Диссертация (1148275), страница 10
Текст из файла (страница 10)
См.: Wolfskehl K. Orpheus // Einakter und kleine Dramen des Jugendstils. Stuttgart, 1974; Нерваль Ж. де.Аврелия // Нерваль Ж. де. Мистические фрагменты. СПб., 2001. С. 436.127См.: Bahr Н. Wien. Stuttgart, 1906. S. 74, 75.128См.: Lachinger J. Österreichische Phantastik? Trauma und Traumstadt. S. 127.40некоторое время открываю причину этого зловония. Оказывается, что накаждом повороте в стене устроен резервуар... отнюдь не для ключевой воды.Такая архитектурная подробность на колокольне, то есть в здании все жерелигиозного назначения, удивила меня. После, когда я видел такие жерезервуары и в стене храма Св. Петра, и на крыше Миланского собора, этанеопрятная подробность уже не остановила, конечно, моего внимания...», пишет Перцов129.Вполне вероятно, что описанный факт венецианского быта, потрясшийрусского путешественника, послужил прототипом «культового» обряда«поклонения чарам часов» в «Другой стороне», за написание которой Кубинсадится после возращения из венецианского путешествия, осенью 1908года130.
Загадочный обряд совершается жителями Царства грез, а со временем- и самим героем, как и в заметках Перцова, в помещении городскойкампанилы: «Собравшись с духом, я решил посетить башню сам... Войдявнутрь, ты оказываешься в маленьком пустом помещении, частью покрытомзагадочными рисунками, очевидно, символами. За стеной раздается мощноекачание маятника...
По каменной стене стекает вода, она льется непрерывно.Я последовал примеру мужчины, вошедшего следом за мною, то естьуставился на стену и громко, отчетливо произнес: «Я стою здесь передТобой!» (75). Недвусмысленное журчание текущей по стене воды, отдельныйвход для мужчин и женщин, обозначенный, как везде на свете, небольшиминадписями, очереди перед башней, нервное переминание с ноги на ногуожидающих своей очереди людей, по одиночке скрывающихся внутри наодну - две минуты и выходящих наружу с довольными лицами, выдаютистинную суть всей процедуры.К венецианской специфике можно отнести и сезонное безвременьеЦарства грез, на которое указывает Г.
Зиммель в своем эссе «Венеция» (1907):«и точно так же через этот город проскальзывают все времена года, так что129Перцов П. Венеция. М., 2007. С.27.Воспоминания автора о работе над романом. См.: Kubin A. Dämonen und Nachtgesichte. München, 1959. S.40.13041переход от зимы к весне, от лета к осени мало что меняет в его облике»131. Втом же ключе характеризует Перле новоприбывший рассказчик у Кубина:«Барометр неизменно показывал пасмурно, но воздух по большей части былтеплым ˂...˃ Столь же мало отличались друг от друга и времена года» (50-51).Подобное«совмещение»несколькихкультурно-историческихконтекстов в одной архитектурной постройке (черты Зальцбурга и Венеции вкампаниле) характерно и для резиденции Патеры.
Напоминая готическийтопос старого замка, она отсылает одновременно и к древнему Вавилону, и кМюнхену, и к Вене рубежа столетий. По наблюдению Х. Липпунера,резиденция Патеры, изображаемая Кубином на одной из иллюстраций (7, 57),вызывает отчетливые ассоциации не с Тауэром или Кремлем, как этоописывает в своем тексте автор, а с Вавилонской башней на картинахБрейгеля 132 , с чьим творчеством Кубин знакомится еще в 1904 году вВенском художественно-историческом музее. Как и на картинах Брейгеля,башня у Кубина имеет округлую форму, высокие стрельчатые окна ирасполагается у воды. При этом рядом с башней находится город (у Брейгеля- голландский порт, у Кубина – Перле), в то время как сама башня создаетвпечатление недостроенной или уже тронутой процессом разрушения.Вавилонскаялиния,ассоциируемаяснеизбежностьюкрахагорода,подкрепляется и за счет других деталей, в частности, наличием печи дляобжига черепицы, напоминающей герою гробницу царя Ассирии.
В своюочередь, мюнхенская и венская «цитаты» резиденции заложены в еестилевом эклектизме. На протяжении почти целого столетия каждый избаварских королей вносил свой вклад в формирование «культурнойстолицы» Германии, центральная часть которой соединила в себе иархитектуру131эпохиантичности,ифлорентинскоговозрождения,иSimmel G. Venedig // Simmel G. Gesamtausgabe in 24 Bd. Bd. 8. Ausätze und Abhandlungen 1901-1908.
T.. II.Frankfurt a. M., 1993. S. 260.132См.: Lippuner H. Der Roman von A. Kubin „Die andere Seite“. S. 10-14.42английской готики 133 . Аналогичным примером венской архитектурнойэклектики является охватывающая городской центр Рингштрассе134.Как уже было замечено, причастность исторически узнаваемого городафантастическому творению Патеры в романе обнаруживается, как правило,неоднократно и в различных, не только архитектурных, но и более обширныхкультурно-исторических контекстах. Очевидно, что выбор городских «цитат»для романа был во многом обусловлен «географией» жизни автора. Наузнаваемость Мюнхена в «Другой стороне» указывали уже современникиКубина, например, первый издатель и меценат Кубина Ханс фон Вебер(1872-1924) 135 увидел в романе «милую, ценную страницу дневника извремен, проведенных вместе» 136 . Немецкий литературовед Д.
Хайсерерподчеркивает, что роман «Другая сторона» является «плодом литературнофилософского и художественного развития Кубина в период с 1898 по 1908годы»137, связанный для него с Мюнхеном.Мечтая о художественном образовании, Кубин переезжает в Мюнхен в1898 году и начинает обучение в частной школе Л. Шмидт-Ройте, а затемпосещает класс Н. Гизиса в Академии художеств.
Там же, но в классеоснователя мюнхенского «Сецессиона» Ф. фон Штука, учатся Пауль Клее иВасилий Кандинский. Занимаясь изобразительным искусством, Кубинодновременно завязывает и многочисленные литературные знакомства, в133С именем Людвига I (правл. 1825-48) связано обращение к стилистике эпохи античности, а такжеРенессанса: мастера классицизма Лео фон Кленце (1784-1863) и Карл фон Фишер (1782-1820) расширяют иреконструируют центральную часть города, застраивая ее преимущественного зданиями в стилефлорентинского возрождения.
Cын Людвига Макс II (правл. 1848-64) отдает при застройке городапредпочтение стилю английской готики, который получает название «стиль Максимилиана». Застройкагорода под знаком историцизма продолжается и на рубеже веков, во времена принца-регента Луитпольда(правл. 1886-1912), которого не случайно называли artium protektor. Об этом см.: Hardtwig W. Soziale Räumeund politische Herrschaft. Leistungsverwaltung, Stadterweiterung und Architektur in München 1870 bis 1914 //Soziale Räume in der Urbanisierung. Studien zur Geschichte Münchens im Vergleich 1850 bis 1933.
München,1990. S. 126.134О стилистическом многообразии венского Ринга, сочетающего в себе готику, античность, итальянскоеВозрождение см., например: Plaßmeyer P. Architektur im 19. Jahrhundert. Vom Klassizismus bis zurRingstraßenära. 1790-1890 // Wien. Kunst und Architektur.
Köln, 1999. S. 144-215.135Вебер издает первый альбом рисунков Кубина «Faksimiliendrucke nach Kunstblättern». Об этом: Raabe P.Alfred Kubin. Leben. Werk. Wirkung. S.22.136Письмо Ханса фон Вебера Альфреду Кубину от 13.09.1909. Архив Кубина, г. Мюнхен. Цит. по.: HeißererD.
Wort und Linie. Kubin im literarischen München zwischen 1898 und 1909 // Alfred Kubin 1877-1959. Kataloganlässlich der Ausstellung in der städtischen Galerie in Lenbachhaus. München, 1990. S. 81.137Heißerer D. Wo die Geister wandern. Eine Topographie der Schwabinger Boheme um 1900. München, 1993.43частности, с писателями Карлом Вольфскелем (1869-1948), РихардомШаукалем138(1874-1942),ФридрихомХухом(1873-1913),РобертомВальзером (1878-1956) и Томасом Манном (1875-1955) 139 . С теплотой илюбовью Кубин вспоминает позднее о своей «второй родине»140,пространстве неиссякаемом, до конца непознанным, о «неопределимой»атмосфере этого города, которая продолжает притягивать его, несмотря нато, что он уже давно не чувствует себя городским жителем141.Одной из составляющих Царства грез правомерно считать иконкретный район Мюнхена - богемный Швабинг, который слыл длямюнхенцев не просто районом города, а определенным «состоянием духа»142.Хайсерер по этому поводу замечает, что «сам роман является во многомрефлексией на жизнь богемной среды Швабинга 1900-х гг.»143, и выявляетпрототипов романных героев среди обитателей Швабинга.
По мнениюученого, Ханс фон Вебер мог послужить прообразом ловеласа Гектора фонБренделя; в образе Патеры угадываются черты поэта Стефана Георге,именовавшего себя «мастером», как в романе герой-художник называетПатеру. В прокламациях американца Белла есть дословные цитаты извышедших в 1904 году «Прокламаций» одного из членов круга «Космиков»,поэта Людвига Дерлета144 (1870-1948). Таким образом, основной приметоймюнхенского Швабинга в городской среде Перле становятся герои романа.Одетый по венской моде 60-х гг.
американец, а также портретавстрийского министра Бойста в кругу друзей и обнаруженная художником вПерле скульптура итальянца Бенвенуто Челлини (правда, настоящее ее138Р. Шаукалю принадлежит первая статья о Кубине-художнике, вышедшая в газете «Винер Абендпост» в1903 году. См.: Schaukal R. Ein österreichischer Goya // Wiener Abendpost.
3.01.1903.139По словам самого Манна, его знакомство с Кубином восходит к 1900-м годам и состоялось благодаряКурту Мартенсу. См.: Mann Th. Lebensabris (1930) // Mann Th. Gesammelte Werke in 13 Bdn. Frankfurt a. M.,1960. Bd. XI, S.108.140Hoberg A. Kubin und München 1898-1921 // Alfred Kubin 1877-1959. S.
43.141Ibid.142Kandinsky W. Essays über Kunst und Künstler. Bern, 1973. S.133.143Heißerer D. Wo die Geister wandern. S. 195. - О «мюнхенских» прототипах героев романа см.: Heißerer D.Wort und Linie. S.105.144Derleth L. Die Proklamationen. Leipzig, 1904. - Новелла Т. Манна «У пророка» («Beim Propheten», 1904)воссоздает ситуацию публичного чтения этого текста, проходившего в мюнхенской квартире автора, накотором присутствовал и сам Манн. В образе «фантастического художника со стариковским детскимлицом» угадываются черты Кубина.44название «Ганимед» (1548-50) трансформировано в «Мальчика на быке»),находившаяся в те времена в Венском художественно-историческом музее,вновь отсылают к австрийской столице, сыгравшей большую роль втворческом становлении Кубина.
Здесь в 1904 году он учится новойживописной технике у австрийского художника-сецессиониста КоломанаМозера (1868-1918), здесь он открывает для себя творчество БрейгеляСтаршего, который становится одним из его кумиров. «Мое восхищениебылобезгранично,имоисобственныеусилияпоказалисьмнебессмысленными после того, как я увидел, что все, к чему стремился,столетия назад уже было достигнуто»145, - замечает Кубин по поводу работголландского мастера.Учитывая намеченный в романе венский колорит, окружающаяЦарство грез гигантская стена с единственными воротами является не толькоматериальной границей между миром обыденного и потустороннего, но иреализованной метафорой.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
