Диссертация (1148504), страница 15
Текст из файла (страница 15)
— С. 203.68Такимобразом,мывследзаН. А. Фатеевойрассматриваеминтертекстуальность с точки зрения автора (как способ создания текстав сложной системе отношений с другими текстами) и с точки зренияреципиента (как установку на разрешение непонимания текста за счетопознанияиинтерпретациисвязейданноготекстасдругими).Для установления наличия интертекстуальности не обязательно указыватьконкретный прототекст (хотя, как будет показано далее, даже дляфольклорных загадок иногда возможно найти более или менее определенныйпрототекст), а использование формул, метатропов и т.
д. также признаетсяинтертекстуальным включением, требующим анализа и осмысления. Далее,мы полагаем, что любые тексты (в т. ч. не только художественные и даже нетолько вербальные) могут вступать в интертекстуальные отношения, однакопредметом описания в настоящей работе являются исключительно связимежду вербальными текстами.2.3. Интертекстуальность фольклорных произведенийЕще М.
М. Бахтин, развивая теорию диалогичности текстов, утверждал,что диалогичным может быть только высказывание, имеющее автора, но приэтом «всякое высказывание <…> имеет своего автора, которого мы слышимв самом высказывании как творца его. <…> Формы этого реальногоавторства могут быть очень различны.
Какое-нибудь произведение можетбыть продуктом коллективного труда, может создаваться преемственнымтрудом ряда поколений и т. п., — все равно мы слышим в нем единуютворческую волю, определенную позицию, на которую можно диалогическиреагировать»209.Следует признать, что в теорию интертекстуальности, построеннуюи употребляемую прежде всего для авторского текста (часто сознательно,209Бахтин М. М.
Проблемы поэтики Достоевского // Бахтин М. М. Собр. соч.: В 7 т. — М., 2002. —Т. 6. — С. 205; ср. также описанную С. Е. Никитиной коллективную языковую личность (Никитина С. Е.Устная народная культура и языковое сознание. — М., 1993. — 188 с.).69по воле автора, перекликающегося с другими литературными текстами),необходимо внести несколько замечаний, касающихся специфики языкафольклора210.Первая специфическая черта связана с устным характером бытованияфольклорного произведения. Стало своеобразным общим место утверждениео том, что процесс запоминания устного текста есть технический процессзапоминания небольшого количества поэтических формул фольклорногожанра, хотя уже Г.
И. Мальцев показал, что подобных формул достаточномного и что простое запоминание вряд ли объясняет живучесть цельногофольклорного произведения211.Если интертекстуальность — то, что объединяет множество текстов,т. е. своеобразная «перекличка» текстов, их ссылка друг на друга,то фольклорное произведение — все пронизано этими «ссылками»212. Онимогут иметь различные проявления: от общих мотивов до словосочетаний,формул, целых абзацев.
Эти «ссылки», и создают поэтическую традициюв фольклоре.Именноустностьбытованиятребуетвведенияпонятияинтертекстуальности как системной категории для всего фольклора.Вторая специфическая черта в том, что загадка — состоявшийсяречевой акт, в котором диалогичность не манифестируется, а являетсяматериально выраженной в двух частях структуры текста. Выступая мощнымкультурноидентификационныминструментом210(опознание«своего»),В первую очередь, это вопрос специфике бытования фольклорного текста, из-за которой существованиефольклорной интертекстуальности отрицает Г.
А. Левинтон (Левинтон Г. А. Интертекст в фольклоре[Электронный ресурс] — Режим доступа: http://www.ruthenia.ru/folklore/ levinton1.htm, свобод. (28.05.2017)).211Мальцев Г. И. Традиционные формулы русской народной необрядовой лирики: (Исслед. по эстетике уст.поэтич. канона). — Л., 1989. — 165 с.212Ср., напр., исследование эволюции фольклорных жанров, предпринятое Е. М. Мелетинским(Мелетинский, Е. М. Малые жанры фольклора и проблемы жанровой эволюции в устной традиции // Малыеформы фольклора. — М., 1995. — С.
325–337), описание «генетико-прагматической и семантической связи»текстов Vita herbae / rei и кумулятивных сказок, сделанное Т. Н. Бунчук (Бунчук Т. Н.Концептуальный анализ текстов традиционной культуры: (Тексты Vita herbae / rei и кумулятив. сказки;актуал. слова-концепты) : дис. … к. филол. наук. — СПб, 2003. — 225 c.), замечанияо сходстве как будто далеких друг от друга жанров заговора и духовного стиха С.
Е. Никитиной(Никитина С. Е. Об общих признаках текстов заговоров и духовных стихов // Структура текста-81. —М., 1981. — С. 92–93) и др.70«загадочный» текст формирует универсальный арсенал опознавательныхкодов, паролей, по которым и происходит идентификация «своего», что длялюбой традиционной культуры очень важно.Если авторские произведения вступают в сложные, порой скрытые,неявные, подтекстовые отношения с другими литературными текстами, тофольклорные тексты, напротив, часто строятся по принципу точноговоспроизводстваустойчивыхобщефольклорных,общекультурныхсимволических единиц (эпитетные: красна девка / девица / девушка;числительные символы: семерки, тройки и под.).Учитываясказанное,можноутверждать,чтопонятиеинтертекстуальности вполне может быть применено к фольклорным текстам,потому что, по сути, она есть показатель вписанности в традицию.
Именнотак понимает фольклорную интертекстуальность С. Ю. Неклюдов: для негоэто возможность «понимания одного текста только при условии знаниядругих текстов, куда входят и собственно семантические коннотации, и―жанровая память‖», «знание традиции» и «―знание текста‖ о других текстахтрадиции»213.2.4. Интертекстуальность русской загадкиВслед за Н. А. Кузьминой выделим три основных параметра текста,влияющих на понимание (резонанс):возможныхжесткость / мягкость текста, которая определяется числоминтерпретаций. Чем большее число интерпретацийдопускает текст, тем он мягче. Следовательно, текст загадки,безусловно, мягкий в этой трактовке;простота / сложность текста (эксплицитность языковойинформации). Критерием сложности текста следует считать егомногослойность,многомерность213текста,наличиеимплицитнойНеклюдов С.
Ю. Семантика фольклорного текста и «знание традиции» [Электронный ресурс]. — Режимдоступа: http://www.ruthenia.ru/folklore/neckludov21.htm, свобод. (20.02.2018).71информации.Немотивированностьисходныхметафорических(и неметафорических) сближений указывает на то, что загадка кактекст — сложный текст, с большим и многослойным внутренним«генетическим» содержанием;начальный энергетический потенциал текста: имеетсяв виду описанная дифференциация сильных и слабых текстов.Сильные, ядерные тексты уже в силу своей принадлежностик центральным элементам культуры имеют большую аудиториючитателейи,следовательно,большевозможностейвступитьв резонанс. Совершенно очевидно, что с этой точки зрения загадкаимеет безусловный энергетический потенциал.Длязагадок(особенноновых)интертекстуальность—конституирующее свойство214. Будучи самостоятельными текстами, загадкипри этом содержат как «внутрижанровые» связи, так и «внежанровые» —с другими фольклорными текстами и литературными произведениями215.Во-первых, явным и большим сходством отличаются многие загадкис одной отгадкой, представленные, например, в сборнике Д.
Н. Садовниковапод единым номером, с буквенными обозначениями: 12. Скоро ест, Мелкожует. Сама не глотает, Другой сыт бывает. Пила; 12 (а). И ест и жует,Сама не глотает. Других наделяет. Пила; 12 (б). Скоро ест И мелко жует,Сама не глотает, И другим не дает. Пила (С 1876: 2). Такие загадки с однойотгадкой действительно можно считать вариантными, но без определенияосновного варианта или инварианта, поскольку, как уже было показано,каждое воспроизведение, т. е.
каждый текст, является важным дляформированиясемантическойструктурыслова-отгадкиврамкахфольклорной ЯКМ.214Солдаева А. А. К вопросу о применении методов интертекстуального анализа при описании русскойфольклорной загадки // ФилоLOGOS.— Елец, 2016. — Вып. 3 (30). — С. 60–64;215В. Г. Сибирцева также отмечает «потенциальную возможность загадки ―вбирать‖ в себя другие жанры исливаться с ними» (Сибирцева В. Г. Языковая картина мира в русской загадке : дисс. ... к.
филол. н. —Н. Новгород, 2003. — С. 46–47).72Во-вторых, существует «обратная» представленной выше связь междузагадками: совпадающие «левые» (описательные) части могут иметь разныеотгадки. Например: Выгляну в окошко: Стоит (лежит) долгий Антошка, —это и угол у избы, и дорога, и дождь (С 1876: 2); И у нас, И у вас Поросенокувяз, — клин, задвижка, мох, воротный засов (С 1876: 2) и др. Перед намипроявление уже не только вариативности фольклорного текста, иначе словаотгадки были бы семантически близки (как задвижка и воротный засов,например), но часто они, напротив, совершенно различны по смыслу, дажеотносятсякразнымлексико-грамматическимразрядам(как угол у избы и дождь).В-третьих, совпадения в текстах загадок могут быть частичными,например: 1622.
Мала малышка, золота кубышка, На воде не тонет, на огнене горит и в земле не гниет. Имя (Загадки: 60); 1592. В огне не горит, в водене тонет и в земле не гниет. Мысль (Загадки: 59); 670. Мал малышка,Золота кубышка. Ни зверь, ни птица, Ни вода, ни масло. Серьга (С 1876: 83);1298 (а). Мала малы(у)шка, Золота кубышка, Ни зверь, ни птица, Ни вода,ни камень. Просо (С 1876: 83) и др. Так же, как и в предыдущем случае,этииподобныеповторыневозможнообъяснитьвариативностью«загадочных» текстов, поскольку отгадки очень далеки друг от другав семантическом отношении.Кроме того, следует отметить функционирование в загадках того, чтолингвисты называют концептуальными и операциональными метатропами(Н.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
