Диссертация (1146588), страница 35

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 35)

Построен, как и множество предыдущих бейтов касыды, на двухпротивопоставлениях с элементом парадокса. Первое: ты утомился – я отдохнулдушой (тибак: атʻабта – истарахту). Второе: окончание бейта, ʻазир-и(защищающий, извиняющий меня) – скрытый джинас лахик и одновременнотибак с ʻазил-и (упрекающий меня), к которому поэт обращается с речью. Этотбейт как бы резюмирует бейты 11-14.Бейт 16. Замечательное завершение для второй части касыды: поэт какВ тексте ‫ ﻋﯿﺲ‬форма множественного числа. Бурини поясняет данное слово как нака ʻазима – крупнаяверблюдица. Словари, однако, не подтверждают такого толкования.182156157будто бросает взгляд со стороны на только что сказанное им и обращает вниманиеслушателя на всю парадоксальность этого: Удивляйся же! (фа-ʻджаб). Сам бейт,что вполне закономерно, дает нам ту же парадоксальность и контрастность, но вболее сжатом, концентрированном виде подряд идущих оппозиций: хаджин –мадихин // мадихин - ʻуззала-ху // (би-лисанин ) шакин – шакирин.

Парадоксвыраженно литературный: мадх (восхваление) и хиджа (сатира, поношение) –противоположные поэтические жанры. Парадокс житейский: хвалящий тех, ктоего порицает. Парадокс психологический: благодарящий и жалующийся. Стоитзаметить, что две пары оппозиций (4 слова: хаджин, мадихин, шакин, шакирин)грамматически представляют собой причастия д.з. Ι породы, причем первое итретье – от недостаточного глагола, а второе и четвертое – от правильного. Такимобразом, смысловая противоположность оттеняется формальным грамматическимсходством. Во втором случае это сходство еще и фонетическое (джинас лахик). Вречи, обращаемой к хулителю в предыдущих бейтах, использован прием «аз-заммби-ма йушбих ал-мадх», т.е. «хула, облеченная в похвалу». Б.16 можно считатьэффектной авторской рефлексией этого приема, а параллельно – еще однимутверждением такой знакомой по всему дивану Ибн ал-Фарида и ужевстречавшейся не раз в Раʼиййе идеи: все не так, как представляется обыденномуразуму.Бейт 17.

Неожиданный поворот от хулителя к возлюбленному, конечно же,не может звучать обыденно. Мы видим здесь симметрично расположенный(первое и последнее слово в бейте) джинас тамм (саʼир, использованное в двухзначениях: уносящий / остальное), а также (если принять вариант гадран в тексте)джинас иштикак между гадран и гадарта. Мотив «взявший себе мое сердце,почему бы тебе не присоединить к нему все остальное» встречается у поэта нераз. Другие варианты мы можем видеть в Ламиййи 1 и М.Т.:Лам. 1 20:‫وھﻮ ﺑﻌﻀﻲ ﻓﻤﺎ‬َ ‫ﻟا ﱠﺬي أﺧﺬﺗﻢْ ﻓﺆادي‬ُ ‫اﻟﻜ ُ ّﻞﯾ َﻀﺮّ ﻛ ُﻢُ ﻟﻮ ﻛﺎنَ ﻋِﻨﺪ َﻛ ُﻢ‬Вы взяли мое сердце, а ведь это – часть меня, так чтодля вас плохого, если у вас будет все?157158М.Т.

29:ُ ‫أن ﺗ ُﺘ ْﺒ ِﻌﻮه‬183‫ﺑ ِﺠُﻤْ ﻠ َﺘﻲ و ﻣﺎ ﺿﺮّ ﻛ ُﻢ‬‫ﺑﻌﻀ َﻲ ﻧَﺤْ َﻮﻛﻢ‬ِ ‫وھﻮ‬َ ‫أﺧﺬﺗﻢْ ﻓﺆداي‬Вы взяли мое сердце, а ведь это – часть меня, так чтодля вас плохого, если вы сопроводите его всем остальным (моим)?..И тот, и другой бейт нельзя назвать оригинальным, ибо ма‘на,содержащийся в нем, известен, а «словесное облачение» его ничем непримечательно; в том и другом примере единственное украшение бейта – тибакмежду ба‘д-и и ал-кулл/ ба‘д-и и джумлат-и, по сути его смысловое ядро.

В обоихслучаях бейты появляются в начале описания влюбленного. В Раʼиййи мотивреализуется несколько иначе: вместо ахазтум фуʼад-и имеем саʼир би-л-калб,«часть меня» (баʻд-и) опущено, и вместо оппозиции часть меня/ я весь получаетсясердце / все остальное во мне. Место реализации мотива в касыде примерно то же,что и в двух других случаях: действительно, несмотря на то, что поэт обращаетсяздесь к возлюбленному, в этом и последующем бейте говорит он, безусловно, осебе и своем состоянии.

Это наблюдение довольно существенно, т.к. оно нетолько лишний раз показывает наличие четкой структуры в касыдах Ибн алФарида, но и заставляет задуматься о том, не может ли влиять на выразительность(или восприятие, или интерпретацию) мотива место его реализации в касыде?Бейт 18. Здесь становится понятно, почему ключевое слово «часть» не былоиспользовано в предыдущем бейте: оно становится основой самостоятельногомаʻна.

Часть ревнует к другой части – внешнее завидует внутреннему. Этопротивопоставление дает намтибак батин-и – захир-и, подчеркнутыйрасположением этих слов во втором мисраʻ (ударение в них совпадает сударением в стопе). Отголосок парадокса присутствует и здесь: возможно лизавидовать самому себе? Однако этот парадокс в очередной раз снимается примистическойинтерпретациибейта:здесьследуетвспомнитьдетальноразработанное учение суфиев о том, где помещается в теле душа (это глубинысердца!), и о том, через посредство чего человек получает сокровенноеТакой вариант приведен в издании Скаттоле. В других изданиях в М.Т.

вместо отрывка нахвакум… дарракумвоспроизведен тот же вариант, что и для Ламийи.183158159божественное знание184.Бейт 19. Бейт вновь возвращает нас к связи между слухом (самʻ) и зрением(тарф). На сей раз зрение хочет стать слухом, чтобы внимать уже не речамкритиков, но друзей, упоминающих о возлюбленном. По-видимому, этот мотивдостаточно важен для Ибн ал-Фарида. Проступает и связь его с мотивами бейтов17-18: самая важная часть влюбленного – это та, что связана с возлюбленным.

Вседругие части ревнуют к ней и завидуют ей (б.18) настолько, что стремятся статьею (б.19). Помимо танасуба (тарф – самʻ) в бейте присутствуют элементыпараллелизма. Ключевая пара слов расположена в началах полустиший, всопровождении глаголов, сходных по звучанию и связанных синтаксически: вайавадду тарф-и / лау ʻада самʻан.

Здесь нельзя не обратить внимание и на то, чтосочетание маджлис, зикр и мусамир, с виду нейтральное и вполне светсткое,может указывать еще и на церемонию ночного зикра, что приоткрывает длязнающих завесу, которой закрыт Возлюбленный.Бейты 20-21. Это – финал касыды. Согласно трактатам по арабской поэтике,удачныйзаключительныйбейт(илибейты)должен,во-первых,особозапомниться слушателю, а во-вторых, дать ему понять, что именно здесь касыдазаканчивается. Он должен, если можно так выразиться, звучать финально. Идействительно, заключительные бейты касыд Ибн ал-Фарида, как можно быловидеть и из ранее приведенных образцов, всегда звучат по-особому и отделаны сособым мастерством. Торжественность и красота звучания, напряженностьчувств, квинтэссенция смысла всего стихотворения, вложенные в них, создаютпоразительный по силе эффект.

Полностью объяснить его с помощью анализавыразительных средств едва ли возможно, но наша задача – хотя бы показать, какони участвуют в его создании.Заключительные два бейта отдаляют поэта от возлюбленного, которыйпоявляется вновь в 3-м лице вместо 2-го. Таким образом, структурно они четко184Чрезвычайно ясное изложение учения Ибн ʻАраби об этом важнейшем вопросе содержится в статье СуʻадХаким, одной из наиболее видных современных ученых на арабском Востоке, занимающихся изучением наследияВеликого Шейха [al-Hakim 2009].

Оправданно предположить, что основные постулаты этого учения не былиизолированными и уникальными для Ибн ʻАраби и разделялись современными ему суфиями, к числу которых могпринадлежать и Ибн ал-Фарид.159160обособлены в касыде.Реализуемый в б. 20 мотив – оппозиция ваʻд и ваʻид, восходящая к Корану итаким образом делающая мистический подтекст касыды более эксплицитным.Такое раскрытие подтекста характерно либо для начала, либо для концапроизведения. Если в начале оно задает необходимый тон и подсказываетвозможный способ восприятия внешне нейтральных бейтов в середине касыды, тов конце, напротив, дает долгожданное подтверждениетем намекамипроступающему временами «второму» смыслу, которые до сих пор нераскрывались.

Таким образом, более ясный мистический подтекст в конце касыдыс композиционной и психологической точки зрения оправдан и не случаен.В бейте присутствует три тибака, охватывающие его полностью (!):мутаʻаввидан – надир (привычный – редкий), мутаваʻʻидан – ваʻд (угроза –обещание), инджаз – матл (выполнение – отсрочка). Дополнительную остроту импридает то, что противопоставляются они крест-накрест: угроза выполняетсянезамедлительно, обещание – отсрочивается, угроза привычна, обещание – редко.Расположение слов также симметрично. Структурно он настолько упорядочен,что даже местоименные энклитики 3 и 1 л. ед.ч. (–ху и –ни) оказываютсяпротивопоставленными друг другу.

Это можно увидеть из следующей схемы.МутаʻАввидАн 1инджАза-ху 2мутавАʻʻидАн 3 //абадАн ва 1йАмтулу-ни 2би -вАʻдин 3нАдири 1Цифрами в схеме обозначены тибаки, причем к 1 отнесено еще и словоабадан (постоянно, всегда): хотя формально оно в состав тибака не входит, егосближают с данной парой, во-первых, фонетическое сходство, а во-вторых, то, чтооно является обстоятельством времени. Об абадан следует сказать отдельно.Находясь посередине бейта, это слово играет роль оси симметрии; синтаксическионо относится к первому мисраʻ, но может распространять свое влияние и наокончаниебейта.По-видимому,формальноздесьможноговоритьоб160161анжамбемане; суть же дела в том, что в бейте практически сводится к минимумуроль цезуры, а ее место как раз занимает абадан, которое крепко связывает обаполустишия и по смыслу, и фонетически.Если на смысловом уровне бейт полностью построен на тесно сплетенныхпротивопоставлениях, то и на фонетическом он не менее насыщен, хотяформально в нем содержится единственный джинас калб мутаваʻʻидан –мутаʻаввидан.

Характеристики

Список файлов диссертации