Диссертация (1146339), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Косвенным подтверждениемпровозглашённого тезиса Евсевий делает проведённое им сравнениедеятельности трёх знаменитых царей – Кира Великого (558-530 гг. до н.э.),Александра Македонского (336-323 гг. до н.э.) и Константина. Разумеется,итог сопоставления – однозначного в пользу последнего: Кир не подходит нароль идеального царя потому, что умирает постыдно и низко - от рукиженщины336, в то время как Александр был склонен к пирам и пьянству, «шелпутем крови и беспощадно обращал в рабство все города и народы», врезультате чего его держава вскоре распалась337.
На фоне двух этихправителей Константин выступает образцом угодного Богу царя, что идоказывает вся его биография, которую Евсевий, однако, излагает только содной точки зрения, о чём и упоминает вначале: автор намерен рассказатьтолько о «богоугодных делах Константина», которые, как подтвердитдальнейшее повествование, следует понимать буквально – Евсевий намеренрассказать только о тех деяниях Константина, которые направлены вувеличению славы Божьей. «Многие государственные распоряжения335Ibid. I.
3; там же. С. 28.Ibid. I. 7.337Ibid. I. 7; там же. С. 31.336114блаженнейшего василевса»338, предупреждает епископ Кесарии, будутопущены. История Константина, таким образом, предстаёт перед читателемстрого христианской не только по форме, но и по подбору авторомматериала, по содержанию.Уже судьба отца Константина – Констанция предрекала сынуслужение Христу: Констанций осуждал тех клириков, которые отступили отБога во время гонений, делал христиан своими телохранителями339, аимператорский дворец превратил в подобие церкви340.
Таким образом,христианский государь Константин, по мысли Евсевия, имеет в предтечу влице отца, примеру которого во многом следует. Однако, в то же время, какего приходхристианству, так и борьба с язычником и богоборцемМаксенцием (306-312 гг.) были результатом личного выбора, собственногоосознания истинности Христова учения: римские боги, как убедилсяКонстантин, не оказывали должной помощи императорам.
Напротив, Богхристиан был милостив к отцу Константина, поэтому последний довольнобыстро убедился, что «должно чтить Бога отеческого»341.Молитвы Константина, возносимые к обретаемому, неведомому Богу,были услышаны на небесах: явление креста на небосводе вместе со словами«сим побеждай» во время первой битвы с Максенцием342, приход Христа ккесарю во сне343 – все эти знамения приводят к тому, что Константин твёрдовстаётнахристианскийпуть.Императорприказываетизготовитьхристианское знамя – хоругвь с изображением креста344 (впервые наряду сримскими орлами в императорском войске появляется посторонний символ),начинает усердное чтение Священного Писания, приходя к выводу, чтоявившегося к нему Бога «должно чтить всеми способами служения», а338Ibid. I.
10; там же. С. 33-34.Ibid. I. 16.340Ibid. I. 17.341Ibid. I. 27; там же. С. 43.342Ibid. I. 28.343Ibid. I. 29.344Ibid. I. 30-31.339115богоборческий «огонь тиранского огня» в лице Максенция – немедленнопогасить345. Таким образом, как богоугодные иудейские цари Ветхого Завета,КонстантинпредстаётвролиизбранногоГосподомправителя,вдохновляемого на деяния свыше и награждаемого Богом победами за своибогоугодные деяния и молитвы346. Параллель с ветхозаветным образомбожьего избранника достигает у Евсевия кульминации в описании битвы уМульвийского моста (28 октября 312 г.), когда, подобно войскам египетскогофараона армия тирана погибает в водах Тибра347, а Константин с триумфомвъезжаетвРим,встречаемыйсенаторами,высшимисановникамиимператорского двора и римским народом348.Из приведённых выше пассажей «Жизни» очевидно, что путьКонстантина ко Христу и его путь к высшей власти – неотделимы друг отдруга, взаимосвязаны и взаимообусловлены: обладание императорскойвластью отныне невозможно без служения Богу.
Константин до прихода квласти – это прозелит, новообращённый, младенец в крещальной купели.Нельзя не отметить, что версия Евсевия Кесарийского об обращенииКонстантина в христианскую веру является лишь одной из трёх версий,распространенныхвIV-VIвеках:одна,изложеннаяЕвсевиемНикомедийским (ум. в 341 г.), включает крещение императора по арианскомуобразцу,вконцежизни,другая–непосредственносвязаннаяспоследующими спекуляциями вокруг «Константинова дара» - повествует окрещении кесаря в Риме самим папой Сильвестром I (314-335 гг.)349.
Однакоименно евсевианская идея становится ядром представлений о священной345Ibid. I. 32.Ibid. II. 7.347Ibid. I. 38.348Ibid. I. 39.349Старостин Д.Н. Малоизвестный сюжет из истории отечественного византиноведения:неудавшиеся попытки издания «Жития Константина и Елены» и «Жития папыСильвестра» в конце XIX - начале XX в. и новые данные о рукописной традиции этихтекстов // Византийский временник.
2012. Vol. 71 (96). С. 126-139.346116христианской империи поздней Римской империи и, позднее, в классическойВизантии350.Какие же действия Константина уже в качестве правителя считаетнужным сохранить для потомков Евсевий?Как император Константин выступает не просто в роли светскоговладыки: по словам автора «Жизни», василевс, «славясь исповеданиемпобедоносного креста, весьма решительно проповедал Сына Божьего исамим римлянам»351. Проповедь христианского учения, осуществляемаясамим императором – явление неслыханное даже для жёсткой цезаристскойпрактики Византийской империи352, однако никак иначе воспринять этотпассаж исследователь не в состоянии.
Кроме этого, Константин созываетцерковные соборы и председательствует на них, удалив от себя стражу353.Это отнюдь не означает, что Евсевий видел в императоре главу Римскойцеркви, и что запечатленное им соотношение императорской власти ицерковнойиерархиейможноохарактеризоватькактеократию.Сочевидностью проступает лишь следующее: согласно Евсевию, рольримского императора в утверждении и укреплении христианской веры –огромна, по сути, безгранична. Императору позволяется всё, что ведёт кутверждению в сердцах людей христианских истин и, одновременно,соответствует им. Все последующие действия Константина вписываютсяименновтакуюпарадигму:оноказываетзнакиуважениясвященнослужителям, возводит новые церкви, украшает их алтари354.Подобная деятельность, осуществляемая римским императором впервые, вдальнейшем станет непременным атрибутом примерного христианского350Подробнее см.: Dagron G.
Empereur et prêtre. Étude sur le "césaropapisme" byzantine.Paris, 1996; Успенский Б.А. Царь и император: Помазание на царство и семантикамонарших титулов. М., 2000. С. 34-38.351Ibid. I. 41; там же. С. 51.352Подробнее см.: Dagron G. Empereur et prêtre. Étude sur le "césaropapisme" byzantine.Paris, 1996.353Eusebius of Caesarea. The life of the Blessed Empreror Constantine // Fordham University:theJesuituniversityofNewYork[Электронныйресурс].URL:https://legacy.fordham.edu/halsall/basis/vita-constantine.asp (дата обращения: 20.02.2015).354Ibid. I. 42.117государя Средневековья, и впервые она становится частью образа идеальногомонарха именно в сочинении Евсевия о Константине. В труде кесарийскогоепископа впервые мы видим и образ правителя – благодетеля бедных,которым Константин щедро раздаёт деньги355.
Стоит отметить, что портретщедрогоправителянеявляетсяхристианскимизобретением356,нообязательной частью модели образцового правителя он становится именноблагодаря образу святого Константина. В христианском же ключеКонстантин относится и к «безумным», проявляя к ним снисхождение инаходя их поступки смешными357.Средневековый образ власти (особенно это касается текстов спреобладанием христианского элемента) почти никогда не обходился без«антииобраза», антигероя, противостоящего идеальному монарху. Наряду сгосударем благочестивым в средневековой литературе почти всегдаприсутствует государь неблагочестивый, порочный358, и образ этот получаетсвоё оформление именно в творчестве Евсевия Кесарийского, в лицепротивников Константина: узурпаторов Максенция и Максимиана (306-308,310 гг.), августов Максимина (309-313 гг.) и Лициния (308-324 гг.).Корень их порочности уже был определён нами выше: они – не простоязычники, но и богоборцы, гонители христиан – верующих в истинного Бога- поэтому они и враждебны Христу, а, значит, и Константину – Его верномупоследователю.355Ibid.