Диссертация (1148754), страница 17
Текст из файла (страница 17)
В болеепоздних терминах Дэвида Льюиса тот же тезис следовало бы сформулировать так:«Во всех ближайших возможных мирах, отличающихся от нашего тем, чтоуровень алкоголя в крови Джонса меньше N, он не пьян».Соответственно, проблема установления достаточных условий знаниясталкивается с другим, не менее серьѐзным препятствием – необходимостьюстрогого определения условий истинности контрафактических высказываний. В85самом деле, их едва ли можно свести к безошибочному восприятию чувственныхданных, оформленному в протокольные предложения просто потому, что нельзянаблюдать того, чего нет, но лишь, возможно, могло бы быть.
Долгие годы этапроблема находилась в центре внимания философов-позитивистов, среди которыхособенно следует выделить Н. Гудмена[104], внесшего немалый вклад врассмотрения подобных вопросов, но так окончательного и удовлетворительногорешения не получила. Подобный провал был одним из наиболее существенныхударов (хотя и не единственным), предопределивших закат позитивизма какактуального философского течения.Как видно из всего выше сказанного, восприятие чувственных данныхдействительно оказывается принципиально отличным от пропозициональногознания.
В самом деле, оно не нуждается в наличии какой-либо теории иликвазитеории для собственного обоснования, и уж тем более оно никак не связанос контрфактуалами. Выявление того факта, что восприятие чувственных данныхне является знанием – важное теоретическое достижение выдающегосяэпистемолога А. Айера.§ 1.6 Итоги первой главыПодводя некоторые итоги первой главы нашего исследования, краткопроследим общую линию повествования. Так, идеи Мура, представленные впервом параграфе, могут быть охарактеризованы в качестве сосредоточенного, новсѐ же невооружѐнного взгляда на проблематику чувственного восприятия.Устремления Мура связаны с тем, чтобы «расчистить пространство» дляпоследующего концептуального анализа, опираясь на те интуиции, которымиявно или неявно располагает «здравый смысл». Получающаяся в итоге картинанедвусмысленно тяготеет к позиции субстанционального дуализма: «Таким86образом, я полагаю, что материальные объекты в пространстве и акты сознаниялюдей и животных на земле действительно являются единственными известныминам видами субстанциональных вещей»([57], p.16).Во втором параграфе «Теория сенсибилий Б.
Рассела» помимо основныхидей концепции, вынесенной в заглавие, можно также проследить три основныхаргумента в пользу теории чувственных данных. А именно:1. аргумент от иллюзии, согласно которому если круглая монетавоспринимается субъектом с нормальным зрением с некоторой точки зрения вкачестве овальной, то поскольку представляется обоснованным полагать, что самамонетка при этом остаѐтся круглой, остаѐтся лишь допустить, что овальная формапринадлежит некоему объекту-посреднику, который и предлагается называтьчувственным данным;2. аргумент временного лага, согласно которому передача любых сигналов,включая световой, требует пусть и малого, но всѐ же времени, а потомувосприятие всегда имеет дело не с самими предметами, но лишь тем, что имсоответствует (их репрезентирует);3.аргументзнания,согласнокоторомудажесамоеполноепропозициональное знание (знание по описанию) о предмете не влечет тогознания, которое мы получаем в результате непосредственного обладанияфеноменальным опытом (знания по знакомству) – восприятия «каково это»,восприятия свойств чувственных данных.Цель таких аргументов – обосновать целесообразность введения в анализпонятия чувственных данных как неких посредников в рамках процессачувственного восприятия.Отметим, что, проводя свои исследования, Дж.
Мур и Б. Расселруководствовались стремлением создать как можно более ясную, логическисогласованную концепцию философии чувственного восприятия, опираясь приэтом на интуиции повседневного опыта и здравого смысла. Отсюда апелляции к87простейшим видам нормального опыта – зрительному восприятию конвертов,столов, томатов и проч.В последующих параграфах разбираются эпистемологические последствиякосвенного реализма. Так, в третьем параграфе «Ч. Броуд и аргумент отиллюзии»анализу подвергается такой постулат как непогрешимость (infallibility)чувственного опыта: чувственные данные, по мнению Броуда,не могут необладать свойствами, которыми нам кажется, что они обладают.
Таким образом,всякое обоснованное личным опытом восприятия суждение о них являетсяистинным. Всѐ, что мы знаем о них, всегда является истинным. Однако из этогововсе не следует, что мы всегда знаем о них всѐ, что является истинным. Нашепознание чувственных данных, даже несмотря на свою непосредственность инепогрешимость, отнюдь не всегда является полным и исчерпывающим.В параграфе 1.4, озаглавленном «Классическая формулировка теориичувственных данных Г. Прайса»,анализу подвергается так называемая каузальнаяконцепция чувственного восприятия: «1.
«Некое М представлено моемувосприятию» – эквивалентно «М является причиной чувственных данных,воспринимаемых мною непосредственно» 2. Моѐ осознание данного М являетсяфундаментально выводным из соответствующего эффекта» ([66], с. 66). Вопросу отом, как следует понимать данную выводимость, посвящена ключевая частьпараграфа. В результате анализа делается вывод о том, что знание о свойствахчувственныхданныхявляетсянепосредственнымиимисамимидетерминированным, в то время как знание о событиях внешнего мира являетсявыводным. И выводное знание уже, строго говоря, не является частью процессаощущения.Также в параграфе затрагивается эмерджентистский взгляд на проблему.Центральной темой параграфа 1.5 «Теория чувственных данных инеопозитивизм А.
Айера»является тесная связь между теорией чувственныхданных и логико-методологическими основаниями научного знания с точкизрения неопозитивистского проекта, ключевым понятием которого выступает88понятие верификации. Особое значение в данном случае имеет верификацияконтрфактических суждений о чувственном опыте.Наиболее важным среди всех прочих в данном контексте является вопрос отом, какова связь между ощущением и знанием – является ли ощущение видомзнания, влечет ли ощущение с необходимостью некое знание, является лиощущение достаточным условием знания, можно ли говорить о том, чтоощущения выступают в качестве надѐжного фундамента, основания всякогознания.Подобные вопросы не могут быть рассмотрены вне связи с общейпроблематикой определения того, что есть знание.
Соответственно, особоевнимание в данной части параграфа уделено так называемой проблеме Геттиера, втом числе и с учетом полемики, развернувшейся вокруг такого рода вопросов настраницах отечественных научных журналов.В заключение хотелось бы вернуться к исходному нашему соображению,согласно которому теория чувственных данных имеет особую значимость какисторически первая развѐрнутая концепция аналитической эпистемологии.Следует точно пояснить, что именно мы в данном случае имеем в виду, посколькухорошо известна вся спорность и проблематичность проведения любых строгихдистинкций, классификаций, выделения отдельных периодов и этапов в развитиифилософской мысли.
И аналитическая философия не представляет собойисключения – еѐ истоки могут быть прослежены при большом желанииисследователя не только от идей Г. Фреге, высказанных в статье «Смысл изначение»[146], но и от наследия Ф. Брентано[94], Б.
Больцано11[92], Г. Лейбницаи даже самого Аристотеля.Неможетбытьрождениеаналитическойфилософииоднозначноатрибутировано и по появлению еѐ названия, поскольку сам этот термин впервые11Такой точки зрения придерживается,в частности, авторитетный историк аналитической философии профессор П.Саймонс[78].89был употреблѐн уже после Второй мировой войны Г. Бергманом[115], когданаправление уже в целом сложилось.Соответственно, наиболее характерная особенность теории чувственныхданных, которую мы хотели бы отметить, сформулировав вышеозначенный тезис,– это та явная апелляция к законам формальной логики при анализе процессачувственного познания, которая и придаѐт данной концепции особую прочность иубедительность.
В самом деле, последовательность суждений «прямая палочка,будучи опущенной в воду, не меняет свою форму; визуальный образ такойпалочки имеет с точки зрения любого субъекта с нормальным зрениемнадломленную форму; следовательно, визуальный образ палочки не тождествененпалочке» - представляет собой ничто иное как логический вывод на основаниизакона Лейбница о тождестве неразличимых, причем посылки едва ли могут бытьподвергнуты разумному сомнению. Как мы увидим в дальнейшем, требуетсявесьма утонченная проработка лингвосемантического аспекта проблемы, чтобыотыскать возможность для отказа принимать столь четко сформулированныйаргумент в качестве валидного.Таким образом, теория чувственных данных заслуживает самой высокойоценки как образец концепции, опирающейся на конкретную и компактнуюаргументацию, что, в свою очередь, позволило еѐ последующим критикам вестидискуссию предметно, атакуя те или иные «слабые места».Действительно, таковые имеют место.
И главным из них видится еѐцеликом и полностью философское происхождение, невозможность органичноговключения в физикалистски ориентированное научное мировоззрение. Однакотакой изъян отнюдь не свидетельствует о ложности теории, он ведѐт лишь к еѐнеприемлемости для целей исследовательской практики, требующей каузальногоединства объясняемой действительности - в противном случае с неизбежностьюобразуются так называемые объяснительные разрывы.А потому вовсе не удивительно, что целый ряд современных философов(такихкакДжонФостер[33],ГовардРобинсон[69]идр.[10],[16],[35]),90отвергающих приоритет натуралистических установок, по-прежнему отстаиваютконцепции, признающие существование чувственных данныхкак некихпосредников в процессе восприятия и носителей феноменальных свойств.Глава 2. Аргументы критиков теории чувственныхданныхКак мы помним, основанием для формирования и развития теориичувственных данных выступало стремление к преобразованию британскогофилософского ландшафта – отказ от наследия объективного идеализма, возврат кпозициям, совместимым со здравым смыслом, возрождение и развитие традицийбританского эмпиризма.
В сочетании с выработкой особой стилистической иметодологической специфики, характерной для аналитической философии, с еѐяснойтерминологиейиособымвниманиемклогическивывереннойаргументации, это позволяло на первых порах получать весьма впечатляющие, аглавное, убедительные результаты по сравнению с предшествующими временами.Как следствие, теория чувственных данных на некоторый период (20-е и 30е годы) прочно утвердилась в стенах британских университетов.
Однако темпыразвития мысли в ХХ веке в англо-американском мире заметно ускорились, икритика не заставила себя долго ждать. Как ни парадоксально, но мотивациякритиков была вполне аналогична первоначальной мотивации отцов-основателей– теория чувственных данных, по их мнению, не достаточно соответствовалаздравому смыслу, носила на себе отпечаток идеализма, или, по меньшей мере,была чрезмерно метафизически нагружена, и кроме того, сталкивалась снекоторыми логическими затруднениями.Соответственно, наметившийся со временем отказ от теории не привѐл ккакой-либо масштабной революции – все методологические и ценностныеориентиры остались те же.
Не произошло и фундаментального пересмотраотносительно самой проблематики – вопросы, сформулированные в рамкахтеории чувственных данных по-прежнему привлекали исследователей инуждались в решении. Однако начиная с послевоенного времени основнымцентром философских исследований становятся США. Среди прочего это связано92и с масштабной волной эмиграции европейских исследователей в Новый Свет (нетолько с континента, откуда уехали такие величины, как Р.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
