Диссертация (1148528), страница 28
Текст из файла (страница 28)
Эта идея выражается вимени существительном. Прилагательное выражает свойство предмета какпризнак, не протекающий во времени (“mulos blancos” – мулы белые), а глагол– как признак, протекающий во времени (“blanquece” – белеет). Выражениепризнака как вневременнóго (статического) и временнóго (динамического)сближает имя прилагательное с глаголом.ПолныйциклразвитияЦОотражаетдвижениеотпредмета(используемого для указания на цвет) к идее цвета (выраженного абстрактно,вне связи с каким-либо предметом), движение слова от конкретного кабстрактному, от частного к общему, от предмета к идее.Параллельно с этим процессом происходит развитие полисемии слова.Основные механизмы развития значения у слова – метонимия (и метафора).
Двадругих распространенных источника появления новых ЦО – производные слова(от основ принятых ЦО) и заимствования [Василевич 2014: 10-11]. Так,146испанское “carmesí” (кармазиновый красный) заимствовано из арабского“qarmazí”, в языке оригинала называющее краситель «цвет насекомого кермеса,из которого получают данный краситель» [DRAE 2014: 443; Corominas, Pascual1991a: 876-877]. Е. М.
Чекалина также отмечала, что во французском языкевозможность использовать имя существительное в оппозиции к другому именисуществительному, приводящая к его постепенному переходу в класс именприлагательных, привела к тому, что первыми в этот класс стали переходитьсуществительные-названия красителей: “vermeil” (VI в.), “pourpre” и “écarlate”(XIII-XVI вв.) [Чекалина 1972: 15].Любые слова подвержены семантическим изменениям. Вместе сзабвением внутренней формы слова (этимона, давшего ему имя), можетпроисходить и изменение цветовой соотнесенности слова.
Так, в современномрусском языке «голубой» ассоциируется уже не с цветом голубя, а с цветомнеба [Вежбицкая 1996: 282]. Голубя, скорее, назовут сизым или серым. Виспанском языке слово “gris” (серый) уже не ассоциируется с беличьимишкурками, давшими ему имя [Corominas, Pascual 1991c: 218-219].Как уже отмечалось, вместе с забвением внутренней формы слова,происходит и потеря выразительности слова, в том числе, называющего цвет.Когда внутренняя форма слова предается забвению и выразительность словаутрачивается,поэтическийязыкприбегаеткпроцессувторичнойметафоризации слова, образуя тавтологические эпитеты [Потебня 2003: 46] илисоздавая новые, контекстуальные ЦО.Контекстуальным обозначением цвета может быть любой предмет, цветкоторого мыслится как внутреннее, неотъемлемое свойство: «Свойствоявляется внутренним, если немыслимо, что его объект им не обладает»[Витгенштейн 2011: 94].
При этом свойства такого предмета будут схожи сосвойствами «имени» на ранних стадиях развития языка [Кацнельсон 1947].К важнейшим семантическим особенностям имен на ранних стадияхразвития языка С. Д. Кацнельсон относит: 1) лексическую нерасчлененностьпредметных и качественных значений: «Одно и то же первобытное имя147обозначает как предметы, так и их качества и только из контекста явствуеткаждыйраз,какоеиззначенийимеетсяввиду»;2)предметныйполисемантизм: «Каждое первобытное имя обозначает не один предмет, анесколько разных предметов, объединенных общностью ситуации, причинновременными связями, внешним подобием, сходством конфигурации и т.
д.»; 3)качественный полисемантизм: «Каждое первобытное имя обозначает неодно, а несколько качеств данного предмета, вследствие чего и качественныезначения сплетаются в целые пучки». Исследователь также отмечает:«…случайные переживания предметного или качественного полисемантизма, атакжеморфологическаяприлагательныхнерасчлененностьвстречаютсявомногихименсуществительныхразвитыхязыках.Ноикакопределяющая черта языкового строя, пронизывающая весь словарь, данная впостоянном переплетении всех трех строевых особенностей, это явлениесвойственно только первобытно-образному языку и мышлению». На раннихстадиях развития языка, имя предмета означало не только субстанцию, но иприсущую ей состояние [Кацнельсон 1949: 263-265].Можно предложить следующую классификацию контекстуальных ЦО:1) этимологические модели (предметы, от названия которых произошли ЦО:«голубой» от «голубь», “gris” от «шкурки белок»); 2) словарные модели(предметы, называемые в толковом словаре для определения цвета: “sangre” –кровь для “rojo” – красный); 3) ассоциативные или контекстуальные модели,которые можно разделить на два подвида: а) общие, общекультурные(предметы, при упоминании которых данный цвет может мыслитьсябольшинством носителей языка и наоборот: “nieve” (снег) мыслится приупоминания «белого», “noche” (ночь) – «черного» [Санчес Пуиг, Караулов,Черкасова 2001: 46, 131]); б) частные, индивидуально-контекстуальные(предметы, используемые в данном контексте для указания на цвет: “color devena y Danubio” (цвета вены и Дуная) – в значении «голубой».ПредметыкакконтекстуальныеЦОмогутслужитьосновойсубстантивных метафор (“nieve partida comienza” – букв.
«снег партию148начинает» в значении «белый»), а также их разновидности – субстантивныхгенитивныхметафор,основанныхнаконструкции«предлогde+существительное» (“con su polisón de nardos” – букв. «с ее турнюром из нардов»в значении «белый»). Помимо предметов, контекстуальные ЦО могут бытьвыражены глаголами (“relucir” – букв. «блестеть, сиять», “enlutar” – букв.«одевать в траур»).Так, изучение контекстуальных ЦО – это движение к будущему, изучениеразвития потенциального абстрактного ЦО.
Напротив, этимологическоеисследование словарных ЦО ‒ движение обратное, к прошлому слова, к поискуобраза, сокрытого в его корне (раскрытие «внутренней формы» слова).Внутренняя форма слова может объяснить причины, по которым тот или инойцвет получил свое имя. Как пишет Платон в «Кратиле» (401a): «…будемрассуждать о людях и выяснять, какое представление» о тех или иных вещах«те имели, когда устанавливали для них имена» [Платон 2013: 290].§3.2. Синтаксическая позиция прилагательных-цветообозначений вименном словосочетании. Гиперонимы цвета относятся к качественнымприлагательным, а значит, в именной группе могут занимать и препозицию, ипостпозицию по отношению к определяемому слову.
Гипонимы цвета могутбыть выражены и качественными, и относительными прилагательными.Выраженные качественными прилагательными они могут занимать любуюпозицию в именном словосочетании, а выраженные относительными – толькопостпозицию [Степанов, Васильева-Шведе 1972: 85]. В испанском поэтическомязыке позиция прилагательного весьма нестабильна. В зависимости от функциистиха одно и то же прилагательное может становиться в постпозицию или впрепозицию по отношению к определяемому слову [NGLE 2009: 996; Зернова1976: 4].В«Романсеро»вименномсловосочетаниивпостпозициикопределяемом слову используется 44 прилагательных-названий цвета: 29гиперонимов и 15 гипонимов; в препозиции используются 25 прилагательных:21 гипероним и 4 гипонима (см.
Приложение 2,3).149Выделение среди эпитетов традиционных, тавтологических, эпитетовоксюморонов и т. п. затрудняется различием в восприятии текста испанским ирусским читателем (в их языковом и общекультурном тезаурусе). Ср. ужеупоминавшийсяобраз“telegramas(телеграммыazules”синие)(№13).Первоначально необычный образ мы собирались классифицировать как эпитеткатахрезу (нестандартное определение). Однако, как показывают нашинаблюдения, в текстах Лорки прилагательное “azul” (синий) в постпозиции копределяемому слову буквально означает цвет телеграмм. Из чего следовало,что вероятно, во времена Лорки в Испании почтовые бланки были синего цвета.Это предположение подтвердилось позже. В таком случае, “azul” (синий)является тавтологическим эпитетом, дублирующим цвет определяемогопредмета.Этот пример иллюстрирует различие в восприятии текста читателями,принадлежащими к разным культурам.
Когда эпитет, кажущийся иноязычномучитателю нестандартным эпитетом, испанским читателем будет определен кактавтологический. Тем не менее, разница в восприятии не мешает верноопределить цвет самих телеграмм, на основании внутреннего цветового кодатекста, определяемого в процесс исследования.В формальных характеристиках текстового кода, таких как препозиция ипостпозицияцветовогоприлагательного,отражаетсяавторскийспособпередачи информации. Определив законы этого внутреннего кода, мы можемделать выводы относительно всех аналогичных примеров из данного текста.Тем не менее, это не означает, что данный код применим к другим текстамавтора и, тем более, к текстам других авторов.Таким образом, в данном исследовании мы решили придерживатьсяисключительно формальных характеристик внутреннего цветового кода текста,а именно синтаксической позиции (препозиции и постпозиции) цветовогоприлагательного в именном словосочетании и указанных особенностей ееинтерпретации, не заостряя внимание на том, относится ли изучаемоеприлагательное к цветовым эпитетам или логическим определениям.150С помощью прилагательного “blanco” (белый) в постпозиции создаетсяобраз плывущих по небу облаков: “un cielo de mulos blancos” (букв.
«небомулов белых») (№8). Метафора основана на уподоблении белых облаков,неспешно плывущих по небу, медлительным мулам. Во избежание неточностив толковании указывается цвет самого облака (белый).Как и в образе “pena negra” (тоска черная) (№7), в которомприлагательное “negro” (черный) в постпозиции служит для «опредмечивания»абстрактного образа, так и в романсе «Схватка» (№3) черный в постпозициииспользуется для «материализации» образа бесплотных ангелов.
С помощьюцветового оксюморона создается образ ангелов смерти:Y ángeles negros volabanИ ангелы черные леталиpor el aire del poniente.по западному ветру.В этом примере также черный противопоставляется «нечерному». Так, поумолчанию ангелы понимаются как «ангелы света», «их тела и одежды как бысостоят из света, обладая его легкостью, быстротой и блистательностью»[Мелетинский 1991: 43]. В романтической живописи ангелы обычноизображаются в белых одеждах, символизирующих их принадлежность к свету[Колесов2001:212].Оксюморон“ángelesnegros”(ангелычерные)противопоставляются белым ангелам и означают «ангелы тьмы»: “ángel detinieblas” (букв.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
