Диссертация (1146365), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Одним из ключевых персонажей был Публий Корнелий Лентул попрозвищу Сура. При Сулле, т. е. примерно в 81 г. до н. э., он был квестороми растратил много государственных денег, за что ему пришлось держатьответ перед диктатором (Plut. Cic., 17). Плутарх передает, что тогда Лентулповел себя довольно нагло, хотя и согласился с тем, что допустил ошибку(Plut.
Cic., 17)222. О том, получил ли он за это какое-либо наказание, нашисточник умалчивает, однако, судя по тому, как дальше складывалась егокарьера, можно предположить, что нет. Вот почему думается, что Плутархздесь, как всегда, приукрашивает события: ведь если Сулла действительнобыл разгневан, он вряд ли оставил бы безнаказанной подобную дерзость.Возможно, весь этот разговор происходил в шутку, а Плутарх, которомуПо словам Плутарха, «Сулла разгневался и в сенате потребовал у него отчета», аЛентул сказал, что не даст его (Plut. Cic., 17: ἀγανακτοῦντος δὲ τοῦ Σύλλα καὶ λόγονἀπαιτοῦντος ἐν τῇ συγκλήτῳ, προελθὼν ὀλιγώρως πάνυ καὶ καταφρονητικῶς, λόγον μὲν οὐκἔφη διδόναι ) и вдобавок еще щелкнул себя по ноге, как бы признавая свою вину.22283было известно, за что впоследствии Лентула выгнали из сената, представилэтот эпизод как иллюстрацию того, что Лентул был испорчен с самого началасвоей карьеры.Тем не менее, сей представитель рода Корнелиев считался неплохиморатором (Cic.
Brut., 230, 308, 311), но, похоже, предпочитал решать своипроблемы при помощи денег, а не красноречия: есть сведения о том, что егодва раза привлекали к суду, и в обоих случаях он был оправдан (Cic. Att., I,16, 9), причем источники сообщают, что в одном из случаев причинойблагоприятного для него приговора послужил подкуп судей (Plut. Cic., 17).Относительно второго процесса не представляется возможным сказать чтолибо определенное, поскольку данных о нем не сохранилось.Однако эта моральная нечистоплотность не помешала Лентулупродвигаться далее по карьерной лестнице: в 75 г. до н.
э. он уже былпретором, а в 71 г. до н. э. – консулом (Vell. Pat., II, 34; Eutrop., VI, 8).Впрочем, впоследствии, в ходе большой чистки, начавшейся после отменысулланской конституции, цензоры, пользуясь возвращенными им правами,исключили из сената наиболее одиозных персонажей, среди которых был иЛентул. Причиной его исключения стал аморальный образ жизни (Plut.
Cic.,17), и это заставляет предположить, что оба процесса, о которых нам стольмало известно, могли быть связаны именно с этим. Как бы то ни было, азакономерность здесь налицо: пока сохранялся сулланский строй, Лентулбыл относительно успешен, и тот факт, что ему удалось дослужиться доконсула, является самым ярким тому подтверждением. Однако стоилосулланскому порядку пасть, как на спад пошла и карьера Лентула, не говоряуже о многих других сулланцах. Нельзя сказать, чтобы его выгнали из сенатанезаслуженно, но, учитывая его самомнение, не приходится удивляться тому,что в итоге Лентул оказался в числе заговорщиков, и даже более того – сталодним из их лидеров (Vell. Pat., 34, 4). Разумеется, он мог бы попытатьсявернуться в сенат законным путем, и даже сделал кое-что в этом направлении84– например, добился того, чтобы его снова избрали претором на 63 г. до н. э.(Vell.
Pat., II, 34; Sall. Cat., 46, 5) – но, по-видимому, такой путь показался емуслишком долгим или неудобным. Возможно, Лентул был уверен, что емусуждено нечто большее, чем претура и консульство: источники говорят отом, что он надеялся получить царскую власть, т. к.
считал, что предсказаниео трех Корнелиях, которым суждено править Римом, относится именно кнему 223. Насколько искренним было это его убеждение – вопрос отдельный.В источниках сказано, что Лентул сообщил о пророчестве галлам, а вотупоминал ли он о нем на собраниях заговорщиков, неизвестно, но, скореевсего, нет, так как отрицательное отношение римлян к царской власти небыло ни для кого секретом224, и он вряд ли встретил бы понимание состороны коллег. Кроме того, непонятно, почему он отнес это предсказание насвой счет, поскольку существовали и другие Корнелии. Следовательно, либоЛентул располагал какими-то дополнительным сведениями, позволявшимиему толковать пророчество в свою пользу, либо (что более вероятно) онпросто сочинил эту историю специально для галлов, чтобы таким образомподнять в их глазах свой авторитет.Не менее важную роль играл и Гай Корнелий Цетег.
Он былродственником Луция Кальпурния Пизона Цезонина (Cic. De domo, 62),участвовал в Серторианской войне вместе с Метеллом Пием и не исключено,что был каким-то образом замешан в покушении на последнего (Cic. Pro Sull.70). Саллюстий же говорит, что, хотя Цетег был одним из самых молодыхзаговорщиков (Sall. Bell. Cat 52), но при этом являлся сенатором. (Sall.
Cat.,17). Это значит, что к моменту начала второго заговора он уже должен был223Cic. Cat., III, 9; Sall. Cat., 47, 2; Flor., II, 12; Quint. Inst. or., V, 10, 30; Plut. Cic., 17;App. BC, II, 4.224По крайней мере, среди высших слоев общества. Как показала в своемисследовании Е.М. Штаерман, «царская власть, которая для знати означала гибельсвободы, у плебса могла, напротив, ассоциироваться с защитой его свободы отпритеснений знатных и богатых».
См. Штаерман Е.М. Культура Древнего Рима. Т. 1. М.,1985. С. 27-28. Однако нигде не зафиксирован тот факт, что Лентул хвастался этимпророчеством перед римским народом.85быть как минимум квестором; Аппиан называет его претором (App. BC., II,2), но это, скорее всего, неправильно, т. к. претор среди соратниковКатилины был только один, а именно – Лентул (Vell.
Pat., II, 34; Sall. Cat., 46,5). Принимая во внимание высокую значимость этой магистратуры, можносделать вывод о том, что, если бы в заговоре участвовало несколько людейтакого ранга, то Саллюстий непременно указал бы на это. Поскольку же он,будучи современником описываемых событий, говорит, что претурой могпохвастаться лишь один Лентул, то мы склонны поверить именно ему, а неАппиану, писавшему свой труд спустя двести лет после заговора.В любом случае, какую бы должность ни занимал Цетег, до 60-х г.
до н.э. он ничем особенно не выделялся из общнй массы сенаторов, посколькусумел даже пережить большую чистку сената в 70 г. до н. э. и удержаться насвоем месте. Но это означало всего лишь то, что он умел хорошо скрываться:на самом деле Цетег считался одним из самых смелых, решительных иопасных катилинариев (Sall. Cat., 43; Cic. Cat., III 16), и эти его скрытыекачества проявилась сначала в 65 г. до н. э., когда он принял участие в т. н.первом заговоре Катилины, а потом - в 63 г. до н. э, когда вместе Катилинойон подвергся обвинению на основании Плавциева закона о насилии (Schol.Bob. Vatin., P. 320). Что именно они тогда совершили, и совершили ливообще, неясно; открытым остается и вопрос о наказании.
Но скорее всего,обоих деятелей оправдали, поскольку в противном случае им бы грозилоизгнание или конфискация трети имущества с последующим запретом наисполнение почетных должностей, а между тем хорошо известно, что ониоба остались в Риме и что Катилина опять баллотировался в консулы (Sall.Bell Cat. 26). Что же касается Цетега, то возможно, что в стан заговорщиковего привела пылкость характера и чувство протеста против существующейсистемы, которые он до определенного времени старался не выказывать.Луций Кассий Лонгин в 66 г. до н. э.
был претором и в качестветакового незаконно воспрепятствовал проведению суда над Гаем Корнелием86(Ascon. Cornel., P. 52 Cl.). В 64 г. до н. э. он одновременно с Цицерономбаллотировался в консулы (Ascon. P. 73 Cl.; Q. Cic. Comm. Pet., 7) и казалсятогда абсолютно бесцветным и даже ограниченным человеком, но вскоревыяснилось, что это мнение было ошибочным, т. к. впоследствии Лонгин сготовностью примкнул к заговору Катилины (Cic. Cat., III, 16, 25.
Sall. Cat.,17. Flor., II, 12).Квинт Анний также был сенатором и участником второго заговора(Sall. Cat., 17, 50). Автор «Краткого наставления по соисканию» называет егоблизким другом Катилины (Q. Cic. Comm. Pet., 10). Никакой инойинформации о нем источники, к сожалению, не предоставляют.Марк Порций Лека известен лишь своим сенаторским рангом,большими долгами (Sall. Cat., 17) и тем, что он предоставил свой дом длясобрания заговорщиков в ночь с 6 на 7 ноября 64 г.
до н. э., когда былиприняты самые важные решения для осуществления операции по началувосстания и захвату власти (Cic. Cat. I, 8, II, 13; Sull., 6; Sall. Cat., 27). Этотфакт может указывать на то, что о его связях с заговорщиками мало комубыло известно, иначе за домом могла быть установлена слежка, и им бы ни очем не удалось договориться.Квинт Курий был человеком знатного происхождения (Sall. Cat., 23) изанимал должность квестора (Ascon. P. 83 Cl.), а потому состоял в сенате(Sall., Cat. 17). Однако в 70 г.
до н. э. его исключили оттуда из-за дурногообраза жизни (Sall. Cat., 23. App. BC., II, 3), и тогда он начал сотрудничать сКатилиной. Саллюстий пишет, что это был очень наглый и тщеславныйчеловек (Sall. Cat., 23), который к тому же не умел держать язык за зубамитак что, забегая вперед, отметим, что его участие принесло заговорщикамбольше вреда, чем пользы.Луций Веттий был родом из Пиценской области, но имел римскоегражданство и принадлежал к всадническому сословию (Q.
Cic. Comm. Pet.,8710; Dio Cass. XXXVII, 41, 2) 225. Он принимал участие в Союзнической войнеи известно, что 17 ноября 89 г. до н. э. находился в лагере ПомпеяСтрабона226, что делает вероятным его знакомство с Катилиной, Цицерономи Помпеем, которые были его сослуживцами. Впоследствии Веттийпримкнул к Сулле и обогатился за счет участия в проскрипциях (Sall. Hist., I,55, 17), а в 64 г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
