Диссертация (1147198), страница 12
Текст из файла (страница 12)
3.42 общие представления о причинно-следственных связях между конкретными действиямии их влиянием на проблему; общие представление о валидности, или надежности, информации, которая собирается вконтексте рассматриваемой проблемы; общее представление о конечных результатах деятельности по решению искомойпроблемы (например, стремление к повышению глобальной безопасности).К эпистемным сообществам будет неверно относить только академические группы.Поскольку один из центральных аргументов когнитивистов состоит в том, что международныепроблемы становятся все более техническими, лица, принимающие решения, не только большезависят от информации, которая предоставляется учеными.
Более техническими по своей натурестановятся и сами международные институты. В частности, Хаас отмечает, что «неформальноскоординированнойлоббистскойгруппой»могуттакжестановитьсяпредставителимеждународных организаций и даже представители национальных правительств129.Если подводить итог анализу когнитивистского подхода к становлению международныхрежимов, причинам их распада и проблематике определения предметной области, можно сделатьнесколько выводов.
Во-первых, существенным является то, что готовность и интерес ксотрудничеству между акторами обусловлен не изначально данными факторами (такими каканархичность международных отношений), а эволюцией идей и субъективных взглядов наконкретную проблематику. Во-вторых, та же логика применима и к формированию предметнойобласти международного режима.
Его участники должны не только достичь консенсусаотносительно того, что перед ними действительно проблема, которая требует решения, но такжеипризнатьееактуальной.В-третьих, когнитивистыпризнаютсущественнуюрольдоминирующих акторов, а также определенного идеологического лоббизма. Как и в теориигегемонистской стабильности, влиятельные государства могут стимулировать распределениесформированных ими идей, а значит, способствовать формированию режимов.И вместе с тем, когнитивистсткий подход не означает полного отказа ряда элементоврационалистской исследовательской повестки.
Представляется, что неолиберальная трактовкаустойчивости режимов за счет увеличения числа участников, расширения предметной области иповышения частоты взаимодействия не противоречит позиции рефлективистов относительноролидиффузииизначимостиидей.Хотярефлективистскиеподходызачастуюпротивопоставляются рационалистским теориям, в том числе, неореализму, определенные129Haas P.M., Do Regimes Matter? Epistemic Communities and Mediterranean Pollution Control // InternationalOrganization. Vol. 43. No.
3. 1989. P. 384.43пересечения есть и здесь. Когнитивисты фактически не опровергают гипотезы о роли одногоактора, очерченные теоретиками гегемонистской стабильности, хотя и по-иному подходят ккритериям выявления гегемонов. Также не отрицается и идея «общих благ», хотя врефлективистской трактовке она приобретает выраженно субъективный характер. Тем не менее,это вновь не означает полного отказа от данного фактора при анализе проблем становления истабильности международных режимов.44§2 Концептуально-теоретические подходы к вопросам эффективности международныхрежимовКонцептуально-теоретическиеподходыкпроблематикеформирования,распадамеждународных режимов и формирования их предметной области не дают полногопредставления о динамике отношений непосредственно в рамках структурированноговзаимодействия.
Отчасти данное методологическое ограничение связано с тем, что сторонникикак неореалистского130, так и неолиберального131 подходов фокусируют внимание нагосударствахкакосновныхакторахмеждународноговзаимодействия.Государстварассматриваются как унитарные единицы, что в значительной степени упрощает динамикупринятия ими решения. Акторы сводятся к набору функций, что не отражает сложныхвзаимоотношений, имеющих место во внутриполитических системах.
Подобный подход такжеигнорирует постоянный процесс торга, который невозможен без формирования конкретныхпереговорных позиций. Рационалистские теории исходят из их априорного наличия, хотя напрактике они являются результатом взаимодействия разных типов участников внутри как самихгосударств, так и внутри международного режима.Второе методологическое ограничение состоит в том, что изучение принциповформирования и распада режимов не освещает вопрос их эффективности. Как рационалисты, таки когнитивисты допускают, что международные режимы могут сохраняться даже после того, какони перестали выполнять свою роль.
Однако открытым остается вопрос, в чем состоит цельрежима в конкретной предметной области, а также то, на каком основании следует приниматьрешение о его эффективности или неэффективности.Наконец, в-третьих, анализ создания (появления) и устойчивости международных режимовоставляет за рамками конкретные формы принуждения к соблюдению норм, вырабатываемых врамках таких режимов. Проблематика принуждения неактуальна только в тех случаях, когдаакторы в любое время свободны как присоединяться, так и покидать режим, без существенныхиздержек. Тем временем, на практике широко продолжают использоваться санкции, механизмы«черных списков» и прочие инструменты принуждения к соблюдению правил. Поскольку нормыи процедуры принятия решений, в соответствии с определением Стивена Краснера, являются130131Waltz K.N., Theory of International Politics // Addison-Wesley Pub.Co.
1979. P. 91.Keohane R.O., The Demand for International Regimes // International Organization. Vol. 36. No. 2. 1982. Pp. 325-355.45неотъемлемыми элементами международных режимов, их изучение тесно взаимосвязано сустойчивостью и эффективностью международного сотрудничества.В данной части исследования будут последовательно проанализированы концептуальнотеоретические аспекты эффективности режимов (в том числе, факторы ее снижения ипереоценки), а также основные этапы внутренней динамики международных режимов вконтексте реализации норм, положенных в их основу.
Рассмотрение данных вопросов позволиточертитьопределенныйкругпроцессов,протекающихнево«внешнемконтуре»международного режима, а внутри его.Подходы к изучению эффективности режимов можно разделить на две группы. Первыйисходит из функции режимов как инструментов, обеспечивающих сотрудничество акторов.Структурированное взаимодействие рассматривается как эффективное в тех случаях, когдапомогает отдельным акторам взаимодействовать между собой, что было бы в иной ситуациислишком сложно или вовсе не возможно.
Подобная точка зрения является естественнымпродолжением рассмотрения международных режимов и институтов как зависимых инесамостоятельных явлений. Их существование важно лишь постольку, поскольку ониструктурируют взаимодействие в условиях, когда за пределами режима господствует анархия, аиногда – просто предоставляют удобную площадку для переговоров. В частности, Кохейнотмечает: режимы эффективны тогда, когда они «создают возможности для заключениявыгодных соглашений, достичь которых в вакууме было бы невозможно»132.
Хасенклевер идругие несколько модифицируют этот аргумент, выделяя в качестве одного из элементовэффективности то, насколько его участники подчиняются соответствующим ему нормам иправилам133. Следует обратить внимание, что стандарты поведения, а также соблюдение запретоврассматриваются абстрактно, без их связи с какой-либо проблемой или предметной областью вцелом. С методологической точки зрения, при использовании такого подхода к оценкеэффективности режимов стирается разница между специфическими особенностями конкретнойпроблематики: режим противодействия легализации преступных доходов может быть оценен потем же критериям, что и режим нераспространения ядерного оружия или борьбы с изменениемклимата.Тем временем, международные режимы появляются не в форме абстрактных формсотрудничества, а, как отмечено в классическом определении Краснера, применительно кконкретной проблеме.
Сторонники всего спектра концептуально-теоретических подходов к132Keohane R.O., The Demand for International Regimes. Op.cit. P. 337.Hasenclever A., Mayer P., Rittberger V., Interests, Power, Knowledge: The Study of International Regimes. Op.cit. P.178.13346изучению международного сотрудничества также не отрицают роль предметной области впроцессе формирования режимов. Перенос фокуса на тематическую проблематику заставляетболее конкретно подходить к оценке эффективности и определяет второй подход к определениюрезультативности взаимодействия.Для выявления степени эффективности режима можно отталкиваться от того, достигает лион тех целей, для которых был создан.
Этому подходу симпатизирует Оран Янг, определяющийэффективность как «степень того, насколько институты формируют коллективные результаты намеждународном уровне»134. Тем не менее, определение эффектов, которые оказываютмеждународные режимы, влечет за собой сразу несколько исследовательских проблем.Во-первых, трудность представляет поиск ответа на самый базовый вопрос – зачемсоздавался тот или иной режим? Причины, побудившие к сотрудничеству могут быть различны,и они не обязательно напрямую соотносятся с наименованием организации или института. Темне менее, такое методологическое упрощение допустимо, если руководствоваться формальнымопределением режима, то есть рассматривать последний как ряд правил и обязанностей,закрепленных в международных договорах. Он позволяет избежать поиска скрытых смыслов иснижает риски необоснованных выводов при анализе целеполагания действий отдельныхакторов.
Однако лишь глубокое понимание сути и границ предметной области может пролитьсветнапричинысозданиярежимов,разделивпонятие«соответствиянормам»и«эффективности» (хотя и неверно представлять их как антонимичные).Во-вторых, неочевидным остается вопрос выявления непосредственно независимойпеременной135. Иными словами, изучается ли влияние конкретного института или всего режимав целом, отдельного соглашения или набора специальных правил? Поскольку режим по своемуопределению не замыкается в одной организации, при анализе результатов непросто выявитьпричиннуюсоставляющую.Всередине1990-хгодовДжагдишБхагватисравнилмногочисленные внутрирегиональные преференциальные торговые соглашения, которые поотдельности связывают несколько государств, с «миской спагетти»136.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
