Диссертация (1146339), страница 35
Текст из файла (страница 35)
Темне менее, именно в этом фрагменте Цезарь говорит о «властях и князьях»(«magistratus ac principes»), которые и руководят упомянутыми переделами526.Более никаких подробностей об этих институтах германской власти у Цезаряне содержится. Однако уже в следующей главе появляется упоминание о том,что в мирное время в отдельных германских округах творят суд некие«principes»527. В военное же время, по словам Цезаря, германская общинавыбирает себе в качестве руководства некую власть с правом жизни и смерти(«magistratus qui ei bello praesint et vitae necisque habeant potestatemdeliguntur»)528.
Но далее Цезарь, вероятно, конкретизирует своё утверждение:накануне военного набега на народном собрании кто-то из князей («quis exprincipibus») предлагает себя в вожди («dixit se ducem fore»), те, ктосочувствуют предприятию и личности вождя, поднимаются и с одобрениябольшинства обещают свою помощь529.Несмотря на скупость эти сообщений очевидна военная сущность тех«магистратов» древнегерманскогообщества, которые можносчитатьинститутами единоличной власти.
Из сообщения Цезаря мы узнаём о522Schlesinger W. Beiträge zur deutschen Verfassungsgeschichte des Mittelalters. T. I.Göttingen, 1963.523Ibid.524Wolfram H. The Roman Empire and its Germanic Peoples / Trans. T. Dunlap; Wolfram H.Die Germanen. München, 2005; Simek R. Die Germanen. Stuttgart, 2006; Künzl E. DieGermanen. Stuttgart, 2006.525О дискуссии см.: Гуревич А.Я. Древние германцы // Избранные труды. Т. 1. Древниегерманцы. Викинги. С.; Caesar C. Julius. Commentarii de bello Gallica. VI. 22.526Ibid.
VI. 22.527Ibid. VI. 23.528Ibid. VI. 23.529Ibid. VI. 23.155principes (это слово можно перевести как «старейшины»530 или же«предводители»531), которые могут предлагать себя в качестве военныхруководителей племени – вождей (duces). Подробности властных структур угерманцев I в. до н.э. и, тем более, их представления о власти, остаются зарамками повествования Цезаря.Гораздо более подробный экскурс в германское общество, с кудаболее детальным рассказом о власти у германцев, сделал сенатор и историкПублий Корнелий Тацит532 в книге «О происхождении и местоположениигерманцев» («De origine et situ Germanorum liber»)533, написанной в 98 году534.Согласно сообщениям Тацита, у германцев обладали властью сразунесколькоинститутов:народноесобрание(«consilium»)535,жрецы(«sacerdotes»)536, короли («reges»)537 и вожди («duces»)538.
Причём, судя потексту «Германии», их влияние в германском обществе уменьшается именнов таком порядке. Кроме этого, Тацит, как и Цезарь, упоминает principes(предводителей,старейшин),обладающихнемалымавторитетомусоплеменников. Обсуждение и решение наиболее важных для племени делпроисходит на народном собрании, где жрецы следят за тишиной, авыслушиваются530сначала король, затем–старейшины, стремящиесяЦезарь Г. Юлий. Галльская война // Записки Юлия Цезаря и его продолжателей оГалльской войне, о гражданской войне, об Александрийской войне, об Африканскойвойне / Гай Юлий Цезарь; Пер. и коммент.
М.М. Покровского. Сочинения / ГайСаллюстий Крисп; Пер., статья и коммент. В.О. Горштейна. М.: Издательство АСТ;Ладомир, 2002. С. 120.531Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М.: Русский язык - Медиа, 2008. С. 617.532TacitusonBoudicca'sRevolt//AncientHistoryEncyclopedia:http://www.ancient.eu.com/article/100/533Называемой в русской историографии чаще всего «Германией». Tacite. La Germanie /Texte etabli et traduit par J.
Perret. Paris, 1949.534Tacite//EncyclopedieLarousse:http://www.larousse.fr/encyclopedie/personnage/Tacite/145739; Об изучении «Германии» висториографии, а также об тенденции Тацита к идеализации германцев подробнее см.:Timpe D. Romano-Germanica: gesammelte Studien zur Germania des Tacitus. Stuttgart; Leipzig,1995; Schmal S. Tacitus. Hildesheim: Georg Olms Verlag, 2005; Krebs C.B. A Most DangerousBook: Tacitus’s Germania from the Roman Empire to the Third Reich.
New York, 2012.535Tacite. La Germanie / Texte etabli et traduit par J. Perret. P. 77.536Ibid. P. 74.537Ibid. P. 74.538Ibid. P. 74.156действовать силой убеждения, а не правом приказывать539. Заметим, чтоименно на народном собрании может быть присуждена смертная казнь запреступления540, однако несколькими главами ранее Тацит подчёркивает, чтоправом наказывать, вплоть до смерти, обладают только жрецы541. Вероятно,именно они, являясь посредниками между миром земным и потусторонним,имели наивысший авторитет в вопросах жизни и смерти среди всехучастников собрания. Что касается королей, то среди всех германскихвластных лиц их функции наиболее неопределенны; из текста Тацита мызнаем о них лишь следующее: а) германцы выбирали королей познатности542; б) королей первыми выслушивали на народном собрании; в)короли вместе со жрецами сопровождали колесницу, ведомую конями,выращенными в священных рощах543; г) над некоторыми народами (Тацитупоминает только одно из таких – племя свионов) властвуют цари,обладающие неограниченной властью544.
Судя по последнему утверждению,власть королей, являвшаяся у большинства племён только частью общейсистемы управления, у некоторых германских этнических образованийзначительно усиливалась, приобретая черты верховной власти, близкой кмонархической. Однако это не даёт нам оснований утверждать, что именновласть короля была вершиной древнегерманской социальной иерархии.Лишьодининститутвластигерманцевобладалпоистиненеограниченной властью, фактически монархическими чертами, но только вовремя войны - это вожди. Избираемые из наиболее доблестных («ex virtute»)людей племени, вожди начальствуют над германцами, «скорее увлекая своимпримером и вызывая их восхищение»545.
Таким образом, власть вождяцеликом и полностью строится на особых личных качествах, особой харизме539Ibid. P. 77.Ibid. P. 77.541Ibid. P. 74.542Ibid. P. 74.543Однако Тацит замечает, что наряду с королями это могли делать и вожди. Ibid. P. 77.544Ibid. P. 85, 98.545«et duces exemplo potius quam imperio, si prompti, si conspicui, si ante aciem agant,admiratione praesunt». Ibid.
P. 75.540157– virtu, которой может обладать даже молодой воин546. Ни знатность рода, нипринадлежность к особой социальной касте не делают человека вождём. Внепосредственном подчинении вождя находятся члены его отряда –дружины. Дружинники, по словам Тацита, соревнуются между собой, чтобыдобиться благоволения вождя, а он, в свою очередь, стремиться сделатьдружину«наиболеемногочисленнойисамойотважной»547.Вождь,поскольку получает свою власть по доблести, никому не должен уступить вдоблести во время боя548. Первая же обязанность его товарищейдружинников – защищать своего вождя: «…вожди сражаются за победу,дружинники – за своего вождя»549.Однако какую же роль германский военный предводитель играет вовремя мира? Может показаться, что весь авторитет вождя вне военнойстихии исчезает. Но это не так: уже во времена Тацита вождь передаёт частьсвоей удачи и доблести через угощения на пиру после боя, где он угощаетсвоих дружинников (что, как замечает Тацит, заменяет им жалованье)550.Наиболееподчёркиваетавторитетвождявмирноевремя,такой,описываемый автором «Германии», обычай: каждый год члены общины вкачестве дани уважения отдают вождю часть скота или урожая551.
Эту даньвождь использует для своих нужд552. То есть, фактически, уже в I в. н.э.население платило вождям особую дань, за счёт которой они существовали вмирное время.Военная сущность власти вождя, его пиры с дружинниками, гдепередаётся часть virtu вождя, добровольные подати военному предводителюв мирное время – всё это, как мы убедились выше, будет присуще власти нетолько скандинавских конунгов, но и франкских королей. Несмотря на то,546Ibid.
P. 78.«plurimi et acerrimi comites». Ibid. P. 78.548Ibid. P. 79.549«…principes pro victoria pugnant, comites pro principe». Ibid. P. 79.550Ibid. P. 80.551Ibid. P. 80.552Ibid. P. 80.547158что и сочинения Цезаря и Тацита не являются подлинным источникомгерманскихпредставленийовласти,алишьпопыткойримскихинтеллектуалов, применяя актуальные для них латинские термины итолкования (magistratus, principes, rex и т.п.), разобраться в системе властинезнакомого варварского народа, многие их наблюдения, как мы былоотмечено ранее, подтвердились на материале средневековых германскихобществ.Остаётсянаблюдаемыепонять,какиеследыоставилисоциальныереалии,у древних германцев и скандинавов XI-XIII веков, воФранкском королевстве Меровингов.
Их поиск у франков VI-VII веков сразунатолкнётся на проблему следующего свойства: несмотря на то, что, с точкизрения католического Рима Хлодвиг сделал правильный выбор, франки, какдо этого германцы, оставались для церкви варварами, невежественнымидикарями, чьи нелицеприятные черты должны быть смягчены истиннымвероучением553. Как следствие, германский furor отталкивал церковныхинтеллектуалов - авторов исторических текстов и хроник – поэтомупроявления как франкскими королями, так и монархами других варварскихкоролевств своего германского начала, чаще всего не становилисьдостоянием латинских текстов.
Однако, поскольку «шила в мешке неутаишь», варварские черты франкских королей, унаследованные ими отпредков, обитавших в лесах за Рейном, неизбежно «прорывались» ахристианской литературе, спорадически и фрагментарно проявлялись вописании конкретных действий франкских монархов.В «Истории» Григория Турского во многих действиях «новогоКонстантина» Хлодвига прослеживается германский вождь. Известный553Амвросий Медиоланский (ок. 340-397 гг.) в сочинении «О вере» сравнивал готов сапокалиптическими гогами из «Откровения» Иоанна Богослова, Иероним подчёркивал,что единственное оружие против варварского нашествия – усердия христиан в вере.Сидоний Аполлинарий (ок. 430 – ок.
486 гг.) же откровенно презирал готов. См.: КлаудеД. История вестготов / Пер. с нем. С.В. Иванова. С. 77-80.159эпизод с Суассонской чашей554, начиная с работы Ф. Гизо «Историческиерассказы», стал интерпретироваться как усиление власти Хлодвига, его554В переводе В.Д. Савуковой эта история звучит следующим образом: «Однажды франкиунесли из какой-то церкви вместе с другими драгоценными вещами, необходимыми дляцерковной службы, большую чашу удивительной красоты. Но епископ той церквинаправил послов к королю с просьбой, если уж церковь не заслуживает возвращения чеголибо другого из ее священной утвари, то по крайней мере пусть возвратят ей хотя бы этучашу.