Диссертация (1148754), страница 10

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 10)

Так, два квадрата, одновременно находящиеся в полезрения, могут оказаться визуально равными (то есть, ментальными объектамиодинакового размера), хоть мы вполне можем этого и не заметить. Но если мыутверждаем, что они нам кажутся равными, в то время как применительно к нимкак физическим объектам это не так (например, потому, что больший находитсядальше от нас), то в этом своѐм суждении по Броуду мы являемся вновьнепогрешимы.Описанную выше проблематику в дальнейшем с совершенно разныхпозиций и весьма нетривиальным образом разрабатывали такие крупныеэпистемологии, как Фред Дретске [26]и Дэниел Деннет[24].

И здесь нам придѐтсясделать небольшое, но важное отступление.РепрезентационалистДретске,конечно,уженепринималтеориючувственных данных в том смысле, в котором она была изложена до сих пор. Темне менее, он предложил выделить два вида знания: знание объектов и знание49фактов. Так, когда мы смотрим на картинку, на которой изображено в хаотичномпорядке множество пятен красного цвета и овальной формы, мы в рамках своеговосприятия познаем каждое пятно как объект. При этом, если затем нам показатькартинку с теми же самыми пятнами, только без одного из них, то более чемвероятно, что мы не сможем сказать, какой именно объект пропал (и где он был).Более того, если нас не предупредить об изменении, то мы и вовсе с большойдолей вероятности скажем, что это та же самая картинка, что и раньше.Тем не менее и в случае со второй картинкой можно говорить о том, что врамках еѐ созерцания мы знаем (видим) каждый объект, изображѐнный на ней.

Авот чем мы не обладаем, так это знанием факта – факта пропажи одногоконкретного пятна. Среди прочих фактов мы не знаем и того, сколько именнопятен мы видим, хотя в действительности видим вполне определѐнное,конкретное их количество.Зато про всякий из видимых нами объектов (пятен) мы знаем некотороеколичество фактов. Так, мы знаем, что каждый объект из видимых нами, дажеесли их очень большое число, имеет овальную форму и красный цвет. Длясравнения достаточно представить, что среди них находилось бы одно зелѐноеили квадратное пятно.

Мы сразу заметили бы этот факт (и соответствующий емуобъект).Такимобразом,чувственноевосприятиеспособнобыстро(почтимгновенно) обеспечивать нас знанием довольно большого объѐма фактов,которые мы далеко не всегда вербализуем, зато очевидно способны использоватьдля практических целей ориентации в окружающей среде, реакции на событиявнешнего мира и в рамках других поведенческих механизмов. То есть, благодарячувственному познанию мы знаем зачастую намного больше, чем можем сказать,отчитаться. Наш организм видит, замечает объекты и отдельные факты о них (идемонстрирует это знание на практике), но информация об этом далеко не всегдапроходит через наше сознание.К совсем иным выводам пришѐл Дэниел Деннет[24], анализируя схожие50явления.Егоцельюбылопродемонстрировать фрагментарность нашегочувственного познания, нашу неспособность отчитаться о многом из того, что,как нам кажется, мы видели.

Как пишет по поводу концепции Деннета Н.С.Юлина, «наши отчеты о том, что лично нам кажется собственным ментальныммиром, настолько отличны от того, чем в действительности является этот мир, чтодля его описания привычный феноменальный язык не годится» ([164], с. 60).Так, если мы не заметили, были ли на нашем собеседнике очки, то, если насспросить, а видели ли мы вообще его нос, мы, разумеется, будем склонныответить утвердительно. Теперь поменяем местами вопросы: вначале зададимсявопросом, виделили мы нос своего собеседника, а уже затем, дав положительныйответ, зададим себевопрос про очки и продемонстрируем себе тот факт, что врамках чувственного восприятия мы в действительности знаем куда меньше, чемсами склонны это себе представлять.Ведь очки, если таковые были, находились вточности на носу собеседника.Итак, на лицо схожие явления и противоположные выводы: Дретске уверяетнас в том, что мы знаем намного больше, чем нам кажется, а Деннет наоборотдемонстрирует, что в действительности мы порой знаем куда меньше, чемсклонны интуитивно предполагать.

Очевидно, природа противоречивости этихвыводов кроется в различном понимании феномена знания и достаточногокритерия для него. Для Дретске это практика, для Деннета – способностьвербального отчета.Углублѐнный анализ сути этих явлений способен привести нас кпониманию чувственного познания, как комплексного и многоуровневогопроцесса[37], включающего целый ряд стадий[58], не все из которых всегдаимеют место[38].

Это позволило бы нам увидеть всю сложность подобныхмеханизмов[54], далѐких от того, что теоретики чувственных данных называли«непосредственностью» восприятия. Но тогда мы сильно забежали бы вперѐд внашем изложении. Сейчас же самое время вернуться ко взглядам Ч. Броуда.А именно к тому моменту, когда он высказал важную идею о том, что51воспринимаемые нами ментальные объекты в принципе могут обладатьсвойствами, остающимися для нас неизвестными (узор галстука). Этот взглядпереворачивает представления на чувственные данные, как сущности, всяприрода которых заключена и держится исключительно на их познании, безкоторого их существование немыслимо и невозможно.

Теперь «зазор» междучувственными данными и познающим их субъектом еще увеличился, они сталинесколько «более внешними» по отношению к их восприятию.Если бы мы приняли на вооружение теорию многоуровневого процессавизуального распознавания, то могли бы сказать, что чувственные данные«поселились» теперь в нашей концепции на более низком этаже, чем раньше истали тем, что мы могли бы назвать «сырыми ощущениями».Как следствие из сказанного выше (или даже его иная формулировка),чувственные данные могут оказываться более дифференцированными, чем намэто представляется, но никак не могут быть менее дифференцированными (в томсмысле, что мы не можем видеть больше, чем содержится в них). Всѐ, что мывидим, принадлежит им, является ими и ничего кроме. Мы можем знать о нихбольше, но это знание отнюдь не будет относиться к непосредственномучувственному восприятию.При этом, что примечательно, мы можем не знать о них вовсе, как этобывает в повседневной жизни большинства людей, разделяющих позициюнаивного реализма, что нисколько не мешает им их видеть.

Отсюда проистекает итонкий нюанс: когда мы говорим о примере с монеткой, мы до некоторой степенивполне вправе утверждать, что человек, как правило, видит еѐ круглой с любыхракурсов. И чтобы воспринять еѐ овальность, ему нужно приложить особыусилия, как бы переключить внимание с того, что он видит, на то, как оно емунепосредственно представлено в визуальном опыте.Именно данный факт не позволяет характеризовать пример с монеткой какточную, бесспорную иллюстрацию аргумента от иллюзии. Здесь сложнее, чем вслучае с преломляющейся в воде палочкой, разделить познаваемую физическую52реальность и свойства еѐ объектов от воспринимаемой видимости.Броуд характеризует этот феномен некоторой «невосприимчивости» ксвойствам чувственных данных как нечто схожее с тем, что бывает при чтениитекста: будучи поглощенными процессом восприятия смысла текста, мыперестаѐм обращать внимание на конкретные буквы. Однако это вовсе неозначает, что мы их не видим.

Без этих букв и нашего их восприятия мы ничегоне могли бы узнать из того содержания, которое в итоге становится намизвестным.Приэтом,есливпроцессечтенияпроисходитнечтоэкстраординарное, например, мы сталкиваемся с опечаткой в форме перевѐрнутойбуквы, то такой факт незамедлительно находит отражении в нашем осознаниичувственного опыта, как бы сильно мы ни были поглощены смысломнаписанного.В некотором роде это снова возвращает нас к последующим идеям Дретске:знание букв – это прежде всего знание объектов, не все факты о которых нампорой доступны на сознательном уровне. И такое базовое знание всегда имеетместо в пределах нашего визуального поля, тем более в случаях его очевидного,хоть рефлексивно и не осознаваемого использования.Показательнойиллюстрациейнаивной«невосприимчивости»кчувственным данным являются примеры из повседневного употреблениянекоторых форм языковых выражений.

Так, при некоторых обстоятельствах мывполнеможемпозволитьсебесчитатьсловосочетания«слышатьзвонвелосипеда» и «слышать велосипедный звонок» обозначающими одно и то жеявление, хотя первая фраза, в сущности, говорит об ощущении, восприятиичувственного данного, в то время как вторая – о познании событий внешнегофизического мира. Тем не менее, в повседневном опыте сам язык демонстрируетэтонашенеразличение, отождествление двухпринципиальноотличныхфеноменов.Далее Броуд переходит к углублѐнному анализу собственно природычувственных данных и их отношений с физическим миром, и общая картина резко53усложняется.

Для начала, он указывает на тот факт, что хотя всякое состояниесознания является субъектно-зависимым (это в достаточной мере самоочевидно),не всѐ, что субъектно-зависимо, следует автоматически записывать в состояниясознания. Таким образом, быть субъектно-зависимым является необходимым, ноне достаточным условием для того, чтобы быть в строгом смысле состояниемсознания. Под субъектной зависимостью здесь следует понимать невозможностьсуществования вне пределов внутреннего пространства субъекта, как оно былоописано ранее.Затем предлагается описанную выше экзистенциальную субъектнуюзависимость отличать от квалитативной (более мягкой формы зависимости), ихотя некоторые сущности не характеризуются первым понятием, но имсвойственно второе. Имеется в виду, что будучи познаны субъектом, ониспособны приобретать новые качества, причем этими качествами они не могутобладать вне (или до) познания и в этом смысле, в этой своей части онисубъектно-зависимы.

Под подобными свойствами понимаются те, что мы быназвали интенциональными отношениями в пассивном залоге типа «бытьжелаемым», «пугающим» и т.д.Подчеркнѐм: речь идѐт о том, что эти новые свойства приобретают самиобъекты в процессе их сознательного восприятия. То есть пугающим становитсясам визуальный образ гримасы чертика с картинки.

Характеристики

Список файлов диссертации