Диссертация (1148528), страница 25
Текст из файла (страница 25)
Так, ангельский свет всоприкосновении с материей «опредмечивается» с помощью контекстуальногоЦО.§2.4.2. Гиперонимынецветовымзначениемигипонимыцвета–тавтологическиесконтекстуальнымэпитетыиэпитеты-оксюмороны. В «Романсеро» часть гиперонимов дублирует цветовой признакопределяемого предмета, являясь тавтологическими эпитетами (некоторые изних относятся к традиционным эпитетам, заимствованных из фольклора).А. Н. Веселовский отмечал: «Эпитет ‒ одностороннее определение слова, либоподновляющееегонарицательноезначение,либоусиливающее,подчеркивающее какое-нибудь характерное, выдающееся качество предмета.Первый род эпитетов можно бы назвать тавтологическими: «красна девица»,например, в сущности тождесловие, ибо и прилагательное, и существительноевыражают одну и ту же идею света, блеска» [Веселовский 2014: 73-74]. Такимэпитетыиспользуютсянедляуказаниянацвет,адляактивациипротивопоставления «цвет1 – не цвет1» (исключение составляют традиционныеэпитеты). В «Романсеро» также присутствует ряд цветовых оксюморонов икатахрез.
Катахрезы часто используются для определения абстрактных понятийили явлений, не имеющих признака цвета (см. Приложение 3).Тавтология (тавтологический эпитет) и противоречие (оксюморон) сточки зрения условий истинности в логике суть два предельных случая:«тавтология и противоречие не имеют смысла». Так как «тавтология не имеетусловий истинности, потому что она безусловно истинна; а противоречие неимеет смысла». «Тавтология и противоречие являются предельными случаямикомбинации знаков, а именно – их исчезновением».
Однако с точки зренияязыка они не бессмысленны, потому что «являются частью символики». И«нельзя изменить существа символа, не изменив его смысла» [Витгенштейн2011: 112, 114, 118]. Тавтология и противоречие – образы не реальнойдействительности, а художественной.131«Тавтология оставляет действительности всё – бесконечное – логическоепространство; противоречие заполняет всё логическое пространство и ничегоне оставляет действительности.
Поэтому ни одно из них не может каким-либообразом определить действительность». «Логическое произведение тавтологиии предложения говорит то же самое, что и предложение. …это произведениетождественно с этим предложением» [Витгенштейн 2011: 116].Тавтологическиеитрадиционныеэпитеты.Так,вромансе«Мученичество Св. Олайи» (№16) прилагательное “blanco” (белый) образуеттавтологический эпитет в образе “arroyos de leche blanca” (букв.
«ручьи измолока белого»). Метафора основана на уподоблении струек молока ручьям.Тавтологический эпитет служит для избежания неточности в толкованииметафоры. Речь идет не о ручьях, чьи воды подобны молоку, а о молоке, чьиструйки подобны ручьям.В образе “tu pechera blanca” (букв. «твой нагрудник белый») из«Сомнамбулического романса» (№4) прилагательное “blanco” (белый) такжеиспользуется в постпозиции и обозначает буквальный цвет рубашки.
Значение«белый» противопоставляется значению «небелый» и означает «чистый». Втексте это значение противопоставляется контекстуальному обозначениюкрасного “rosas morenas” (букв. «розы темные»), означающего кровавые пятнана рубашке раненого героя.Сходную функцию выполняет прилагательное “blanco” (белый) и в образе“paños blancos enrojecen” (букв. «одежды белые краснеют») из романса«Фамарь и Амнон» (№18). В этой сцене насилия также присутствуетпротивопоставление «белый ‒ небелый», которое усиливает контраст междупростынями чистыми и окровавленными.В романсе «Мученичество Св.
Олайи» (№16) красный в постпозициииспользуется для буквального указания на цвет гребня петуха. Петухуказывается контекстуально с помощью синекдохи (часть вместо целого):гребень петуха называется вместо самой птицы. Образ входит в составметафоры:132De cuando en cuando sonabanВремя от времени звучалиblasfemias de cresta rojaпроклятия гребешка красногоКонтекстуальное значение простой субстантивной метафоры “blasfemiasde cresta roja” (букв. «проклятия гребешка красного») ‒ «петушиный крик».В романсе «Пресьоса и ветер» (№2) Лорка использует образ “ramas depino verde” (ветви сосны зеленой), с которыми выходят цыгане из воды.
Этопример традиционного эпитета (“pino verde” – сосна зеленая), символанадежды [Гелескул, Малиновская 1987а: 643].Ряд «хроматических» ЦО используется в качестве тавтологическихэпитетов, дублирующих цвет определяемого предмета (при наличии цвета каксущностного предиката). Часть таких эпитетов относится к традиционнымэпитетам из испанского фольклора: “pino verde” (сосна зеленая), “negro pelo”(черные волосы). Все подобные эпитеты не выполняют в тексте функциюопределения цвета, а ряд других функций.
Например, “pólvora negra” (порохчерный), “cresta roja” (гребешок красный), “cobre amarillo”(медь желтая)используются в метафорах со сложным контекстуальным значением. При этомцветовые прилагательные в них используются в постпозиции к определяемомуслову и служат для указания на буквальный цвет определяемого слова.Делается это с целью утверждения реалистичных элементов в неоднозначныхобразах.Эпитеты-оксюмороны и эпитеты-катахрезы. Цветовые оксюмороны икатахрезы также не передают значение цвета, а в основном используются дляпривлечения внимания к ключевым образам и для усиления выразительноститекста (“ángeles negros” ‒ букв.
«ангелы черные»). Большая их часть относитсяк описанию портретов героев (“verde carne” ‒ букв. «зеленая плоть», “cobreamarillo, su carne” ‒ букв. «медь желтая ее тело», “venas verdes” ‒ букв. «венызеленые», “carne gris” ‒ букв. «плоть серая», “pelo verde” ‒ букв. «волосызеленые», “rosa azul” ‒ букв. «роза синяя») и к образу пейзажа (“verde viento” ‒букв. «зеленый ветер», “verde luna” . букв. «зеленая луна», “araña gris” ‒ букв.«серая паутина»).133Если цвет предмета дублируется, образуя тавтологический эпитет, топроисходит это с целью противопоставить наличие цветового качества егоотсутствию.
Этот прием является эффективным способом передачи скрытойинформации. В других случаях тавтологический эпитет используется с цельюснятия противоречия между двумя (разными) контекстуальными ЦО. Во всехостальных случаях цветовое определение или эпитет используются дляописания предметов, лишенных цветовой характеристики вообще (таких, какабстрактные существительные). В этом случае с помощью цветовогоопределения усиливается его «опредмечивание», и используются эпитеты,противоречащие или противоположные обычному цвету определяемогопредмета (оксюмороны и катахрезы).
Такие прилагательные усиливают эффектсопоставления и привлекают к себе внимание при чтении текста [Томашевский1996: 60]. Ср. высказывание Эйзенштейна: «…цвет начинается там, где он несоответствует естественной окраске…» [Барт 2015б: 87]. Таким образом, почтиво всех примерах из «Романсеро» цветовые прилагательные (гиперонимы игипонимы цвета) используются в переносных значениях (особенно, еслиприлагательное находится в препозиции по отношению к определяемомуслову).§2.4.3. Гиперонимы, редко используемые или не используемые. Вотличие от “verde” (зеленый), “negro” (черный) и “blanco” (белый) остальныегиперонимы цвета мало используются в «Романсеро»: “amarillo” (желтый) (4),“rojo” (красный) (3), “gris” (серый) (4), “azul” (синий) (2).
Часто эти словадублируют цвет определяемого предмета, являясь тавтологическим эпитетом итем самым как бы и вовсе не обозначая никакого цвета.Менее всего Лорка пользуется синим цветом (“azul”) (2 упоминания). Приэтом в раннем творчестве в «Книге стихов» Лорка обращается к синему 37 раз(из 64), в 17 случаях используется субстантивированная форма цвета всловарном значении «небо» [DRAE 2014: 257]. Еще 8 раз в этом значении оноиспользуется в сборнике «Поэт в Нью-Йорке».
В «Романсеро» вместо этого134используетсясинонимсинего“celeste”(небесный)(2обращения)(см. Приложение 2).Не только гипероним синего, активно используемый Лоркой в первомсборнике «Книга стихов» (37 из 64), но и красного (“rojo”) (16 из 39)практически вовсе не используются в «Романсеро» (2 и 3). В «Книге стихов»почти совершенно игнорируется желтый (1 из 34).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
