Диссертация (1147198), страница 11
Текст из файла (страница 11)
Серия 3. Общественные науки. № 4. 2013. Стр. 81.119Ibid. P. 207.38Идеи, тем не менее, не должны рассматриваться как экзогенные. Коверт и Лерго выделяюттри типа процессов их формирования120: экологический:Экологический процесс формирования идей запускается в момент внезапных иликатастрофических событий. Неожиданные и (или) экстренные сбои в действующей системе нормсоздают условия для их возможного пересмотра. Однако сам по себе кризис системы толькосвидетельствует о необходимости смены нормативной картины мира. Непосредственныеизменения тесно связаны с концепцией «обучения». Обучение может как заставить акторовпересмотреть подходы к решению конкретной проблемы, так и полностью пересмотреть своиинтересы в отдельной сфере международных отношений121. социальный:В рамках социального процесса, идеи сначала определяются акторами путем обозначенияграниц «чужих» норм.
Зафиксированные таким образом, они впоследствии передаются в ходесоциальной диффузии, или социального взаимодействия. Основным агентом социальнойдиффузии становятся эпистемные сообщества, роль которых будет рассмотрена более подробнов следующей части исследования.-внутренний:Обозначение внутреннего процесса используется не для описания механизмов формированияидей на национальном уровне – его допускают и описанные выше. Здесь в качестве основногообъекта исследования предстает индивид, его потребность в социальной идентификации ивозможность самостоятельно как интерпретировать, так и создавать языковые конструкции.Изучение данного способа формирования идей находится, таким образом, на стыке психологиии лингвистики.Все эти типы процессов не являются взаимоисключающими, а могут идти параллельно идополнять друг друга.
Тем не менее, они указывают на субъективность нормативного измерениярежимов. Корни появления идей следует, таким образом, искать в самих акторах и ихвзаимодействиях, нежели структурных характеристиках международных отношений.120Kowert P., Legro J., Norms, Identity, and their Limits: a Theoretical Reprise // The Culture of National Security. Ed.Katzenstein P. New York: Columbia. 1996. Pp. 470-483.|121Nye J.S., Nuclear Learning and U.S.-Soviet Security Regimes // International Organization. Vol. 41. No. 3. 1987. Pp.378-380.39Тем не менее, признание значимости общих представлений или понимание процессов ихформирования не отвечает на вопрос об устойчивости (или неустойчивости) режимов.
Идеилежат в основе предметных областей, поэтому изменения и вариативность последних можетрассматриваться как производная от эволюции ценностных подходов акторов. Исходя из того,чтоидеиявляютсянеболеечеминтерсубъективныминормами,стабильностьструктурированного взаимодействия может, на первый взгляд, ставиться под сомнение. Тем неменее, это не всегда обосновано. Стабильность и жизнеспособность идей обеспечиваетсянесколькими механизмами: постоянного повторения, насаждения более сильной группой иинституционализации.Игнорирование роли постоянного повторения является одним из пунктов критикирационалистских подходов со стороны когнитивистов122. Тем не менее, эта критика справедливатолько отчасти.
Неолибералы не отрицают значимости повторяемого взаимодействия. С каждойновой игрой, акторы получают все больше сведений о стратегии своих контрагентов, а значитмогут анализировать больше факторов при выработке своей собственной. Однако, повторениевзаимодействия не меняет сути сотрудничества и не оказывает никакого влияния на широтупредметнойобласти.Когнитивистыпридерживаютсяболееаналитическогоподхода.Постоянное взаимодействие приводит к распространению норм, а значит придает имдостаточную степень легитимности. В результате, «режимы становятся частью политическогоокружения и влияют на то, как государства определяют свои интересы в конкретной предметнойобласти»123.Легитимность и устойчивость норм может быть также следствием, равно как и причинойпостепенной институционализации сотрудничества.
По существу, этот аргумент являетсяпродолжением предыдущего. Институты способствуют повторению взаимодействия, акторыстановятся вовлечены в процесс сотрудничества. Отказавшись от участия в конкретнойорганизации, акторы рискуют быть выброшенными за пределы общего нормативного поля.Иными словами, отказываясь от присоединения, они не просто создают свою идентичность, арискуют потерей предыдущей – при этом новая не обязательно будет лучше старой.Институционализация, таким образом, становится самоподдерживающимся явлением.Государства будут принимать участие в международных режимах до тех пор и постольку,поскольку они важны для них в идеологически (например, как признак их приверженности122Ebaye, S.E.N., Regimes as Mechanisms for Social Order in International Relation // African Journal of Political Studiesand International Relations.
Vol. 3. No. 4. 2009. P. 118.123Hasenclever A., Mayer P., Rittberger V., Interests, Power, Knowledge: The Study of International Regimes. Op. cit. P.208.40несиловому разрешению споров), предметная область продолжает оставаться актуальной, а мерыпо решению проблемы легитимизированы общими нормами и восприятиями. В этом ключеинтерес представляет четыре стадии формирования «запретительных» международных режимов,описанные Итеном Надельманом124:1. Определенная деятельность сначала рассматривается как легитимная в некоторых случаяхи применительно к отдельным группам. Государства зачастую ее поддерживают ируководствуются скорее соображениями политической целесообразности, нежеливопросами морали;2. Ученые, религиозные и видные общественные деятели пересматривают отношение кдеятельности и начинают считать ее незаконной.
Постепенно, она делегитимизируется идля государств, хотя некоторые правительства продолжают ее поддержку;3. Путем лоббирования, оказания дипломатического, экономического и военного давления,образовательных и организационных усилий, сторонники запретительного режимаактивно выступают за запрет и криминализацию деятельности (обычно через государствогегемона);4. Возникает запретительный режим, деятельность оказывается вне закона, координациязапрета осуществляется через институты и конвенции;5.
В некоторых случаях запретительный режим может достигать и пятой стадии. В такихслучаях деятельность, на которую он направлен, почти полностью искореняется илиостается только в статистически незначительных масштабах.Динамика, описанная Надельманом, наглядно демонстрирует, как идеи и представления,генерируемые и разделяемые эпистемными сообществами, оказывают влияние на постеменнуюинституционализацию правил. Хотя, по всей вероятности, это не единственный механизмсоздания запретительных режимов, Надельман указал на ту или иную степень его проявления втаких вопросах как работорговля, пиратство, экстрадиция, наркотрафик, проституция, охота наслонов и китов.Тем не менее, институционализация и научение не отвечают на вопрос, почему в мире несуществует полного консенсуса относительно отдельных проблем.
На практике разные акторы иконкретные государства руководствуются разными нормами и правилами.Когнитивисты с трудом объясняют подобную вариативность. Тем не менее, можно выделитьтри ключевых элемента, указывающих на «диффузионный» потенциал идей и норм в рамках124Nadelmann E.A., Global Prohibition Regimes: the Evolution of Norms in International Society // InternationalOrganization. Vol. 44. No.
4. 1990. P. 484-486.41ограниченных групп. Во-первых, акторы могут изначально разделять единые историческиеподходы. Руководствуясь одним и тем же историческим опытом, они одинаково смотрят на идеисуверенитета, национальной безопасности, национального интереса и прочих, которыеопределяют принципиальную возможность и целесообразность сотрудничества. Такое влияние«интеллектуальныхтрадиций»125обуславливаетдиффузиюнормсредиизначальноидеологически и исторически близких акторов.
В данном контексте допустимо отметитьпараллель с экологическим типом формирования идей по Коверту и Лерго. Если акторыпострадали от одного и того же катастрофического события, будет логично предположить, чтоформирование новых норм у них будет идти если не согласованно, то как минимум параллельно.Во-вторых, инструментальную роль в распространении идей играет давление со стороныдоминирующего актора. В данном случае когнитивисты по существу придают новый оттеноктеории гегемонистской стабильности. Если в конкретной предметной области существуетдостаточно влиятельный актор, то велика вероятность, что со временем именно он будетисточником распространяемых идей.
Влиятельность актора, однако, рассматривается не толькои не столько с точки зрения военной мощи или способности оказать давление на распределениеиздержек и выгод в рамках структурированного взаимодействия. Поддержка идей и нормстроится на их теоретизации и глубоком изучении, а также распространении через эпистемныесообщества126.Как и в теории гегемонистской стабильности, исчезновение доминирующего актора недолжно приводить в мгновенному распаду режима. В силу устойчивости идей в рамках режимови институтов, они будут сохранять актуальность до тех пор, пока на смену им не придут новые.Когнитивисты обращают особое внимание на роль в распространении режимов эпистемныхсообществ, или «сетей профессионалов, имеющих признанные навыки и компетенции, а такженеоспоримые знания в конкретной области»127.
От других групп их отличают следующиечерты128: наличие общих убеждений, которые определяют необходимость действий в конкретнойпроблемной области;125Corrales J., Feinberg R.E., Regimes of Cooperation in the Western Hemisphere: Power, Interests, and IntellectualTraditions. Op. cit. P. 18.126Dobbin F., Simmons B., Garrett G., The Global Diffusion of Public Policies: Social Construction, Coercion,Competition, or Learning? // The Annual Review of Sociology. Vol. 33. 2007. Pp.
456-457.127Hasenclever A., Mayer P., Rittberger V., Interests, Power, Knowledge: The Study of International Regimes. Op. cit. P.209.128Haas P.M., Introduction: Epistemic Communities and International Policy Coordination // International Organization.Vol. 46. No. 1. 1992. P.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
