Диссертация (1146588), страница 37

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 37)

В доисламский период их использование вкачестве средства украшения и обогащения стиха было не характерно188. Вдальнейшем в русле общей тенденции ко всё более активному использованиювнешних возможностей языка оно стало более частым.Есть такие устойчивые пары и в поэзии Ибн ал-Фарида, впитавшей в себябогатейшуюмноговековуютрадицию.Однакоонинепростосоздаютхудожественный эффект; их цель скорее передать определенное чувство и идею.В таких парах близких по звучанию слов концентрируется, предельно сжимаетсяавторская мысль. Их роль подобна кристаллу в перенасыщенном растворе: вокругних начинается дальнейшая кристаллизация.В связи с вышесказанным следует согласиться с мнением, высказанным встатье И.Дж.Буллата [Boullata 1984-II]: сравнения Л.Массиньона для Ибн алФарида (богатый гобелен из золотой парчи, расшитое покрывало для духовногопаломничества) (a heavy tapestry of gold brocade / a sort of kiswa for the spiritualpilgrimage) пусть и красивы, но не совсем верны, т.к.

не учитывают, не проводятсвязи между этим внешним видом и самим «паломничеством». Гораздо точнееслова Николсона:«Если его стихи полны причудливых метафор, если многие из них допредела усложнены и загадочны, то эти вычурные метафоры и загадки зачастуюявляются не риторическими украшениями или упражнениями изощренного ума, аскорее, подобно росткам, появляющимся из невидимого корня, неразрывносвязаны с оттенками настроения, которые они обозначают».

[Nicholson 1921,167]189.188См.: [Jacobi 1971]. В данном случае мы ограничиваемся поэзией и не учитываем текст Корана, хотя необходимоуказать, что отдельные пары, в дальнейшем популярные, имеют кораническое происхождение.189If his verse abounds in fantastic conceits, if much of it is enigmatic to the last degree, the conceits and enigmas are not,as a rule, rhetorical ornaments or intellectual conjuring tricksIf his verse abounds in fantastic conceits, if much of it isenigmatic to the last degree, the conceits and enigmas are not, as a rule, rhetorical ornaments or intellectual conjuringtricks, but like tendrils springing from a hidden root are vitally connected with the moods of feeling which they delineate,but like tendrils springing from a hidden root are vitally connected with the moods of feeling which they delineate.166167Николсон отмечает (но не объясняет) феномен постоянно повторяющихся«не только лейтмотивов, но и отдельных метафор, парадоксов и вычурныхассоциаций».

Арберри далее проводит сравнение постоянно повторяющихся тем(лейтмотивов) на фоне «непрерывной разработки орнаментальных вариаций вмельчайших деталях» («endless elaboration in minute detail of patterned variation»),сравнивает все это с Альгамброй и замечает, что такое сходство, конечно, неслучайно. Возможно, это так, но возникает вопрос: а можно ли, справедливо лиотнести к «арабескам», к декоративным элементам ключевые пары (еслииспользовать термин Ю.Лотмана, со-противопоставления) вроде ‘азб-‘азаб(мучение сладко) или када - када (суждено умереть)? Ведь их точно так же можноназвать опорно-смысловыми.

Иными словами, если выразить повторяющуюсятему словами (например: критик хочет меня исправить, а я думаю, что он самзаблуждается (ахда / хаза ‫ – )اھﺪى – ھﺬى‬мысль о том, чтобы покинутьвозлюбленную, бредова (хаджр / худжр‫ –)ھَﺠﺮ – ھ ُﺠﺮ‬страдания и унижения,претерпеваемые влюбленным, – наслаждение для него (‫ذل – ﻟﺬ‬лазза зулл), зачастуюэти мысли как раз и объединяются в такие пары.Тем не менее, Буллата над этой деталью не задумывается и развивает мысльАрберри (сам он ее не развил) в том духе, что у арабески в архитектуре весьмаопределенная роль, что сама архитектурная композиция, сбей с нее арабески,утратит смысл и гармонию. Сходным образом Арберри упоминает применительнок Ибн ал-Фариду слово «филигрань» – но стоит убрать «орнамент» из филиграни,и эта форма искусства перестанет быть.Общий вывод, как я полагаю, таков: в данном случае обилие орнаментацииприобретает конкретный смысл.

Она не украшает – она созидает190, осмысляет,структурирует, отображает собой (в предельном варианте) ту идею, которую мы супорством пытаемся извлечь из словарного, отделенного от формы смысла слов.Предельным случаем можно считать бейты Большой Та’ийи, на которые190Весьма характерно, что схожие споры относительно того, рассматривать ли орнамент отдельно от конструкцииздания, ведутся при исследовании мусульманской архитектуры. Это лишний раз показывает, что определенныеидеи воспроизводятся на разных уровнях культурного пространства.167168обращает наше внимание Буллата (№№549-556): их значение настолько жесложно, насколько глубок фонетический и синтаксический параллелизм междусловами, буквально создающий параллельное значение вселенской гармонии.Устойчивые пары приводятся для всех основных героев (возлюбленный,влюбленный, критик)191.

Но этим дело не ограничивается. То же явлениепрослеживается и на топонимах. Разумеется, и здесь существует давняя традицияподбирать топонимы под значимые слова в бейте (как указано у Хайнрихса встатье про джинас), и традиция эта находит у Ибн ал-Фарида свое воплощение иразвитие, например, в таком бейте Малой Та’ийи (8):‫ﺣﺰوﻧﺎ ً ﻟﺤﺰوي ﺳﺎﺋﻘﺎ ً ﻟﺴﻮﯾﻘﺔ‬ً ‫وﻧﻜﱠﺒﺖَ ﻋﻦْ ﻛﺜﺐِ اﻟﻌﺮﯾﺾ ﻣﻌﺎرﺿﺎ‬Ва наккабту ‘ан кусби л-‘урайди му‘аридан Хузунан ли-хузва са’икан ли-сувайкатиНо все же и здесь Ибн ал-Фарид осуществляет ту же стратегию: искать всозвучиях скрытый смысл. Таковы две повторяющиеся пары: гора Джам‘ /единение (Джам‘ / джам‘ – джинас тамм) и Хайф в Мине / смерть желаний(хайф ал-Мина – хатф ал-муна – сочетание двух видов джинаса: тасхиф итахриф)192.

Подобные пары могут обыгрываться и в светской поэзии. Но у Ибнал-Фарида они переосмысляются за счет суфийской коннотации слова джам‘ содной стороны и аллюзии к Пророку как истинному адресату через связанные сего жизнью места – с другой.Тот же прием реализуется и на именах собственных193: ру’йату Райй (Йа’124), ла ‘иззата ба‘да ‘Аззати (М.Т. 100); можно привести и другие примеры.Чтобы понять важность присутствия подобных элементов в у Ибн алФарида, следует учесть, что использование сближенных оппозиций илиобъединяемых общей формой и схожим звучанием «ключевых пар» встречаетсяне только в арабской поэзии. Известно, что для арабо-мусульманской культурыхарактерно стремление концентрированно выразить ключевые положениярелигиозной доктрины в парах понятийных оппозиций.

В частности, О.Б.Фролова отмечает вслед за В.В. Наумкиным, что «принцип «концептуальнойТак, например, для влюбленного это лазза / зуллун (унижение сладко); сабрун / субрун (терпение (горько как)алоэ); алам / аламма (боль охватила); (ва-)джадда вадждун (страсть усилилась)…192Первая пара: Далиййа 25, ‘Айниййа 20, М.Т.

88. Вторая пара: Зал. 26, Йа. 48, Дал. 26.193Этот прием, как отмечается в ЭИ, также встречается у доисламских поэтов.191168169бинарности», или бинаризм, был основополагающим принципом арабскойсредневековой мысли» [Фролова 1984, 98].Представляется важным (и неслучайным), что многие такие парыпредставляют собой джинас и тибак одновременно. Таковы: джалал – джамал(Божественные величие и красота, mysterium tremendum и mysterium fascinans);рагба – рахба (стремление и страх)194, ва‘д – ва‘ид (награда, обещанная в будущейжизни правоверным, и угроза вечных мук для грешников), метонимическиеобозначения ада и рая (сотворенного и нерукотворного света): нар – огонь и нур –свет (джинас/тибак), хакк – батил (истинное и ложное)195.Вышеперечисленные пары повторяются у Ибн ал-Фарида не раз, и следуетотметить, что они вовсе не переносят рассуждение автоматически в сугуборелигиозную или философскую плоскость196, но, напротив, органично вписаны влитературный канон, вплетены в традиционную канву мотивов любовной лирики.Таким образом, ключевые слова религиозно-культурного кода становятся частьюкода поэтического (что есть единственное верное средство вводить их впоэтическую композицию).

В зависимости от того, каковы намерения автора,такие ключевые слова могут функционировать в поэтической речи по-разному.Они могут быть всего лишь одним из средств ее украшения, разновидностьюприема, который обозначается в арабской поэтике термином талмих и при этомсохранять «цитатность»; такой прием известен был уже в омейядской поэзии.Однако в случае с Ибн ал-Фаридом их роль важнее; первоначальный смысл,который продолжает просвечивать сквозь «узорный покров» любовной лирики,становится здесь кодом-подсказкой для дешифровки подлинного значения…Вернемся к оппозиции сура – ма‘на, образ – смысл. Попытки увидеть связьмежду словом и понятием являются отличительным свойством поэзии, гдеслучайные совпадения или сходство корней начинают казаться закономерными. В194Обоснование того, что это достаточно важная (взаимодополняющая) оппозиция, см.

Stetkevych Y., Muhammadand the Golden Bow: Reconstructing Arabian Myth. Bloomington and Indianapolis, 1996. P. 4.195Подобные пары образуют многие т.н. прекраснейшие имена Господа (ал-асма’ ал-хусна), ср. мухйи(оживляющий) – мумит (умертвляющий), му‛изз (возвеличивающий) – музилл (принижающий), басит(отпускающий) – кабид (сжимающий) (тибак). Едва ли не самые важные из таких оппозиций для поэзии – захир –батин (внешнее и внутреннее, явное и тайное) и сура – ма‘на (форма/образ – содержание/смысл).196Это часто случается с более поздними суфиями, ср.

например некоторые образцы Ибрахима ад-Дасуки или Абул-‘Аббаса ал-Мурси.169170арабском языке, в силу его строения и морфологии, благодаря трехбуквеннымкорням-гнездам и словообразовательным формулам-шаблонам (root-formulastructure), подобные связи установить легче, проще, это получается чаще.Логично, что в риторике и поэзии этот прием не мог не распространиться.С другой стороны, стремление к формированию бинарных оппозиций такжепсихологически объяснимое явление.

Объединяя эти два слагаемых, мы видим,что использование большого числа подобных пар – естественный результат сточки зрения языка и психологии мышления (что не отменяет возможностиискусственно развивать его как шаблонный прием).До сих пор речь шла об арабской поэзии в целом; принимая во внимание,что мы имеем дело с суфийской поэзией, нужно учесть два момента:1)Существеннаяособенностьсуфийскоймысли–склонностькаллегорическому толкованию – та’вил. Здесь накладываются друг на другапривычка усматривать скрытый смысл в тексте и восприятие тварного мира какзашифрованного текста, как бесчисленного набора знаков, указывающих наТворца и Его величие.

С этим вполне согласуется стремление создавать именнотакие тексты, открывать в привычной форме тайные знаки.2) Существовала практика зикр (поминание), предполагавшая повторениеодних и тех же формул, слов или звуков. Нет возможности обсуждать этупрактику с точки зрения музыки и психологии; для нас важно лишь, чтоконцентрация внимания на повторяющихся звуках с целью добиться эффектаизмененного их восприятия и тем самым способствовать изменению сознания.Итак, можно утверждать, что характерные тенденции и свойства поэзии,обусловленные объективными особенностями языка с одной стороны ипарадигмой мышления данной культуры с другой, смыкаясь с особенностямидискурса, присущими суфизму, не просто обуславливали присутствие постоянноповторяющихся пар ключевых понятий у Ибн ал-Фарида, но и усиливали ихэффект.

Характеристики

Список файлов диссертации