Диссертация (1148763), страница 10

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 10)

Смерть,к примеру, не относится ни к добру, ни к справедливости, и потому онабессмысленна. Такое несоответствие природы идеалам осмысленного мира влечетза собой бунт, который «порождается осознанием увиденной бессмысленности,осознанием непонятного и несправедливого удела человеческого» 43 . Самимфактом своего существования бунт утверждает наличие некоторой границы. Вданном случае эта граница разделяет человеческий и природный миры.Недопустимость слияния этих миров заставляет человека восстать противприроды и животного.

Более того, в животном заключены такие черты, которыечеловек не желает в себе видеть, и поэтому «человек – единственное существо,которое отказывается быть тем, что оно есть» 44 . Это неприятие собственнойприродыпорождаетвсетезаконыизапреты,которыеограничиваютчеловеческий социум. 43Камю А. Бунтующий человек // // Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство.

М.:Политиздат, 1990. С. 126.44Там же. С. 126. 46Размышляя о бунте, А. Камю пишет о некоем пределе, который нектопреступает и тем самым «слишком много на себя берет», поскольку за этойграницей начинается «область суверенных прав», которые неприкосновенны, иэто служит поводом взбунтоваться. Исходя из этого можно говорить о том, чтосначала есть определенный предел, разделяющий допустимое и недопустимое,затем имеет место нарушение этого предела, в результате чего происходит бунткак реакция на несправедливое нарушение границ. Но в случае с первымилюдьми, которые только-только осуществляют себя в качестве людей, именнобунт служит тем, что такую границу прокладывает.

Изначально никаких границнет, все дозволено, человек пребывает пока еще в зверином состоянии. Нопостепенное развитие приводит к тому, что человек вырывается из бесконечногопорядка природы, осознает свою смертность и в ужасе говорит ей «нет». Тольконачиная с этого первого бунтарского порыва, в результате которого человекпорывает со своей животной природой, человек начинает устанавливать границымеждусобойиприродой,исключаясамогосебяизтойприроднойпредзаданности, в которой зверь пожирает зверя. Именно благодаря этомупервомуархаическомубунту,человеквступаетнапутьтотальногоочеловечивания, рождаются социум и культура, а все природное выносится заскобки.

Запрет, таким образом, выступает первейшей формой отрицания: именнов акте запрещения происходит первое и ключевое нарушение природного строявещей. Сама склонность к законотворчеству, к установлению определенногопорядка жизни является в этом контексте наиценнейшей характеристикойчеловечности. Закон оказывается не просто бунтом против природы, оноказывается бунтом против смерти, против всего животного в самом человеке, отчего человек нестерпимо жаждет избавиться.Тем не менее, в ходе развития человека и общества, природа, котораяподверглась отрицанию в движении первейшего бунта, становится эфемернымврагом, поскольку она отделяется от человека сетью разнообразных запретов,социальных конвенций, велений культуры, долга, морали.

Она уже больше ничегоне предписывает, она больше не является данностью, в то время как социальная 47упорядоченная жизнь как раз таковой и становится. Человек, который приходитна смену взбунтовавшемуся прачеловеку, рожден в социуме, и потому данностьюдля него выступает общественная жизнь, подчиняющаяся определенному сводузаконов, призванных защищать общество и ограничивать природные порывы вчеловеке. И поскольку, согласно Батаю, «природа, которую бунтарский духотверг как данность, перестает восприниматься как природа, тот же самыйотвергнувший ее дух … как данность начинает рассматривать уже запрет, этупротивоположность природы; запрет, которому он подчинялся с самого начала,чтобы проотрицать свою зависимость от нее» 45 .

Но речь здесь идет не обанальном возврате к природе, поскольку той природы, которую некогда первыелюди подвергли отчуждению, больше не существует. На смену ей приходит новая«преображенная проклятием природа, которой дух достигает лишь в новомдвижении непокорности, отказа, бунта»46, а именно ее сакрализованная версия.Речь идет о том, чтобы выступить против законов, оспорить существующиеграницы посредством трансгрессивного несогласия с заданными условиями ипрорваться к этой природе, которая отмечена осмысленным, целенаправленнымжеланием человека.Таким образом, архаический бунт человека против природы становитсяпервейшим трансгрессивным жестом, который, отрицая заданность условий,утверждает границу допустимого и дозволенного и, тем самым, запускаетмеханизмтрансгрессии,которая,всвоюочередь,оспариваетуженаличествующие границы, стремится преодолевать их.

Поэтому можно суверенностью говорить о том, что сама бунтующая сущность человека порождаеттрансгрессию и требует ее. Будучи необходимой составляющей человеческогоповедения, стремление к трансгрессии находит разные практики и способыпроявить себя, как в рамках социальной жизни, так и в рамках конкретной жизниотдельного индивида, поскольку трансгрессия знаменует собой необходимоенарушение нормы, которое подчеркивает и выражает человеческую природу. 4546Батай Ж. История эротизма. С.

60.Там же. С. 61. 482. Трансгрессия нисходящая и восходящаяИсходя из вышеизложенного, можно говорить о том, что движениетрансгрессии задает собой не просто пребывание человека в социуме как еговзаимодействиессоциальнойсредойпосредствомнарушенияграницдопустимого, но оно определяет само становление человеческого общества. Есливернуться к концепциям первособытия, которое положило начало социальнойжизни, то мы увидим, что само это первособытие, какую бы концепцию мы неизбрали для анализа, имеет трансгрессивный характер в том смысле, в которомархаический человек «нарушает естественный закон, произвольно учреждая наего месте свой и вводя некоторые элементарные запреты»47.

Нарушение этогоживотного еще порядка вещей, собственно, проложило, осуществило ту границу,которая сейчас разделяет недозволенное и законное. До тех пор первый прачеловек, еще не знавший ничего о своей человечности, не знал также и осуществовании границы, пока сам ее не нарушил, тем сам создав. Можноговорить о том, что человек является носителем этой границы, она проходит черезнего самого, поскольку человек представляет собой амбивалентное существо.Если раньше он принадлежал тому миру, который сейчас мы полагаем кактрансгрессивный, то можно говорить о том, что он покинул этот мир также врезультате трансгрессии.Соответственно, трансгрессия и запрет совпадают в некоторой первичнойточке, поскольку возникают одновременно: если в качестве примера взять теориюФрейда о происхождении социума из циклопической семьи, то мы увидим, чтомысль о недопустимости совершенного убийства, из которой вырастает запрет наповторное свершение подобного деяния, рождается в тот момент, когда убийствоуже совершено и результатом его становится чувство вины за содеянное.

Болеетого, если обобщить весь исторический опыт человечества, становится очевидно,что в большей степени законы устанавливаются на основе некоторого прецедента,то есть в результате первоначальной трансгрессии, которая прокладывает собой 47 Тимофеева О. Введение в эротическую философию Ж.Батая. С. 76. 49границу между допустимым и недопустимым. Такую трансгрессию можноусловно назвать восходящей, созидающей трансгрессией – в противоположностьтрансгрессии нисходящей, которая не создает новых границ, но нарушает лишьуже существующие.Так, восходящая трансгрессия – это та первичная трансгрессия, котораяположила начало не только социуму, но и сознательному человеку как таковому.В этой связи интересно обратить внимание на концепцию становления сознанияИ.Фихте и ее интерпретацию П.П.Гайденко 48 .

Согласно Фихте, изначальносознание не осознает самое себя до тех пор, пока его рефлексивная деятельностьне будет остановлена в некоторой точке и не отразится от этой точки. В этомсмысле деятельность сознания подобна источнику света, который сам себяосветить не в состоянии.

Но в тот момент, когда луч света наталкивается нагладкую поверхность, он отражается и обращается сам на себя – именно тогдавпервые происходит осознание себя как мыслящего и существующего.Соответственно, самосознание возникает одновременно с осознанием границы,которая, которая отделяет Я от не-Я. И поскольку сознание есть всегда деятельнаясубстанция, для саморефлексии оно вынуждено самостоятельно сконструироватьэту границу, от которой его движение будет отражено и возвращено на себя: «Яполагает себя как определенное через не-Я. Следовательно, Я должно неопределять, а само быть определяемым. He-Я же должно определять, полагатьграницы для реальности Я» 49 .

Характеристики

Список файлов диссертации