Диссертация (1147079), страница 14
Текст из файла (страница 14)
– 528 p.49сам создает предпосылки для сотрудничества на международном уровне, которое, всвою очередь, позволяет укрепить позиции политиков внутри страны. Соответственно,формирование «континуума безопасности» связано с событиями, которые объективнопотребовали от правительств стран Европы объединения усилий. Д. Биго и целый ряддругих исследователей, однако, указывают на то, что в случае с иммиграцией и политическим убежищем появление неформальных полицейских структур не связано с резкимувеличением числа иммигрантов и беженцев (полицейское сотрудничество между странами ЕЭС сложилось еще до резкого наплыва граждан третьих стран в начале1990-х гг.)165.
В случае же с терроризмом в 1970–1980-е гг. не существовало ни предполагавшейся связи и координации между революционными организациями, ни единойстратегии стран Ближнего Востока (Ирана, Сирии и Ливии) по дестабилизации Западной Европы путем терактов, которые бы оправдывали более тесное взаимодействие полицейских служб государств – членов ЕЭС. Наконец, опасения, касавшиеся размаха организованной преступности в странах Центральной и Восточной Европы и бывшегоСССР, формирования «серых зон», неподконтрольных центральным властям, оказалисьсущественно преувеличенными166.Парижская школа объясняет появление неформальных структур, в рамках которых и было выработано общее для стран Европейского сообщества видение угроз безопасности, возникновением на внутригосударственном уровне существенных ограничений дискреционной власти правоохранительных органов в деле контроля за иммиграцией и пересечением границ иностранцами.
В 1970-е гг. такие ограничения приняли формуконституционных принципов (равенство перед законом, основные права человека игражданина), общих принципов права (обеспечение надлежащей правовой процедуры,принципа соразмерности и правовой определенности), решений высших судебных инстанций административной и конституционной юрисдикции, которые стали существенными гарантиями прав отдельных категорий иммигрантов и лиц, ищущих политическоеубежище (в частности, речь идет о праве иммигрантов на семейную жизнь и семейноевоссоединение)167.
Одновременно к судебно-правовым ограничениям добавились и ло165Bouteillet-Paquet D. L‟Europe et le droit d‟asile. La politique d‟asile européenne et ses conséquences sur lespays d‟Europe centrale. – Paris: L‟Harmattan, 2001. – P. 20. – (Logiques juridiques).166Bigo D. Polices en réseaux : l‟expérience européenne. – P. 266–299; о «серых зонах» см.: Балуев Д.Г., Новоселов А.А.
«Серые зоны» мировой политики / отв. ред. М.А. Троицкий. – М.: Научно-образовательный форум помеждународным отношениям, 2010. – 40 с. – (Очерки текущей политики; выпуск 3).167Guiraudon V. European integration and migration policy: Vertical policy-making as venue-shopping // Journalof Common Market Studies. – 2000. – Vol. 38, No 2. – P. 259.50гистические трудности: в условиях интернационализации перевозок и роста туристических потоков стало практически невозможно высылать всех незаконных иммигрантов иэффективно контролировать пересечение государственных границ (в середине 1990-х гг.число пересечений внешних границ Шенгенского пространства достигало 1,7 млрд вгод)168.
В рамках же неформальных структур правоохранительные органы имели возможность обойти ограничения как со стороны национальных судов, так и со стороныСуда Европейских сообществ (отмена почти всех ограничений его компетенции в сфереЮВД произойдет только в декабре 2014 г.), а также утвердить собственное видение угроз и путей развития пространства свободы, безопасности и правосудия, значительноослабить позиции неправительственных организаций, защищающих права иммигрантови беженцев, занять практически монопольное положение в определении повестки дня(что привело, например, к исключению министерств труда и социального развития государств – членов Европейского союза из процесса принятия решений по вопросамПСБП).Последнее особенно важно для понимания тех изменений, которые претерпелпроцесс секьюритизации в ЕС, перейдя в форму так называемой институционализированной секьюритизации.
Под последней подразумевается такая стадия, при которой:1) расширился набор акторов, участвующих в представлении иммиграции, политического убежища и отдельных видов преступности в качестве угроз (наряду с политическимруководством субъектами секьюритизации становятся чиновники, занимающиеся выполнением принятых решений, и средства массовой информации); 2) составные части«континуума безопасности» более не рассматриваются как экзистенциальные угрозы,требующие срочных мер, а скорее как риски, для ежедневной работы с которыми создаются специализированные группы, органы и форумы; 3) на уровне дискурса предпочтение отдается метафорам, отражающим управленческую логику («проблема решается»), а не алармистское настроение; 4) секьюритизация воспроизводится не дискурсивными средствами, а конкретными практиками (принятие соответствующих законодательных актов, создание новых органов и т.
д.)169.168Bigo D. L‟illusoire maîtrise des frontières // Le Monde diplomatique. – 1996. – Octobre. – P. 8.Van Dijck D. Is the EU policy on illegal immigration securitized? Yes of course! A study into the dynamics ofinstitutionalizedsecuritization[Электронныйресурс].Систем.требования:AcrobatReader. –URL: http://www.jhubc.it/ecpr-istanbul/virtualpaperroom/054.pdf (дата обращения: 20.10.2009).16951Концепция безопасности, предложенная Парижской школой, отличается от Копенгагенской и еще в одном важном аспекте.
В отличие от О. Вэвера и его коллег, которые считали, что у международной безопасности может быть своя собственная повесткадня, даже введя в широкий академический оборот категорию «внутренняя безопасность», Д. Биго не рассматривал ее как обратную сторону внешней безопасности. Наоборот, необходимо вести речь о размывании границ между внутренней и внешнейбезопасностью, понимая последнюю как комплекс традиционных (характерных для холодной войны) угроз государству. Такое объединение обусловлено самим характером«континуума безопасности», составляющие части которого, по сути, представляют собой транснациональные (то есть ни однозначно внутренние, ни внешние по отношениюк государству или иному актору международных отношений) риски170.Таким образом, изменение представлений о безопасности в странах ЕС происходило в конце 1970-х–1980-е гг.
и проявилось в пересмотре подходов, доминировавших взападной (прежде всего американской) теории международных отношений. Конструктивистская критика онтологических и гносеологических основ традиционных подходовпривела к тому, что произошло расширение и углубление категории «безопасность».Благодаря применению наработок французской политологической школы, которыеимеют наибольшее значение в рамках данного диссертационного исследования, онапревратилась из объективно существующей реальности в практику органов власти,сформировавших в Европе комплекс новых представлений об основных угрозах, носящих транснациональный характер. При этом, как видно из ряда документов и работ, вЕвропейском союзе утвердился тезис всѐ же о преимущественно внешнем происхождении таких феноменов, как (нелегальная) иммиграция, потоки беженцев, организованнаяпреступность171, что требует со стороны Брюсселя соответствующих внешнеполитических действий.170Bigo D.
Internal and external aspects of security // European Security. – 2006. – Vol. 15, No 4. – P. 387.См.: A secure Europe in a better world. European Security Strategy. 12 December 2003 [Электронныйресурс]. Систем. требования: Acrobat Reader. – URL: http://www.consilium.europa.eu/uedocs/cmsUpload/78367.pdf(дата обращения: 02.05.2010); Rees W. Inside out: The external face of EU internal security policy // Journal of EuropeanIntegration. – 2008. – Vol. 30, No 1.
– P. 97–98; Anderson M., Apap J. Changing conceptions of security and their implications for EU justice and home affairs cooperation [Электронный ресурс]. Систем. требования: Acrobat Reader. –URL: http://aei.pitt.edu/1984/01/PB26.PDF (дата обращения: 01.05.2009).171521.2. Эволюция теоретических подходов к изучению ролиЕвропейского союза в международных отношениях1.2.1. Европейский союз как актор в международных отношенияхВнешнеполитические действия ЕС достаточно долгое время оставались существенно ограниченными.
Провал в 1954 г. проекта создания Европейского оборонительного сообщества привел к тому, что до начала 1970-х гг. вопросы внешней политики практически отсутствовали в повестке дня ЕС. Наднациональные органы обладали узкойвнешнеполитической компетенцией (заключение торговых соглашений и договоров обассоциации, помощь развитию), которая непосредственно вытекала из положений илиявлялась необходимой для выполнения целей Римского договора 1957 г.Теоретическим основанием такой практики служило проведение различий между«высокой» и «низкой» политикой (high and low politics). Первая, с точки зрения основоположника межправительственного подхода С.
Хоффмана, охватывала сферу безопасности и отношений с иностранными государствами и/или международными организациями и не могла служить предметом для интеграции. Вторая касалась тех областей, вкоторых главную роль во взаимодействии играют не государства, а общества (в первуюочередь речь идет об экономическом сотрудничестве), что делало ее пригодной для развития интеграционных связей172.В дальнейшем вследствие размывания жесткой биполярной системы в 1970-е гг. иокончания холодной войны ситуация изменилась. Роль Европейского экономическогосообщества (а затем и Европейского союза) в международных отношениях возросла, чтонашло отражение в ряде концепций, призванных объяснить роль и влияние интеграционного объединения в мире.В рамках первого подхода главным объектом анализа выступает Европейскоеэкономическое сообщество (или Европейский союз) как единое целое, что преломляетсяв такой широко распространенной категории, как актор.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
