Диссертация (1146339), страница 33
Текст из файла (страница 33)
152.491Ibid. S. 157.492«На следующее утро после случившегося, Флаохад оставил Отен и двинулся к Шалону,куда и благополучно прибыл. На другой день этот город сгорел дотла из-за несчастногослучая о причинах которого я ничего не знаю, а Флаохада настигло правосудие Божие ион заболел лихорадкой. На реке Арар, называемой Шалон, его поместили в ялик, испешно отправили в Сен-Жан-де-Лоснэ (Losne), но он умер по дороге. Это случилосьспустя 11 дней после смерти Виллебада. Он был похоронен в церкви Сен-Бениньи, чтопротив Дижона. Многие считали, что так как Флаохад и Виллебад не один раз клялисьдруг другу в дружбе, в святых местах и, кроме того, притесняли и алчно грабили свойнарод, то это было Божьим судом, который избавил землю от их высокомерной тирании ивоздал им за их коварство и ложь».
См.: Фредегар. Хроника / Пер. с англ. Д.Н. Ракова //Восточнаялитература[Электронныйресурс].URL:http://www.vostlit.info/Texts/rus4/Fredegar/frametext.htm (дата обращения: 27.06.2015). IV.90; «His ita gestis, Flaochatus in crastino de Augustuduno promovens, Cabillonum perrexit.Ingressus in urbem, urbs in crastino nescio quo casu maxime tota incendio concrematur.Flaochatus judicio Dei percussus, vexatus a febre, collocatur in scapham, evectu navali perArarim fluvium, qui cognominatur Saoconna [Al., Sagonna], Latonam properans, in itinere,undecimo die post Willebadi interitum, emisit spiritum; sepultusque est in ecclesia sanctiBenigni in suburbano Divionensi. Creditur a plurimis hi duo, Flaochatus et Willebadus, eo quodmulta in invicem per loca Sanctorum de amicitia obliganda sacramenta dederant, et uterque488145Таким образом, Фредегар на примере ряда правителей Франкии,Византии и Испании предлагает набор пороков, которыми ни в коем случаене должен обладать христианский монарх.Во-первых, христианский идеал правителя несовместим с личнойбезнравственностью, особенно грехом любодеяния.
В окружении короля недолжно быть любовниц, лишних жён, распутных придворных. Неприемлемытакже и кровосмесительные связи (пример Ираклия).Во-вторых,традиционнаящедростьхристианскогогосударянесовместима со скупостью: жадность не может быть присуща христианскимкоролям.В-третьих,осуждаетсятираническийобразправления:грубоеотношение к придворным, народу и, особенно, к церкви, является тягчайшимгрехом против Бога.В целом «Хроника» Фредегара, бесспорно, развила начатую воФранкскомкоролевствеГригориемТурскимтрадициюнаписанияхристианской истории, одним из главных действующих лиц которыйявляются христианские короли.Подводя итоги рассмотрению развития в литературе королевствафранков христианской концепции власти, мы можем отметить бесспорныйфакт:дажеучитываяочевидныйупадоклатинскойучёности,примитивизацию языка, традиция церковных историй и изображенияизбранного и направляемого Богом христианского монарха не была прерванас падением Западной Римской империи.
Христианские представления овласти, циркулировавшие в позднеантичной литературе, нашли на Западепрекрасную почву в стране, где правили католические франкские короли.Почти тысячелетнюю историю рождения и развития христианскихпредставлений о власти можно подразделить на несколько этапов.populos sibi subjectos cupiditatis instinctu inique oppresserant, simul et a rebus nudaverant,quod judicio Dei de eorum oppressione plurima multitudo liberata sit, et eorum perfidia etmendacia eos utrumque interire fecissent.». Ibid. S. 167-168.146Первый из них – это своеобразный пролог христианской концепциивласти в виде ветхозаветной, иудейской властной мифологемы.
Однако безэтого «пролога» расцвет христианской политической теологии в IV-V векахбыл бы невозможен. Монархи «Книги царств» заключают прямой договор сБогом, которому они обязаны следовать на протяжении своего правления:воля Господа становится законом для ветхозаветного царя и должна бытьпередана подданным.
За этих подданных царь ответственен перед Богом: повелению царя, через которого передаётся Божья воля, они должны исполнятьЗакон Божий.Второй этап эволюции христианского властного концепта начинаетсясо складывания собственно христианского, новозаветного представления овласти: послание апостола Павла к римлянам призывает повиноваться любойвласти, как исходящей от Бога. Однако данное библейское положение быловсего лишь частью христианской философии, в то время как для настоящегооформления христианской концепции власти требовалась политическаяпочва.
Такая почва возникла с началом активного покровительстваимператором Константином христианской церкви, а затем превращения его ипоследующих преемников в фактических вождей церковной организации.Основное положение ветхозаветной концепции власти о следованиимонархом Божьей воле как залоге процветания государства на новом этапе нетолько сохранилось, но и приобрело новое звучание: к следованию Божьимустановлениям правитель приходит через акт прихода к вере, добровольнопринимая христианской вероучение, а не наследуя веру от предков, какиудейские цари.
Именно вследствие прихода ко Христу, Константинобретает Его поддержку и благодаря этому вырывает власть из рукязычников. После этого эпохального события – обращения Константина кхристианству - любое отступление императоров от Бога мгновенно караетсяпотрясениями в христианском государстве. В задачи же праведного монарханачинает входить защита единства церкви от ухищрений появляющихсяеретиков, дарения в пользу церкви, помощь бедным и, что едва ли не самое147главное, расширение христианской империи путём обращения в истиннуюверу новых народов.Третий этап развития христианского толкования власти в ЗападнойЕвропе начинается уже в условиях рухнувшей Западной Римской империи иначалаисторииэтническиразобщённыхварварскихкоролевств.Сохранившаяся в неизменном виде христианская церковь с центром в Римепытается внедрить традицию, заложенную Евсевием в практику властиварварских королей.
Первоначально удачная попытка подобного внедрения вВестготскомкоролевственаталкиваетсянасоциально-политическуюрыхлость этой монархии, которая легко рассыпается вначале VIII века поднатиском мусульманского завоевания. Все остальные монархии, так и непришедшие к ортодоксальному исповеданию христианства, исчезают систорической сцены ещё раньше. Лишь Франкское королевство Меровингов,изначально делая ставку на католичество, имело почву, на которойпозднеантичная идея христианской монархии могла прижиться.
Какследствие, Хлодвиг стал подлинным преемником Константина, поэтому вседругие франкские короли оказались вписанными в христианскую концепциювласти, хотя их германские в своей основе дикость и ярость мешали им вдолжной мере соответствовать идеалам, заданным Евсевием и воспринятымГригорием Турским.Тем не менее, в литературе эпохе Меровингов был заложенважнейший фундамент для построения идеи христианской империи франков,не только умело обоснованной каролингскими писателями, но и вкратчайшие исторические сроки воплощённой на практике Карлом Великим.2.2. Германское начало раннесредневековой монархииВ отличие от христианского элемента власти монархов раннегоСредневековья, который очень хорошо прослеживается в литературе,элемент германский является наиболее трудно уловимым. Это объясняетсянесколькими причинами.148Во-первых, для раннего Средневековья совершенно очевиднойявляется скудость источников, в которых в какой-либо мере, хотя быкосвенно, отражался бы германский идеал правителя, не говоря уже ополноценной концепции власти.
Поскольку наше исследование основано написьменных источниках, в данном контексте речь идёт именно об отсутствиинарративных памятников, которые бы характеризовали образ власти,основанный на германских представлениях о ней.Во-вторых, даже имеющиеся источники несут в себе один крупныйнедостаток: ни один письменный памятник не отражает «взгляд изнутри» нагерманские представления о власти.
Проще говоря, не существует (и, скореевсего, не существовало вообще, учитывая ограниченность применениярунического письма) источников, в которых германец рассказывал бы нам освоих представлениях о власти493. Большинство источников, которыми мырасполагаем, содержат в себе взгляд на власть у германцев со стороныносителя латинской интеллектуальной культуры: будь то Цезарь (100-44 г. дон.э.) и Тацит (56 – ок 117 гг.) или же франкские хронисты.
Лишьединственная,относящаясякпериодураннегоСредневековья,исохранившаяся в полном объёме поэма «Беовульф»494, датировать, которуюследует, скорее всего, VIII веком495, зафиксировала наиболее стерильныегерманские представления о власти вождя, хотя и приправленныехристианскимиэлементами.Множествоуказанийнагерманскиепредставления о власти может содержаться в более поздних скандинавских и493Следует добавить, что для германцев их представления о власти были органичнымэлементом их представлений о мире, который их окружал, являлись чем-то само собойразумеющимся, не нуждающимся в особой фиксации, как это было в случае схристианской концепцией власти, которая, по мысли церковных авторов, ещё должнабыла завоевать своё место в умах – сначала элиты, а затем и остального народа Империи.494Беовульф / Пер. с древнеангл.
В. Тихомирова // Западноевропейский эпос. Л., 1977. С.5-151.495См., напр.: Tolkien J. R.R. Beowulf: The Monsters and the Critics. London, 2007; Shippey T.Tolkien and the Beowulf-poet, Roots and Branches. Zollikofen, 2007. P. 172-196; Beowulf (OldEnglish poem) // Encyclopædia Britannica Online [Электронный ресурс]. URL:http://global.britannica.com/EBchecked/topic/61412/Beowulf (дата обращения: 01.05.2014)149исландских сагах, а также норвежских зерцалах496, исторический фонкоторых во многом включал схожие с древнегерманскими социальнокультурные условия.Исследования последних лет подвтерждают этот тезис: хорошоиллюстрируется он с помощью концепции оппозиции «Центр-Периферия»,рассматривающая патриархальное земледельческое общество в качестве«Центра» страны, обладающего своей сакральностью, а «Периферию» - какпограничную область, где концентрируются воинственные, дружинныеэлементы. Этическими катеогриями первого являются «благо» и «счастье»,второго – «удача» и «слава»497.
К VIII-IX веках в этой «оппозиции» возникдисбаланс в сторону гипертрофированно дружинного общества, в котороепревратились раннесредневековые Норвегия и Швеция, начав напоминатьДренюю Германию начала нашей эры.Потеря «Центром» своей «привлекательности» для скандинавскихбондов по-разному объсняется учёными.
Например, Д. Киз и К. Волетцособенно подчёркивают значение так называемой «катастрофы 535-536годов», когда огромные массы пепла, предположительно вулканическогопроисхождения, закрыли солнце, спровоцировав, на протяжении несколькихпоследующих веков, похолодание не только в Европе, но и на всейпланете498.
Эти последствия вполне могли быть схожими даже с «эффектом496Berges W. Die Fürstenspiegel des hohen und späten Mittelalters. S. 3-22; Гуревич А.Я.История и сага // Избранные труды. Крестьянство средневековой Норвегии. СПб., 2006. С.13-126.497Концепция «Центр-Периферия» была сформулирована саратовскими историками Ю.В.Михайлиным и И.Ю. Философовым. См.: Михайлин В.Ю. Между волком и собакой.Героический дискурс в раннесредневековой и советской культурных традициях. // Тропазвериных слов: Пространственно-ориентированные культурные коды в индоевропейскойтрадиции.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
