской истории источникомстыда становится не столько нарушение божественного запрета не вкушать плодас дерева познания добра и зла, сколько само выделение из природнойнеразличенности в результате этого познания. Как мы помним, в первые днитворения человек пребывал в райском саду среди зверей и птиц и был счастлив ибеззаботен.

Можно говорить о том, что образ райского сада заместил собой образтой естественной среды, которую человек покинул. Если с религиозной точкизрения грехопадение заключается в том, что человек ослушался божественногозапрета и потому был изгнан из божественного сада, то мы полагаем, что в целомвсе религиозные построения происходят от тоски по утраченной природнойимманентности. В ходе развития мифологического сознания и формированияидеи божества, пребывающего в сакральном мире, человек пересматривает илизаново конструирует историю своего рождения. Глубинная тоска, которуючеловек смутно испытывает, обращена на ту природу, от которой человексамостоятельноотказался.Но,сдругойстороны,самаприрода,ужесакрализованная в результате мифотворчества и символической деятельности, вбольшей степени выступает источником опасности и хаоса, и сознательно человекне может принять мысль о том, что он жаждет вернуться в это исходноесостояние.

Поэтому сакральная сфера раскалывается на священную и проклятуючасти, которые в общем едины в своем происхождении, но при этомвзаимоисключают друг друга. Так, божество всегда священно, как и все, что с 66ним связано. Но оно так же недоступно человеку, как и все то, что считаетсяпроклятым. Однако осмысляя собственное происхождение, человек склоненромантизировать его и считать, что сам он рожден от священного Бога, а не отпроклятой природы. Он уже не помнит, что сама природа и зверь, на которогочеловек не желает быть похож, изначально были для него источникомбожественной силы. И хотя человек смутно припоминает, что результат егоочеловечивания был каким-то образом связан с преодолением некоторойграницы, он полагает, что речь идет не о границе между природным икультурным, а о божественном запрете, который человек по глупости своейнарушил и теперь, будучи вынужден вечно расплачиваться за содеянное,испытывает жгучий стыд: «Познание и стыд – две вещи, благодаря которым,согласно легенде, библейское существо оказывается в изгнании: познаниеразличий – этического, полового – и разбуженный этим познанием стыд,выставляющий напоказ виновность человека перед неспособной ее судитьмолчаливой невинностью зверей и птиц» 67 .

Соответственно, стыд, которыйиспытывает человек, происходит в большей степени из неспособности вернутьсяназад в ту природу, от которой человек оторвался в результате познания, нежелииз осознания нарушения запрета, наложенного богом. Однако если назад кприроде возврата нет, то религия предлагает «возврат» в райское состояние вслучае, если человек будет должным образом соблюдать заповеди и сможетпобороть свою греховную сущность.Понятие греховности в определенном смысле является попыткой объяснитьтрансгрессивное поведение человека.

Тем не менее, идея греха гораздо ужетрансгрессии, поскольку грех в целом апеллирует к понятию зла. Трансгрессияявляетсяпреодолениемграницы.Границавбольшинствеслучаевобуславливается тем или иным запретом, но само нарушение границы не всегдаявляетсянегативным.Трансгрессияпрактиковаласьипрактикуетсявопределенных ритуальных отправлениях (речь о которых пойдет несколькопозже), и трансгрессивное поведение в этих случаях, хотя и являлось нарушением 67 Тимофеева О.

Введение в эротическую философию Ж.Батая. С. 23. 67определенных запретов, было санкционированным и оказывалось необходимымспособом обновления миропорядка. Более того, сам трансгрессивный опытпризванпомочьреализуется,человекукромепрочего,достигнутьврамкахутраченнойнепрерывности,чтодеятельности.Так,эротическойтрансгрессия, как мы увидим далее, оказывается очень многогранным феноменом,который определенным образом вписан в социальные практики и во многомобуславливает пребывание человека в социуме. Грех же, будучи одной из формтрансгрессии, всегда связан именно со злом.Если сакральное в целом делится на священное и проклятое, тохристианская религия, которую мы избрали в качестве примера по той причине,что она в наибольшей степени характеризует становление европейскойцивилизации, разделяет сакральное на добро и зло. При этом само божественноепомещается именно в сферу добра, чистоты и блага.

Вторая половина сакральногомира редуцируется к нечистому и проклятому. Соответственно, трансгрессия,которая по своему определению открывает путь к сакральному вообще,исключается из сферы благого и относится к указанной редуцированной части:«Христианство не могло полностью отбросить нечистое, отбросить скверну. Нооно по-своему очертило границы сакрального мира: при таком новом ихопределении нечистота, скверна, греховность отбрасывались вовне.

Тем самымнечистое сакральное отправлялось в профанный мир» 68 .Этим, к примеру,объясняется наличие в христианской мифологии Дьявола и его изгнание избожественного мира за то, что он пожелал быть равным Богу. Так и грешник всвоем нарушении закона как бы пытается притязать на божественнуюсуверенность, за что и подвергается наказанию.

Дьявол становится Богомгрешников и Богом трансгрессии в том смысле, в котором сама трансгрессия вевропейской культуре приравнивается к греху. Это не значит, что любаятрансгрессия есть грех, но именно грех при всем том дает наиболее чистоепереживание трансгрессивного удовольствия. Так, грех – это трансгрессия во зле, 68 Батай Ж. Эротика. С.

Характеристики

Список файлов диссертации