Диссертация (1148754), страница 6
Текст из файла (страница 6)
Ментальные объекты также можносопоставлять только между собой, причем исключительно в пределах частногопространства (privatespace) одного человека. Проводить же сопоставления междуфизическими объектами и ментальными, коими являются чувственные данные,принципиально некорректно. Еще более затруднительно прослеживать связьмежду чувственными данными различных индивидов: «Чувственно данноевизуальное поле каждого из нас в каждый момент времени определяет внутреннеепространство этого человека; никакие две точки двух различных такихпространств не могут относится друг к другу сколько-нибудь сопоставимымобразом, как относятся две точки одного и того же пространства» ([57], с. 42).29В связи с изменчивостью чувственных данных, возникающих по поводуодного и того же объекта, появляется вопрос о пределах самотождественностиэтих данных во времени в рамках нескольких последовательных опытоввосприятия.
Ведь тот факт, что чувственные данные склонны изменяться взависимости от множества различных параметров и внешних факторов, сильноподрывает нашу веру в их постоянное и независимое собственное существование(о котором говорилось несколько выше). Нам пришлось бы «развесить»параллелограммы различной формы по всему пространству, откуда можно тольковидеть наш конверт. И все это множество ментальных параллелограммов должнобыло бы в каком-то смысле существовать параллельно с самим конвертом какфизическим объектом. Что само по себе совершенно избыточно.
По мнениюМура, это подводит «большинство философов» к позиции, согласно которойчувственные данные существуют исключительно во время их восприятия. Причемважно отметить: когда мы перестаѐм созерцать конверт, перестают существоватьи связанные с ним чувственные данные, и наши ощущения от их восприятия. ПоМуру это два совпадающих по времени, но принципиально различных по природеаспекта происходящего. Второй аспект происходит в строгом смысле в нашем уме(mind).
Вопрос же о том, где находятся чувственные данные, для Мура остаѐтсяоткрытым. Так или иначе, но чувственные данные в какой-то мере являютсявнешними по отношению к созерцающему и воспринимающему их уму. При этомвполне ясно признаѐтся зависимость чувственных данных от деятельности ума:«ничто не может настолько очевидно зависеть от ума, как они» ([57], с.43).Вопрос с тождеством чувственных данных во времени также довольно важени по-своему примечателен.
На современный лад его можно сформулироватьследующим образом. Представим, что некий агент смотрит на мониторкомпьютера, на котором на белом фоне изображена черная точка. На некотороевремя он закрывает глаза или отворачивается, а потом возвращается к созерцаниюмонитора и точки на нѐм. Это та же точка. Соответственно, он видитпредположительно те же чувственные данные. Теперь рассмотрим другой случай:агент смотрит на монитор с точкой, но в этот раз она на некоторое время30пропадает с экрана, а потом появляется на том же месте. И тут уже оказываетсявесьма спорным и неоднозначным вопрос: та же ли это точка, что была раньше,или уже другая, новая? Очевидно, неоднозначность такого вопроса ставит подсомнение и первый случай: в то время, когда агент отворачивался, точку могли«подменить», а он вполне мог этого не заметить.
Таким образом, содержаниенашеговосприятия,самичувственныеданныеоказываютсятрудноидентифицируемыми в плане собственной самотождественности во времени.Второй важный момент, отмечаемый Муром - это то, что у каждого из нассвои чувственные данные. Иногда они могут быть очень похожи, квалитативнопрактически тождественны, и тем не менее всѐ равно всегда останутсянумерически различными. То есть, различными по принадлежности. В этомсмысле они похожи на деньги в кошельке: они могут быть одинаковы у любогочеловека и по виду, и по природе, однако тем не менее у каждогоимеютсясвоисобственные деньги, однозначно отделимые, дискриминируемые отчужих.Изложенную выше точку зрения Мур называет «принятой позицией»(accepted view). По его мнению, весьма вероятно, что она истинна, хотя онпризнаѐт, что аргументы в еѐ пользу пока и не являются окончательными.Теперь нам следует вернуться к тому вопросу, с которого мы начали нашезнакомство с чувственными данными – к вопросу «как мы можем что-либознать?» Как мы помним, в качестве первого ответа был предложен механизмощущений – восприятия нашим сознанием чувственных данных.
Но такой способпознания не может исчерпывать все варианты. Иначе бы наши ощущения былибы единственным, что мы можем познать. А тогда мы бы ничего не могли знатьни о мире материальных объектов, ни о мире сознаний других людей, ни даже осамом факте существования этих миров. Всѐ наше знание сводилось бы ксозерцанию цветовых пятен различных форм и размеров без каких-либопознавательных последствий. Это был бы лишь чистый поток ощущений.31Однако в действительности ситуация очевидно обстоит совсем иначе.Арсенал средств, не связанных непосредственно с ощущениями, следуетдополнить памятью, благодаря которой мы способны вспоминать и анализироватьсобытия и явления, которые мы не переживаем и не ощущаем непосредственно вданный момент, а также воображением, в рамках которого мы можем, например,мысленно поворачивать или деформировать те или иные фигуры.
Именноблагодаря памяти мы способны фиксировать и анализировать изменения,происходящие в нашем визуальном поле с течением времени, способны различатьили наоборот узнавать, идентифицировать предметы. И, как следствие, проводитьобобщения и делать выводы о происходящем. Всѐ это позволяет нам на основевосприятия чувственных данных строить развитую модель окружающейдействительности и в дальнейшем формулировать гипотезы и предположенияотносительно объектов самой этой действительности. Таким образом, у нас естьвозможность непрямым образом, но всѐ же познавать именно физические объектывнешнего мира.
Такой подход принято называть косвенным (indirect) реализмом.§ 1.2 Теория сенсибилий Б. РасселаБертран Рассел, как хорошо известно, был одним из ближайших соратников иединомышленников Дж. Мура в стремлении к обновлению британскойфилософской академической среды, а также и в плане того немалого внимания,которое уделялось им на протяжении всей жизни популяризации философии идонесения сути еѐ проблем до широких читательских кругов. При этом, будучивыдающимся математиком и логиком, он особый упор делал именно налогический анализ понятий и концептуальной структуры той или иной теории.Таким образом, вовсе не удивительно, что практически в те же годы, когдаМур читает свои лекции в Morley College, Рассел публикует небольшуюмонографию, также содержащую своеобразное популярное введение в основныепроблемы философии -«ProblemsofPhilosophy» (1912)[134], изложение которых32ведѐтся также как и у Мура без всякой связи с хронологией и историческимразвитием философской мысли.
При этом и сам характер работы является отнюдьнекомпилятивнымобобщениемтеорийпрошлогоилидажевзглядовсовременников, а вполне оригинальной разработкой проблем с массойсобственных идей и представлений.Поскольку Рассел начинает с того, что отдаѐт должное неопубликованнымеще к тому времени рукописям Мура, оказавшим на него большое влияние, то нетничего удивительного в схожести основных расселовских идей о природечувственного познания по сравнению с тем, что мы уже видели выше.
В данномпараграфе цитат будет существенно больше, чем в среднем в нашей работе.Объясняется это исключительно тем, что формулировки Рассела столь точны иизящны, что трудно противостоять соблазну приводить их в оригинале. При этомже они чрезвычайно важны в том плане, что являются воплощением тех взглядов,которые впоследствии будут подвергнуты жесткой критике, зачастую безуказаний на соответствующие источники (подробнее см. Гл.
2). Подобное явлениесвязано с одной стороны с тем, что в рамках аналитической философии идеивообще до некоторой степени склонны с особой лѐгкостью приниматьобезличенный характер неких «теорий вообще», а с другой стороны с тем, что самРассел за свой сравнительно долгий жизненный путь прошѐл через весьмаощутимое развитие собственных представлений. Зная это, понимая, что самРассел уже вероятно более не придерживается взглядов в той форме, в какой оних высказывал целые десятилетия назад, последующие критики теориичувственных данных не вели полемику непосредственно и персонально с ним.Получался скорее своего рода заочный спор с концепцией, имевшей место врамках(возможно,совсемнедавней)историифилософскоймысли,преследующий своей целью уже окончательно отправить эту теорию всвоеобразный «архив».Итак, Рассел предлагает нам поразмыслить о письменном столе.Утверждается,что«несуществуетединственногоцвета,которыйпреимущественно принадлежит столу или даже определенной его части, — этот33предполагаемый цвет оказывается разными цветами при различных углах зрения,и не существует резонов для того, чтобы считать одни цвета более реальными посравнению с другими»([134], 158).
Далее отмечается различие формдействительной вещи и того, какой она предстаѐт в нашем чувственном опыте:«опыт научил нас конструировать «реальные» формы из кажущихся, а «реальная»форма есть то, что интересует практичного человека. Но «реальная» форма неесть то, что мы видим; она представляет собой вывод из видимого.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
