Диссертация (1148525), страница 34
Текст из файла (страница 34)
72];[244] Viel andre Rheymen wurden da fuͤrgebracht / welche doch in dem Original /so von Wuͤrmen vnd Buchschaben gar verfressen / nicht zulesen gewesen [Ibid., S. 73].Приведенные комментарии принадлежат роману «Книга о лалах» инаправлены на то, чтобы снять у читателя недоразумение по поводу нарушенияпорядка следования нарративных элементов друг за другом в его 17-ой главе,рассказывающей о поэтическом состязании лалов на должность бургомистра. Этикомментарии одновременно позволяют автору выразить свою иронию надглупостью и самоуверенностью героев в сочинении стихов: пропуск в текстеповествовательныхфрагментовинепоследовательностьповествованияподчеркивают содержательную пустоту и смысловую нелогичность поэтическихэкспериментов лалов.1623.2.3.3 НАЗИДАНИЕВ зависимости от средств реализации назидания назидательные комментариимогут быть: 1) комментариями-императивами; 2) оценочными комментариями;3) комментариями-сентенциями.
В отличие от первых двух групп комментариисентенции имеют двойной референтный характер, одновременно универсальныйи индивидуальный. По организации адресантно-адресатных отношений такиекомментарии могут быть отнесены к «генеритивно-волюнтивной регистровойвариации», выделенной и описанной Г. А.
Золотовой на примере пословиц. Какотмечает ученый, в пословице «заключен не только иносказательный смысл иэкспрессивный подтекст, но и адресация слушателю наставления, поучения,назидания, предостережения, поощрения к действию» [Золотова, 1995, c. 131]. Идалее: «В номинативном содержании пословичных высказываний аккумулированвековойопытколлективногосубъекта,иэтодаетправоговорящемувоздействовать на поведение собеседника: все так поступают или так думают,следовательно, и ты должен действовать так же.
Здесь отношения междусубъектом действия и адресатом – <…> от обобщенного ВСЕ к потенциальноконкретному ТЫ» [Там же].В прозаических романах комментарии-императивы, оценочные комментариии комментарии-сентенции, как правило, используются в сочетании друг с другом,формируя метанарративные блоки назидательной направленности. Посколькуустановка на назидание реализуется авторами романов с разной степеньюприоритетности, назидательные комментарии и соответствующие блоки должныбыть разделены на ядерные и периферийные. Корпус ядерных назидательныхкомментариев и назидательных метанарративных блоков составляют примеры из«Истории о докторе Иоганне Фаусте», «Мелюзины» и «Занимательного чтения оТиле Уленшпигеле».Вповествовательномдискурсеназидательныекомментарииисоответствующие метанарративные блоки занимают прагматически сильныепозиции – в абсолютном начале и конце текста или начале и конце глав и абзацев,163в т.
ч. оформляют пре- и посткульминационные сцены. В романе о доктореФаусте они, например, сопровождают эпизоды, рассказывающие о становлениигероя на греховный путь, когда тот принимает решение заключить договор сдьяволом (пример 245а), подписывает его в первый (пример 245б) и во второй раз(пример 246) (см. также финальный метанарративный блок в примере 4):[245] Nach diesem rechtet D. Faustus / auß grosser seiner Verwegung vndVermessenheit / dem boͤsen Geist sein Jnstrument / Recognition / brieffliche Vrkundvnd Bekanntnuß auff / [245а] Dieses war ein frewlich vnd erschrecklich Werck / vndist solche Obligation / nach seinem elenden Abschied / in seiner Behausunggefunden worden. Solches wil ich zur Warnung vnd Exempel aller frommenChristen melden / damit sie dem Teuffel nicht statt geben / vnd sich an Leib vndSeel moͤgen verkuͤrtzen / wie dann D. Faustus baldt hernach seinen armen famulumvnnd Diener auch mit diesem Teuffelischen Werck verfuͤhrt hat.
Als diese beydePartheyen sich miteinander verbunden name D. Faustus ein spitzig Messer / sticht jhmeein Ader in der lincken Hand auff / vnnd sagt man warhafftig / daß in solcher Hand eingegrabne vnnd blutige Schrift gesehen worden / [245б] O Homo fuge, id est, O Menschfleuhe vor jhme vnd thue recht / etc. [Faustbuch, S. 853–854];[246] Also beschuͤtzet GOtt alle fromme Christen / so sich GOtt ergeben vnndbefehlen wider den boͤsen Geist [Ibid., S. 957].С помощью этих комментариев автор-повествователь стремится «привить»читателю христианско-религиозный взгляд на историю доктора Фауста как навеликий грех и предостеречь его от соблазна.
Для достижения своей цели ониспользует косвенные императивы, средства косвенной номинации адресата,лексические единицы аксиологической модальности. Например, комментарии[245а] и [246] реализуют побуждение соответственно с помощью высказывания сглаголом wollen в 1-ом л. ед.ч. (как волеизъявление) и ассертива-заверения.Адресат в обоих случаях обозначается именной группой в 3-ем л. (подчеркнута),благодаря которой между автором-повествователем и читателем устанавливаютсяопосредованные адресантно-адресатные отношения («я – они»), исключающие164возможность прямого наставления. В состав именной группы входят лексемыfromm и Christ, с помощью которых автором-повествователем кодируетсяидеальный реципиент романа, а также образец человека как такового.
Вкомментарии [245а] лексемами grewlich, erschrecklich и elend выражаетсянеодобрительное отношение автора-повествователя к доктору Фаусту, чтокосвенно сигнализирует читателю о губительности отступничества от Бога.В [245б] установка на назидание реализуется посредством комментариясентенции O Homo fuge, id est, O Mensch fleuhe vor jhme vnd thue recht. Вводкомментария в повествование осуществляется оценочным высказыванием, вкотором автор-повествователь выражает свое согласие с мнением общества(маркер – warhafftig) по поводу наличия на руке доктора Фауста надписи O Homofuge и после этого дает ее перевод на немецкий: id est <…>. Благодаря переводурасширяется круг потенциальных адресатов надписи: не только диегетические,внутренние адресаты (персонажи), но и экзегетические, внешние адресаты(читательскаяаудитория)(поЕ. В.Падучевой).Переводлатинскойнадписи O Homo fuge на немецкий обусловлен вместе с тем не толькостремлением автора-повествователя облегчить рецепцию романа для техчитателей, которые не в достаточной мере владеют латынью.
Надпись содержитоткрытый призыв избегать связи с безбожными людьми, совратителями систинного пути, кем в романе является доктор Фауст. Адресантно-адресатныеотношения «чужеродной» в повествовательной «ткани» романа надписиэкстраполируютсяобъясняетсянасоставомотношениясредствавтора-повествователяадресатнойреференцииичитателя,ичтообъективноймодальностью высказывания: в рамках надписи адресат обозначается лексемой,называющей человека в общеродовом смысле (Homo, Mensch); императивныеформы предустанавливают контактные во времени и пространстве адресантноадресатные отношения.
Таким образом, надпись перестает быть элементомнаррации и становится элементом метанаррации. Предназначенность надписи длявнешнего адресата – читателя обусловлена также некоторыми «привнесениями» в165ее переводной вариант (ср. fuge – fleuhe vor jhme, thue recht). В целом этоткомментарий как комментарий-сентенция позволяет реализовать назидание болееделикатно и обоснованно, что прогнозирует со стороны читателя реакциюсогласия.В «Занимательном чтении о Тиле Уленшпигеле» установлен только одинназидательный комментарий:[247] Mercken geistlich und weltliche Persone, daz Ihr Euwer Händ nitverunreinigen an Testamenten, als Ulenspiegels Testament gescha.
[Ein kurtzweiligLesen …, S. 260].Этот комментарий оформляет начало одной из заключительных глав романа,в которой рассказывается о курьезном случае, произошедшем со священником всвязи с завещанием Тиля Уленшпигеля. Комментарий содержит прямойимператив. Он открыто указывает читателю на назидательный смысл главы ипобуждает его к надлежащему поведению. Однако поскольку императивныеглагольные формы в нем представлены вежливыми «Вы»-формами, побуждениене имеет категоричный и безапелляционный характер. Благодаря лексемамgeistlich и weltlich с взаимоисключающей референцией абсолютизируется составпотенциальных читателей романа и адресатов назидания.Благодаря пролептическому обороту als Ulenspiegels Testament geschaназидательный комментарий в «Занимательном чтении о Тиле Уленшпигеле»выполняет функции инициации и проспекции повествования.
Точнее говоря, вданном случае речь идет о контаминации комментариев трех классов. Подобныеслучаи сочетания назидательных комментариев с комментариями других классовчастотны в романе «Мелюзина». В основе этого романа лежит идея о бренностиценностей земной жизни по сравнению с ценностями царства Божия. Эта идеянаходит прямое воплощение в судьбе главных героев – Мелюзины и Раймона. Ссамого начала завязки и на протяжении всего действия на трагический исход ихсудьбы указывается при помощи «негативных» пролептических нарративныхфигур (в нашей терминологии – проспективных комментариев), отсылающих в166конечном счете к нравоучительной истории – exempla Св.
Августина, включеннойв роман [Drittenbass, S. 282–283]. В самом начале назидательной истории,представляющей собой комментарий-сентенцию, автор-повествователь краткоформулирует ее мораль, которая заключается в том, что благополучие ипроцветание человека в земной жизни – это преходящие ценности, и поэтому всечеловеческие страдания оправданы:[248] Nun laß ich dÿß alles sein vnd muͦß nun anfahen zuͦ sagen von dem ende sodise freüd nam / wann gewoͤnlich die gelückselikeit dises iamertales nymmt mitleiden vnd mit kummer ein ende in diser zeit / dann ob das nit geschicht so ist esdoch ein gewißheit der ewigen verdamnuß </> also vns das beczeichet der lerersanctus Augustinus <…> [Melusine, S.
95].Как следует из примера, той части комментария-сентенции, в которойсодержится мораль (выделен), предшествуют перформативный (Nun laß ich dÿßalles sein) и проспективный комментарии (ich <…> muͦß nun anfahen zuͦ sagen vondem ende so dise freüd nam). Они вводят читателя в более широкий, находящийсяза рамками рассказываемой истории контекст. Идея легитимности страданий илишений человека в земной жизни, формулируемая автором-повествователем вовводной части комментария-сентенции, осмысляется им как абсолютная истина.Для того, чтобы передать этот смысл читателю, он использует ассертивноевысказывание, близкое к директиву, персуазивность которому придает ссылка наавторитет: also vns das beczeichet der lerer sanctus Augustinus.