Диссертация (1148144), страница 43
Текст из файла (страница 43)
Впечатление от неоднородности качества рубрик вжурнале во многом является следствием работы конкретного редактора, который в случаеотсутствия связей с социологией просто не способен найти хорошие статья для доверенной емурубрики. Таким образом, даже чтение центрального журнала омрачается столкновением состатьями, которые многие читатели никак не ожидают увидеть в журнале, который стоит того,чтобы отслеживать каждый новый номер. Логика репрезентации, сказывается на качестверукописей, о чем упоминали информанты в интервью. 81 Последним трудно смириться с81Из интервью с петербургским социологом: «Социологические исследования» не читаю давно и принципиально.Считаю, бессмысленно читать журнал, в котором печатаются вперемежку Радаев, Добреньков, не знаю и такдалее (Информант 1967 г.р., муж, Ист-энд).155мыслью, что их статьи будут находиться рядом с теми текстами, которые сами бы они никогдане допустили к печати. Они не редко отказываются от отправки рукописи в центральноесоциологическое издание, которое, следуя заложенной в нем зеркальной логики, публикуетстатьи слабого качества.
Они также избегают его читать, что лишает журнал эффективности вотслеживании нового знания.Итак, форма координации журнала была задана логикой его существования как главногодисциплинарного издания, которое должно репрезентировать российскую социологию.Политический кредит, когда-то оказанный государством, потребовал свою цену в видеизоморфного существования журнала, что на сегодняшнем этапе требует воспроизводстважесткой тематической структуры Академии наук вместе с региональной беспристрастностью.Следование такой логики в ситуации ограниченных профессиональных ресурсов организациейможет поддерживаться только через особый редакционный стиль журнала с сильной фигуройглавного редактора, которого отличает диктаторский стиль управления организации, а такжепроцедурой квази-рецензирования.
Журнал до сих пор выполняет заложенную на него миссию,даже если все институциональные условия, которые способствовали его репрезентационнойлогики ушли в прошлое. И чувство гордости, которое испытывают люди, причастные к егоиздательству, это именно чувство причастности к главному журналу, хотя необходимостьсохранять его статус-кво зачастую влечет за собой такие издержки, что цена представляетсяслишком высокой. Если в американской социологии за положение главного дисциплинарногожурнала пришлось принести в жертву оригинальность, то здесь издержки оказались болеесерьезными.3.3.
Роль журнальной системы в коммуникативной структуре российской социологии:анализ цитатных пространств вниманияВ эффективность навигации свой вклад вносит тематически специализированнаяжурнальная система. Пространство внимания американской социологии показывает важностьтематических делений внутри дисциплины, за которыми следует и журнальная система. Однаков российском случае, мы видим, что главные отличия работающей журнальной системы –нахождение нужных статей в рамках предметной области и контроль качества оказываются подвопросом, так как сама система построена вокруг институционально-территориальногоделения. В этом параграфе мы сопоставим основные особенности журнальной системы с тем,как устроено пространство внимания в российской социологии.156В масштабном исследовании петербургской социологии [Соколов, 2009] на основанииразличных данных анализировалась сегментация пространства внимания петербургскихсоциологов.
Петербургское сообщество оказалось замкнутым в виде направленности вниманиячаще на внутренние события в виде конференций или семинаров. Постоянная деятельность врамках одной или двух организаций, чаще тяготеющих к одной части сообщества, также как ипредпочтение к посещению «своих» мероприятий, создают условия для концентрациивнимания на собственных, ограниченных городским пространством, ресурсах. При этом самасегментация против всех ожиданий показывает отсутствие предметных или теоретическихпредпочтений.Картина, которую мы наблюдаем на мезоуровне петербургского профессиональногосообщества, соответствует тому, что нас заставляет ожидать гипотеза «бедной науки».Пространство внимания фрагментировано, причем основанием для этой фрагментациислужит не субдисциплинарная или теоретическая специализация (во всяком случае, не впервую очередь), а принадлежность к сети, совместно эксплуатирующей одну изструктур административных и экономических возможностей [Соколов, 2009, c.
36].Если пробовать реконструировать пространство внимание на основании физических ирабочих контактов – совместное посещение семинаров и конференций или совместная работа впроекте, то вывод будет следующим: «Сегменты профессионального сообщества в Россиисоставляют не специалисты, работающие над одной проблемой, а компании старых друзей,коллег, работающих в одной комнате, или друзей, совместно эксплуатирующих структуруакадемических возможностей, что впрочем, чаще всего обозначает одну и ту же группу»[Соколов, 2009, c. 24].В дальнейшем исследовании петербургской социологии эти три сегмента были названыВест-энд, Ист-энд и «Зоной перехода» (Zone-in-Transition).
Вест-энд организован вокругЕвропейскогоуниверситетавСанкт-Петербурге(ЕУСПБ),Центранезависимыхсоциологических исследований (ЦНСИ) и факультета социологии петербургского филиалаНИУ ВШЭ. Ист-энд сосредоточен вокруг социологического факультета СПбГУ и ряданебольших социологических кафедр, укомплектованных его выпускниками. Наконец,организационным фасадом «Зоны перехода» является Социологический институт РАН(СИРАН) и несколько более тесно связанных с ним, чем с факультетом СПбГУ, кафедр.
Приэтом, «структура персональных академических отношений в настоящем времени совпадает сорганизационной» [Сафонова, 2012]. Приведем ниже каткое описание трех зон [Соколов, 2012]:Вест-энд: эта зона самая молодая – средний возраст ее обитателей составляет немногимболее тридцати лет (средний год рождения – 1970), две трети из них женщины.
В157экономическом плане Вест-энд до самого последнего времени преимущественносуществовал за счет западных грантов (экспансия Высшей школы экономики ипереориентация Европейского университета на другие источники, изменили эту картинудо неузнаваемости). Несмотря на смену экономической базы, общая вера впревосходство «западной» науки и общества над «российскими» остались общим кредоВест-энда, а его политические и культурные установки по российским меркам –вызывающе либеральными.Ист-энд является полной противоположностью Вест-энду по большинству этихпараметров. Он значительно старше и в нем больше мужчин (средний возраст – немногоза сорок, средний год рождения – 1958, женщин 49%), значительно болееконсервативный в своих политических и культурных установках, и значительно болеескептичный в своем отношении к «мировой науке».
Его экономическая база – почтиисключительно преподавание и администрирование образовательных учреждений. Вцентре этого академического мира возвышается факультет социологии СПбГУ. Всего кИст-энду принадлежит 338 человек, ощутимо больше половины активной на конец 2000х социологической популяции (62,8%).Зона перехода: ее организационным фасадом является Социологический институт РАН инесколько более тесно связанных с ним, чем с факультетом СПбГУ, кафедр (преждевсего, факультет культурологии и социологии СПб Академии культуры и искусств).«Зона перехода» находится приблизительно посередине в пространстве аттитьюдовмежду либерально-прозападным Вест-эндом и консервативно-славянофильским Истэндом. Демографически она отличается от них возрастом (средний возраст – подпятьдесят, средний год рождения – 1953) и преобладанием мужчин (60%).
«Зонаперехода» примерно равна по величине Вест-энду – 99 человек в нашей выборке (18,4%активных в последние пять лет социологов).Как будет организовано пространство внимание в том случае, если мы обратимся кпространству цитатного внимания? Его специфика позволяет предположить, что границы могутизмениться, ведь обращение к интеллектуальным источникам в собственных текстах слегкостью способно выходить за пределы замкнутых сегментов. Кем бы вы ни были, вы можетесвободно ссылаться на работы любого ранга, не имеет значения, как далеко располагается ихавтор на шкале престижа и\или в географическом пространстве.
Знание в виде текстовнаходится в свободном доступе, и лишь следует заплатить за него «цену» - сослаться наисточник, даже если автор никогда не узнает об этом. С другой же стороны, замкнутостьсообщества могла приводить к тому, что и в опубликованных текстах, заметная часть ссылок158будет приходиться на петербургских коллег. Цитирование петербургскими социологамитекстов, локализованных как петербургская социология, стало предметом анализа, следуяпростому различию, когда внимание авторов может быть обращено в разных пропорциях, как ктекстам сообщества, так и за его пределы к социологам из ближнего и дальнего «зарубежья».Мы обратимся в этой главе к отслеживанию цитирования как инструментуреконструкции пространств внимания.
И хотя библиографические списки не отражаютсодержания цитат и намерений автора (возможно, цитирование было критическим или сугуборитуальным), они позволяют увидеть, какие работы находятся в поле зрения мыслительногоколлектива, к которому автор принадлежит [Cole, Cole, 1968]. Распределение внимания втекстах петербургских социологов способно указать, какого рода работы и авторы входят взону видимости, а также высказать несколько предположений, что становится основанием этойвидимости. Разного рода предположения о распределении внимания, исходящие изинституционального устройства науки или же дисциплинарных различий, в эмпирическомисследовании наталкиваются на главную особенность - распоряжение вниманием в чтении ицитировании текстов является законной прерогативой авторов. Обычно эти разрозненныерешения остаются скрытыми от исследователя, задавшегося целью рассмотреть, каким образомраспределяется внимание.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
