Диссертация (1148763), страница 5

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 5)

При этомважно обратить внимание, что в этой связи Батай обращается к таким понятиям,как непрерывность и дискретность. Непрерывность понимается как некотороеособое отношение, которое имеется между существом и окружающим миром14. 13 Батай Ж. Внутренний опыт. СПб.: Аксиома, Мифрил, 1997. С.

173 См.: Зенкин С. Н. Сакральная социология Жоржа Батая // Батай Ж. Проклятая часть. Сакральная социология М.:Ладомир, 2006. С. 16.14 22Именно в таком отношении с миром состоит животное. Как пишет Батай, «зверьпребывает в мире, как вода в воде»15, не отличая себя, таким образом, от внешнейсреды, от поедаемого им другого зверя. Вообще, в мире животного нет Другогокак такового, или объекта, который был бы внешним по отношению к нему, и,соответственно, нет никаких законов, поскольку зверь и мир имманентны другдругу. Человек же утрачивает эту непрерывность, эту имманентность черезполагание объекта: как только пра-человек, который еще близок к зверю,начинает, согласно Батаю, отделять себя от объектов внешней среды, он выходитиз состояния непрерывности и становится отдельным, дискретным. Этопроисходит в результате создания и использования орудий, поскольку «орудиемвносится отношение внешности в мир, где субъект причастен … к миру ипребывает в нем как вода в воде» 16 .

Орудие сопричастно некоторой цели,некоторому результату, который необходимо достигнуть. Таким образом,индивид начинает осознавать себя во времени, если раньше он пребывал в миренепрерывно, то теперь сам мир становится дискретным во времени: становятсявозможными прошлое и будущее как осознаваемые человеком категориивремени, в рамках которых возможно полагание и достижение целей. Встремлении упорядочить реальность человек начинает полагать себя как проект,который обращен в будущее.

Исходя из осознания временности как таковой,появляется и осознание своей собственной длительности во времени, осознаниесвоей смертности. В ходе этого постепенного развития, человек выделяется измира сокровенной имманентности, утрачивает свою непрерывность, становитсядискретным, отделяя себя от других существ и предметов.

Теперь он обретаетстремление не только поддерживать свое физическое существование (этостремление было у него и в животном состоянии), но и стремление к осознаннойупорядочивающей деятельности, ориентированной на определенную цель.Образцом длительного существования становится для человека объект, вособенности – искусственно созданная им вещь, которой изначально приписано 15Батай Ж. Теория религии // Батай Ж.

Проклятая часть. Сакральная социология. М.: Ладомир, 2006. С. 56. Там же. С. 60 16 23некоторое назначение в будущем. Таким образом, непрерывность нарушается нетолько в масштабе конкретного индивида, но уже и в более широком масштабеисторического времени. Человек, осознающий свою смертность, тем болеенаправлен на полезный результат, так как стремится придать определенныйсмысл своему конечному существованию. Он более не пребывает в мире как«вода в воде», он обособляется от этого мира, становится единично-конкретным,через осознание своей смертности он приходит к страху и отрицанию природногобытия животного, чья смерть не нагружена никаким особым смыслом, в отличиеуже от смерти человека.Другая концепция такого первособытия представлена З.

Фрейдом. Фрейдмоделирует следующую ситуацию, за основу которой он берет сосуществованиепервых пра-людей в рамках циклопической семьи, состоящей из доминирующегосамца и самок с детенышами. Самки находились в безраздельном пользовании усамца. Повзрослевших самцов изгоняли из семьи, они жили поодаль, пока один изних не сменял одряхлевшего главу семьи.

Дальнейшее течение событий Фрейдописывает следующим образом: «В один прекрасный день изгнанные братьясоединились, убили и съели отца и положили, таким образом, конец отцовскойорде. Они осмелились сообща совершить то, что было бы невозможно вотдельности» 17 . Эта древняя каннибальская трапеза, как полагает Фрейд,сохраниласьвпоследствииввидеритуальнойтотемическойтрапезы–жертвоприношения: первобытный клан убивал и торжественно поедал своетотемическое животное, своего бога.

Тотемическое животное замещало отца,некогда убитого и съеденного восставшими сыновьями. Праотец, несомненно,был предметом зависти и страха для каждого из братьев, а в акте поедания ониосуществляли отождествление с ним. Но, хотя братья и ненавидели отца,препятствовавшего удовлетворению их стремления к власти и сексуальныхвлечений, они также любили его, восхищались им.

Поэтому, после совершенияотцеубийства сыновьями овладело чувство раскаяния, стыда, вины за содеянное.Сыновья наложили запрет на повторение подобного действия, а для устранения 17Фрейд З. Тотем и табу. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2013. C. 225.

24самого повода к раздорам запретили брачно-половые отношения с женщинамисвоего клана. Следствиями этого события, по Фрейду, являются такие феноменыкак культура, цивилизация, законность, мораль. И именно это событиеознаменовало собой преодоление человеком своей животной стадии развития.Таким образом, можно говорить о том, что становление человекапроисходит в результате осмысления и частичного преодоления своей животнойприроды. Именно взаимодействие со своим природным истоком становится темфундаментом, на котором строится человечность, а затем социальность икультура.Главнымжеотличиемчеловекаотживотногостановитсянеобходимость человека полагать самому себе некоторые законы существования,которыев целом определяют жизнь человека в обществе и призваны ужецеленаправленно отделить человека от животного.3.

Социальный смысл запретаОсмысляя идею нарушения непрерывности и выхода из животногосостояния, Батай обращается к гегелевской теории возникновения цивилизации,которая выражена в диалектике господина и раба: в ходе смертельной схваткидвух существ, одно из них порабощает другого, давая тем самым толчок кразвитию социальной среды, построенной на отношениях рабского производстваи господского потребления. Однако если для Гегеля началом истории ицивилизации служит насилие Господина по отношению к рабу, то у Батая напервый план выходит насилие человека над самим собой через наложение рядазапретов на свои природные потребности, в первую очередь на потребностисексуальные. Таким образом, в роли Господина и раба выступают не дваотдельных индивида, а два начала в одном существе – человеческое и животное.Человек, побеждая животное в самом себе, начинает эксплуатировать его какобъект охоты или домашний скот.

Это происходит потому, что животноеродственно человеку, но человек не желает это видеть и признавать и, какследствие, начинает рассматривать животное как вещь. Человек неизбежнозаключает в себе то животное начало, которое сам же и отвергает. Но при всем 25этом он, хотя и старается всеми силами сохранять установленную с помощьюзапретов дистанцию междуним и животным, тоскует по утраченнойнепрерывности. В основе человеческой жизни лежат труд и рациональность,которые противостоят животным яростным импульсам, которые продолжаютбушевать в душе человека. Под яростью здесь следует понимать порядокприродного насилия, бессмысленного и беспощадного, отличный от того порядка,которыйорганизуетчеловек.Природнаяяростьвыступаеткакпротивоположность разумной упорядоченности в том смысле, в котором черезнее реализуется истинно природное, ничем не ограниченное бытие, чуждоерациональности и целеполагания.

Ярость поэтому реализуется в поведенииживотного, которое удовлетворяет свои стремления абсолютно непосредственно,и определенным образом наследуется человеком. С целью обуздать яростныепорывы, человек погружается в сферу разумного труда, но очевидно, чтоневозможно вечно подчиняться сухим и рассудочным велениям разума. Несмотряна то, что человек создает вокруг себя цивилизованный мир разума, он такжечастично принадлежит природе, из которой вышел. Природа же яростна сама посебе, поэтому ярость в любой момент может вырваться из под контроля иовладеть человеком. Особенно важно здесь учитывать то, что ярость, которая вэтом случае явит себя, будет уже не просто природной, животной яростью, но«яростью разумного человека, который пытался подчиняться, но поддалсядвижению в себе самом, не сводимому к рациональности» 18 . Если человекпытается контролировать всплески ярости самостоятельно, исходя из какой-товнутренней необходимости, он, скорее всего, потерпит крах, поскольку зов плоти,зов ярости сильнее любого рационального побуждения.

И именно по этойпричине рациональность начинает насаждаться извне. Первые пра-людиначинают устанавливать определенные правила и законы, которые приобретаютстатус фундаментальных и не могут быть нарушены безнаказанно. Такимобразом, человек вынужден подчиняться законам разума, ибо за их нарушениепоследует наказание.

Характеристики

Список файлов диссертации