Диссертация (1148504), страница 14
Текст из файла (страница 14)
А. Кузьмина, в отличие от И. В. Арнольд,подходит не с позиции автора, а с позиции адресата, поэтому в центреее внимания оказывается процесс понимания (резонанса). Условиемпонимания текста является полное совпадение картин мира участниковкоммуникации. Картина мира при этом включает четыре составляющих:универсальную (общие знания о мире), национальную, языковую икультурную(«совокупностьзнаний196ипредставленийокультурныхКузьмина Н. А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка.
— ЕкатеринбургОмск, 1999. — С. 39.197Там же. — С. 51.64феноменах — исторических событиях, реальных личностях, произведенияхискусства, в том числе литературных произведениях»198.Это положение чрезвычайно важно для описания интертекстуальностизагадок, поскольку адресант (коллективный автор) «загадочного» текста,вводя в него цитаты из других фольклорных и литературных произведений,проверяет именно то, в какой степени адресат владеет картиной мира, преждевсего языковой, свойственной данному обществу.Более того, Н.
А. Кузьмина пишет, что опознание цитаты какинтертекстуального знака требует от читателя «огромной имплицитнойэнергии, которая связана с его ―культурно-исторической апперцепцией‖(Л. Гинзбург) — вписанностью в интертекст-культуру»199.Как будет показано ниже, загадка «может проверять» знание не толькодругихконкретныхтекстов,ноимеханизмовихсозданияи функционирования.Врамкахинтерпретацииданнойработы,феноменапосвященнойлингвистическойинтертекстуальностиприменительнок фольклорному тексту, мы опираемся на большую часть положений,изложенных в работах Н.
А. Кузьминой. Однако ее идею об энергетическомпотенциаленаинтертекстасерьезнуюмытеоретическуюнеиспользуем,значимостьэтойпоскольку,концепции,несмотряонанепредставляется достаточно подходящим основанием для комплексногособственно лингвистического описания интертекстуальных механизмов,представленных в русской традиционной загадке.2.2.2. «Контрапункт интертекстуальности» Н. А. ФатеевойПоследовательная и достаточно полная теория интертекстуальностиразработана Н.
А. Фатеевой, которая предлагает различать две стороны198Кузьмина Н. А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. — ЕкатеринбургОмск, 1999. — С. 45.199Там же. — С. 103.65интертекстуальности: читательскую и авторскую. Таким образом решаетсяпроблема, с которой сталкивались ученые, стремившиеся представитьактуализированные теории межтекстового взаимодействия. По мыслипредставителей более узкого подхода к трактовке интертекстуальности(И.
В. Арнольд, Н. Пьеге-Гро и т. д.), объективно в тексте существуют лишьзаимствования, сознательно включенные его автором для достиженияопределенного эффекта, и задача реципиента в таком случае — опознать этивключения и их источники для более полного понимания авторскогозамысла. С другой стороны, Н. А. Кузьмина, например, предлагает считатьцитатамитефрагментытекста,которые«воспринимаются,интерпретируются как цитаты»200, исходя, соответственно из позициивоспринимающего субъекта.Фатеева дает следующее определение интертекстуальности в ее двухипостасях: «с точки зрения читателя интертекстуальность — это установкана 1) более углубленное понимание текста или 2) разрешение непониманиятекста <...> за счет установления многомерных связей с другимитекстами»201, а с позиции автора это «способ генезиса собственного текста<...> через сложную систему отношений оппозиций, идентификацийи маскировки с текстами других авторов»202.
Этот двойственный подходк проблеме интертекстуальности принципиально важен для целей нашегоисследования, объектом которого являются диалогические тексты, причемответнаяреплика(отгадка)какразсодержитопосредованнуюинтерпретацию замысла коллективного автора загадки. Н. А. Фатеева даетдва варианта определения интертекстуальности с точки зрения читателя(реципиента): первый относится к текстам, которые возможно понять и безучета верной интерпретации цитат, лишь углубляющей понимание, второй200Кузьмина Н.
А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. — ЕкатеринбургОмск, 1999. — С. 128.201Фатеева Н. А. Интертекст в мире текстов: Контрапункт интертекстуальности.— М., 2007. — С. 16.202Там же. — С. 20.66же — к текстам, смысл которых зиждется в том числе на интертекстуальныхвключениях и без их (хотя бы частичного) опознания не будет понят.Если вслед за Т.
В. Цивьян полагать, что отгадать загадку невозможно,ответнанеенужноинтертекстуальнойобязательноприродызнатьописательнойзаранее203,частидлятоосознаниеотгадывающегосовершенно не обязательно (потому что он либо знает эту конкретнуюзагадку, либо нет). Однако если мы признаем, что ряд загадок, особеннопозднего происхождения, все-таки возможно отгадать, то в этом случае безопознания интертекстуальных включений адресат загадки не сможет верноинтерпретировать описательную часть и дать правильный ответ.Как и Н. А. Кузьмина, Фатеева включает общие места, поэтическиеформулы (ср. фольклорные формулы — см. п. 2.3 настоящей работы) в своюконцепцию интертекстуальности. Эта позиция представляется весьмаобоснованной (поскольку, действительно, формулы и общие места безсомнения являются отсылкой к совокупности других текстов, в которых онии сформировались204) и важной для анализа текстов фольклора, которые какраз принято анализировать с точки зрения включения традиционныхформул205.
Более того, в качестве примера введения интертекстуальныхэлементоввхудожественноепроизведениеФатееваприводит«использование семантической емкости языковых символов, которые уходяткорнями в древнюю мифологию и библейские тексты»206, т. е. именно техсимволов, которые, как будет показано далее, активнее всего используетрусская традиционная загадка.203Цивьян Т.
В. Отгадка в загадке: разгадка загадки? // Исследования в области балто-славянской духовнойкультуры: загадка как текст. — Т. 1. — М.: Индрик, 1995. — С. 182.204Если же считать, что для доказательства наличия интертекстуальных связей надо обязательно установитьконкретный(е) претекст(ы), то теория интертекстуальности, как верно заметила Н. Пьеге-Гро (см. выше),действительно не добавляла бы ничего нового к теории источников.205Мальцев Г.
И. Традиционные формулы русской народной необрядовой лирики: (Исслед. по эстетике уст.поэтич. канона). — Л., 1989. — 165 с.206Фатеева Н. А. Интертекст в мире текстов: Контрапункт интертекстуальности.— М., 2007. — С. 42.67Весьма перспективной с точки зрения лингвистического анализаинтертекстуальности загадки предстает и концепция метатропов — «стоящихза конкретными языковыми образованиями (на всех уровнях текста)глубинных функциональных зависимостей, структурирующих модель мираопределенного автора»207. Фатеева предлагает выделять ситуативные,концептуальные,композиционныеиоперациональныеметатропы.Не останавливаясь здесь на их подробном описании, отметим лишь, чтоконцептуальные метатропы соотносятся с использованием ключевых словжанровой ЯКМ фольклорных текстов, композиционные метатропы —по крайней мере, с частью организующих «загадочные» тексты принципов,которые Г.
Л. Пермяков назвал «логическими моделями»208 (подробнеесм. ниже), операциональные метатропы, по сути, описывают разные видыпамяти слова в художественном тексте.Наконец,Н. А. Фатееваинтертекстуальных1) собственновключенийпредлагаетивыделяетинтертекстуальность,дробнуювобразующуюпервомклассификациюприближенииконструкции«текств тексте» (цитаты, аллюзии и т.
д.), 2) паратекстуальность (отношение текстак заглавию, эпиграфу, послесловию), 3) метатекстуальность (созданиеконструкций «текст о тексте»), 4) гипертекстуальность (осмеяние однимтекстом другого), 5) архитекстуальность (жанровые связи текстов), а такжеиные модели и случаи интертекстуальности. Каждый из указанных пунктовв свою очередь включает несколько видов и подвидов межтекстовых связей,что позволяет опираться на разработанную Фатеевой классификацию прилингвистическом описании интертекстуальности русской традиционнойзагадки.
Стоит сразу отметить, что все описанные исследовательницейспособыинтертекстуальноговзаимодействияприсущизагадке,за исключением, разумеется, паратекстуальности.207208Фатеева Н. А. Интертекст в мире текстов: Контрапункт интертекстуальности.— М., 2007. — С. 54.Пермяков Г. Л. Основы структурной паремиологии. — М., 1988.