Диссертация (1148275), страница 14
Текст из файла (страница 14)
Такоеуплотнение и сохранение с целью расширения в пространстве и времениграниц196197коллективногоKayser W. Das Groteske. S. 199.Mumford L. Die Stadt. S. 102.сосуществованияявляетсяоднойизсамых59необыкновенных функций города»Мамфорду,накопительная198функция, - пишет Мамфорд. Согласногородареализуетсякакчерезсуществующие во времени символические формы, такие как литература иискусства, так и через «долговечные постройки и институции»199,способствующие объединению настоящего, прошлого и будущего вгородском пространстве. Именно они лишаются в Перле присущей имнакопительнойфункции,имоделирующаялюбойгородструктура«контейнера в контейнере» упраздняется, приводя к появлению гротескнофантастических хронотопов.Обращаясь к понятию фантастического хронотопа, мы пользуемсятермином немецкого исследователя М.
Мая, который в своей статье«Распалась связь времен» (2006), исходя из положений Бахтина, отраженныхв его труде «Формы времени и хронотопа в романе»200, а также отдельныхположений из работ Г. Башляра, У. Эко и М. Фуко, формулирует понятиефантастического хронотопа, подробно останавливаясь на хронотопах замка исна 201 . Выявленная К. Маем структурная особенность фантастическогохронотопа связана с его одновременной гетеротопией и гетерохронией(Фуко), то есть с альтернативными пространственно-временными формами.Гетеротопичность пространственных единств обусловлена в романе Кубинасинтезомнесовместимых,несоединимых,исключающихдругдругапространств: «Для гетеротопии свойственно соединение в одной точкемножествапространств,множествамест,которыесамипосебенесоединимы»202.
Определяющий структуру Перле в целом и специфику егогротескных превращений временной реверс создает необходимую дляфантастическогохронотопагетерохронию.Присущийфантастикерецептивный эффект, инициируемый «конфликтом в интерпретациях198Ibid., S. 115-116.Ibid., S. 116.200Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе // Бахтин М.
М. Вопросы литературы и эстетики. М.,1975. С. 234-407.201May M. Die Zeit aus den Fugen. Chronotopen der phantastischen Literatur // Nach Todorov. Beiträge zu einerDefinition des Phantastischen in der Literatur. Tübingen, 2006. S. 173-187.202M. Foucault. Andere Räume // Aisthesis. Wahrnehmung heute oderPerspektiven einer anderen Ästhetik. Leipzig, 1992. S. 42.19960миропорядка»203, формируется за счет двойственности романных хронотопов:с одной стороны, они разрушают формы городского устройства жизни, сдругой стороны, в рамках тех же хронотопов происходит «активация» герояхудожника, которому открывается новое понимание «другой стороны»жизни, а также возможности для преодоления времени, способность кясновидению.
Добавляя к понятию фантастического хронотопа уточнение«гротескный», мы хотим тем самым, во-первых, указать на лежащий в основеегообразованияформальныйпринцип,состоящийвсоединенииразнородных пространственных элементов между собой (целого и части,отдельных частей, внутреннего и внешнего пространств, разделенныхграницей), во-вторых, на связь романных превращений с явлениями исобытиями современности и на присущую им сатирическую коннотацию.К первому типу гротескно-фантастических трансформаций городаотносится процесс взаимопроникновения города как целого и его отдельныхсоставляющих элементов, осуществляемый за счет упразднения внешней«оболочки» различных городских учреждений и переноса их качеств исвойств на все городское пространство.
В результате данного превращенияпоявляются гротескно-фантастические хронотопы города-замка, городаархива, города-борделя, города-музея, а также города-кладбища и городазоосада. Второй тип трансформаций связан с возникновением нестандартныхвзаимосвязей между его отдельными учреждениями.
В романе происходитсовмещение нескольких городских учреждений и их функций в одномпространстве, как, например, культового учреждения и писсуара в зданиикампанилы, присутственного места, питомника и спальни в здании архива,места для любовных утех и места спасения и прибежища героя в зданииборделя.Третийтиптрансформацийкасаетсяслияниядвухпротивоположных стихий - городского пространства и вытесненного за егопределы мира дикой природы, приводящего к образованию хронотоповгорода-муравейника и города-болота.203May M. Die Zeit aus den Fugen.
S. 178.61Свой вклад в формирование гротескно-фантастических хронотоповвносят отдельные герои романа (прежде всего, Патера, Мелитта Лампенбоген,служащие архива), которые сообщают имманентные им гротескные ифантастические свойства окружающему миру и другим героям, включаемымв систему гротескно-фантастических превращений.Таким образом, гротеск выполняет в романе двойную нагрузку. Содной стороны, он диагностирует бесплодное начало в истории204, что будетпродемонстрировано во второй главе работы на материале мотива мертвогогорода и ряда гротескно-фантастических хронотопов.
С другой стороны,гротеск открывает возможность существования параллельного, «другогомира», «мира наизнанку», представляя «явление в процессе его изменения,незавершенной еще метаморфозы, в стадии смерти и рождения, роста иобновления»205. В этом состоит преображающая и возрождающая сущностьгротеска, связанная в романе с линией главного героя – художника.204205Смирнов И.П. Олитературенное время. С.152.Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и ренессанса.
С.3162Глава вторая. Эсхатология городаИстоки столь популярного в европейской литературе конца XIX –начала XX века сюжета о погибшем мире 206, созерцаемом оставшимся вживых одиноким героем, В. фон Коппенфельс возводит к роману МэриШелли(1797-1851)«Последнийчеловек»(«TheLastMan»,1826),появившемуся в след за одноименной поэмой в прозе французского писателяФрансуа-Ксавье Гренвилля (1746-1805), датированной 1805 годом ипослужившей, вероятно, прототипом автору «Франкенштейна» 207 . ГеройШелли по имени Верни Лайонель, устоявший перед всевозможнымиприродными катастрофами (наводнение, голод, штормы, бури, ядовитыеветры, вышедшие из берегов реки) и эпидемиями (чума, тиф), оказывается витоге единственным живым человеком на всем свете.
Покинутые людьмиПариж, Рим, Венеция обнаруживают следы смерти и запустения, ихархитектура покрылась мхом и травой. В завершение книги Лайонель тщетнопытается найти хотя бы одного собрата по разуму, но лишь случайнообнаруженный пес скрашивает его блуждания по оставленному человекомпространству.
Осознание полной изоляции и одиночества побуждает героя ктому, чтобы зафиксировать ужасные события гибели мира; эти записки ипопадают в руки читателя. Как замечает М. Вайскопф, в романе Шелли, «вотличие от библейской картины ˂...˃ не остается никаких праведныхгородов, никакого убежища. Все человечество - это пылающие Содом иГоморра,этоязыческийВавилон,подлежащийбезжалостномуистреблению» 208 .
Отражая все многообразие постигающих человечествобедствий,романШеллистановитсясвоеобразнымэсхатологическимкомпендиумом для последующих текстов, обращающих свой взор капокалипсической проблематике.206Cм.: Freund W. Agonie und Apokalypse. Phantastische Literatur im Umkreis A.
Kubins // Die andere Seite derWirklichkeit. Salzburg, 1996. S. 61-76.207Koppenfels W. von. Der andere Blick oder Das Vermächtnis des Menippos. München, 2007. S. 164-165.208Вайскопф М. «Последний человек» Мэри Шелли: Предисловие к переводу. См.:http://libelli.ru/earl/pya/shelly_m.htm от 11.05.2014.63КакиврассматриваемогороманеШелли,периодатемавнемецкоязычнойгородскойфантастикеэсхатологии,правда,рассматриваемая в более узком ключе 209 , связывается, как правило, сконкретными историческими топонимами.
Древнее пражское гетто попадаетпод снос в «Големе» Майринка, Амстердам разрушается в его же романе«Зеленое лицо» (1916), в романе «Сольнеман невидимый» А.М. Фраяветшает покинутый героем Английский сад города Мюнхена; несколькопозднее руины Вены предстают перед читателем в романе «Привидения наболоте» (1920) К.Г.
Штробля, а в экранизированном Фрицем Лангом«Метрополисе» (1926) немецкой актрисы, писательницы и сценаристки Теифон Харбоу (1888-1954) под гибнущим мегаполисом подразумевается НьюЙорк210.В романе Кубина разрушительное действие смерти обходит сторонойгеографию земного мира. Однако синтетизм Царства грез инициирует ту жемасштабность разрушения, что и у Шелли.
В.Н. Топоров указывает назависимость, существующую между величиной города и его дальнейшейсудьбой: «Чем больше, богаче и многосоставнее город, тем страшнее егосудьба в урбанистических откровениях с древних времен и до наших дней (ср.темуВавилона,Рима,Константинополя,Петербургаидажепротивопоставляемой им всем Москвы как исключения из правил)»211. Такимобразом, поэтика романной эсхатологии определяется многосоставностьюего пространства: Царство грез и его столица Перле объединяют в себецелую гамму городских цитат и, как следствие, разнообразных причин ипримет катастрофы.209Здесь не учитывается чрезвычайно популярная на рубеже веков тема космической катастрофы,связываемая с приближением к Земле кометы Галлея, ожидавшимся в 1910 году. Ср., например, романы:Mакса Хаусхофера «Пламя планет» («Planetenfeuer», 1899), Рудольфа Фальба и Чарльза Блунта«Светопреставление» («Der Weltuntergang», 1899), Фридриха Якобсена «Последние люди» ( «Die letztenMenschen», 1905), а также рассказ Карла Грунерта «Конец Земли» ( «Das Ende der Erde», 1908).
Об этом см.в главе «Конец света» («Weltuntergang») в книге: Ritter C. Anno Utopia oder so war die Zukunft. Berlin, 1982. S.185-240.210Ср. Meyrink G. Der Golem. München, 1915; Meyrink G. Das grüne Gesicht. Leipzig, 1916; Frey A.M.Solneman der Unsichtbare. München, 1914; Strobl K.H. Gespenster im Sumpf. ein phantastischer Wiener Roman.Leipzig, 1920; Harbou Th. von. Metropolis. Berlin, 1926.211Топоров В.Н.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
