Диссертация (1146427), страница 29
Текст из файла (страница 29)
[электронный ресурс] URL: http://www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/PV.473. Дата обращения: 07.06.2016.288 Там же.132дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства, ине требует от Членов Организации Объединенных Наций представлять такие делана разрешение в порядке настоящего Устава; однако этот принцип не затрагиваетприменения принудительных мер на основании Главы VII».289При этомупоследняя фраза, отсылающая к Главе VII («Действия в отношении угрозы миру,нарушений мира и актов агрессии») технически даёт ООН право вмешиваться вовнутренние дела государств, если это обусловлено принятием мер в отношенииситуаций, угрожающих поддержанию международного мира. Здесь можноусмотреть определённую коллизию принципов.Однако следует учесть, что и к настоящему времени не выработан единыймеждународно-правовой механизм, позволяющий определить, какие конфликтныеситуации относятся к исключительно внутренним делам государства, а какиеугрожают международному миру и безопасности и относятся к компетенцииООН.
290 Широко используемая в настоящее время концепция «гуманитарнойинтервенции» при очевидно благой направленности подвергается жёсткой критикев научных и политических кругах в связи с её постоянным использованием дляоправдания прямых вторжений на территории суверенных государств и сменыправящих режимов. 291 При этом, к 1950 году эта концепция сформирована в еёнынешнем виде не была и возможности именно гуманитарной интервенции науровне ООН практически не рассматривались как допустимые.292Стоит отметить, что вторжение войск ООН в Корею не обосновывалоськлассическими мотивами гуманитарной интервенции – исключительно защитоймирного населения.
Но при этом с формальной точки зрения вопрос о вводе войскООН сходен с этой концепцией.289Пункт 7, Статья 2. Устав ООН. / Организация Объединённых Наций (официальный сайт). [электронный ресурс]. Url:http://www.un.org/ru/sections/un-charter/chapter-i/index.html. Дата обращения: 12.09.2016.290 Войтоловский Ф.Г. Проблемы легитимации внешнего вмешательства в гражданские силовые конфликты. // Человеческоеизмерение мировой экономики и политики (Мировое развитие. Выпуск 9). – М.: ИМЭМО РАН, 2013.
С. 30-38. Национальныйинститут мировой экономики и международных отношений имени Е. М. Примакова. [электронный ресурс] Url:http://new.imemo.ru/files/File/ru/publ/2013/13017.pdf. Дата обращения: 12.09.2016.291 Тарасова Л. Н. К дискуссии о правомерности гуманитарной интервенции. // Вестник Волгоградского государственногоуниверситета.
Серия 5: Юриспруденция. 2011 № 1 (14). Стр. 99-105.292 Там же, стр.103133Вопрос о том, являлся ли конфликт в Корее внутренним или международным(до ввода на полуостров войск ООН), весьма сложен. С точки зрения ООН,правительство Республики Корея было единственным правительством, созданнымна территории всей Кореи на законных основаниях и выражающим волю всегокорейского народа. То, что оно не контролировало северные территории было лишьследствием нежелания СССР и северокорейской администрации сотрудничать сКомиссией ООН по вопросу о Корее. При такой трактовке, с одной стороны,логично рассматривать конфликт как внутреннюю борьбу за власть, при которойвмешательство ООН невозможно.С другой стороны, положения Главы VII Устава ООН касаются ситуаций,представляющих собой угрозу миру, нарушение мира или акт агрессии, неконкретизируя, должны ли соответствующие события непременно затрагиватьтерриториюнесколькихчленовОрганизации.Тоесть,еслинекийвнутригосударственный конфликт может иметь последствия для международногомира и безопасности, ООН правомочна принимать меры в его отношении.
Однако,такая возможность должна быть однозначно установлена Советом Безопасности, изаинтересованные государства должны так или иначе участвовать в этом процессе.При рассмотрении корейского вопроса в Совете Безопасности ссылок на угрозусоседним или каким-либо иным государствам не делалось.Аргументация сторонников вмешательства в корейский конфликт в общемвиде сводилась к тому, что Республика Корея является государством, созданнымпри непосредственном участии ООН, под её опекой и по её решению. Нападениена это государство воспринималось как агрессия против самой Организации, еёрешений, принципов и целей.293Кроме того, в ходе первого заседанияпредставитель Южной Кореи обратился к Совету Безопасности с просьбой обоказании помощи его стране, сказав: «Я призываю Совет Безопасности кнемедленному принятию мер для устранения этой угрозы международному миру.Я также призываю Совет Безопасности приказать агрессорам прекратить огонь и293Ванин Ю.
В., Корейская война (1950-1953) и ООН. С. 95.134уйти прочь с нашей территории. Мы обязаны своим существованиемОбъединенным Нациям. Я верю что Совет Безопасности на который возложенаглавная ответственность за поддержание мира не откажется от выполнения этогоповелительного долга».294 В речи представителя Южной Кореи стоит отметить, чтоон говорит о вторжении в свою страну, то есть, технически, говорит о вторжениисо стороны другой страны.
Это не ошибка перевода, в английском текстеофициального отчёта о заседании Совета (Дж.Чанг говорил по-английски)записано: «The invasion of my country…» – «вторжение в мою страну…». 295Случайна ли это оговорка или намерена – неизвестно. Однако именно такаяриторика позволила вывести обсуждение вопроса на уровень рассмотрениявозможной угрозы международному миру и безопасности.В результате, как известно, была принята резолюция 82 (1950), проекткоторой был предложен делегацией США (в текст были внесены небольшиеизменения).
Эта резолюция призывала к немедленному прекращению военныхдействий и, что очень важно, прямо обвиняла Северную Корею в развязываниивойны.296 Делегация Югославии пыталась предложить гораздо более взвешенныйпроект резолюции, отмечавший лишь сам факт военных действий на Корейскомполуострове и призывавший к их прекращению, а также приглашавшийправительство Северной Кореи выступить в Совете Безопасности. Проектрезолюции был отклонён297.И здесь необходимо напомнить, почему принятие подобной резолюциивообщесталовозможнымипочемуЮгославиясталаединственнымпредставителем социалистического лагеря в Совете Безопасности ООН.
Причинойэтого стало то, что СССР бойкотировал заседания Совета Безопасности, как ивообще работу ООН с января 1950 года. Решение о бойкоте было принято в знакпротеста против отказа ООН признать правительство Китайской Народной294Совет Безопасности. Официальные отчёты.
473-е заседание. 25 июня 1950 года. // Документы. Организация ОбъединённыхНаций. [электронный ресурс] URL: http://www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/PV.473. Дата обращения: 07.06.2016.295 Там же. (английский текст).296 Там же.297 Там же.135Республики единственным законным представителем Китая на международнойарене и передать ему соответствующее место в структурах ООН, в том числе, местоПостоянного члена Совета Безопасности.
Целью бойкота было парализоватьработу ООН, особенно её Совета Безопасности и вынудить США и остальныхчленов Организации пойти на уступку в вопросе о представительстве Китая298. Какизвестно, этой цели такой шаг не достиг – Совет Безопасности продолжил работать,несмотря на отсутствие одного из Постоянных членов – фактически отсутствиеприравняли к воздержанию от голосования, которое в практике Совета непрепятствует принятию решений (хотя возможность Постоянного членавоздержаться от голосования и никак не зафиксирована в основных документахООН).
Известно также, что советский представитель в ООН Я.А. Маликзапрашивал у Москвы инструкции по действиям в связи с первым заседаниемСовета Безопасности по корейскому вопросу (что подразумевало возможностьвернуться к работе в Совете. А.А. Громыко, занимавший тогда пост первогозаместителя министра иностранных дел СССР вспоминает, что МИДом уже былаподготовлена директива, предписывающая Малику на заседании Советаотвергнуть все обвинения в адрес КНДР и СССР и, в случае голосования по какойлибо резолюции, направленной против КНДР или КНДР и СССР, заблокироватьеё. Однако И.В. Сталин лично отдал приказ о бойкоте заседания, несмотря напредостережение о возможных последствиях 299 .
А.А. Громыко, однако, обходиттот факт, что СССР уже на тот момент бойкотировал работу Совета Безопасности.Громыко считал, что данный шаг Сталина был продиктован скорее эмоциями,нежели политическим расчётом.300При этом существует и мнение о том, что решение о продолжении бойкотабыло принято Сталиным с совсем иными целями. У.Стюк считает, что, возможно,Сталин, понимая неизбежность военного вмешательства США в той или иной298Начарова Е.Ю. Деятельность СССР в ООН по урегулированию международных региональных конфликтов. 1945 – 1953 гг.Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук.
М. 2015. // Диссертационные советы историческогофакультета МГУ им. М.В.Ломоносова [электронный ресурс] Url: http://www.hist.msu.ru/Science/Disser/Nacharova.pdf/ Датаобращения: 07.06.2016. С. 165299 Громыко А. А., Памятное : В 2 кн. – М.: Политиздат, 1990. Кн. 1. С. 249-250.300 Там же.136форме, предпочёл, чтобы такое вмешательство происходило от имени ООН:«Возможно, Сталин даже хотел, чтобы американская интервенции проходила врамках ООН – чтобы таким образом избежать формального объявления войныВашингтоном, которое могло бы привести в действие положения китайскосоветского договора и принудить СССР к прямому военному вмешательству»301.Более того, он считает, что «целью выхода СССР из Совета Безопасности скореебыло не допустить КНР в этот орган, чем добиться её принятия...»302.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
