Диссертация (1146161), страница 48
Текст из файла (страница 48)
С. 63.713192выбирались лучшие предложения, при этом учитывалось даже наличие в спискеобуви, чулок и пр. Впрочем, слишком щедрые обещания вызвали подозрение715.Опасность обмана при женитьбе была очень высокой, поэтому по требованиюИ.А. Соловьёва список приданого был составлен на гербовой бумаге, а одним изглавных условий являлась передача денег до венчания. Когда в день свадьбы возникли сложности с выдачей всей суммы, жених отказался венчаться и грозилехать свататься к одной из прежних невест716.Аналогичный сюжет описан священником В.Ф. Владиславлевым в рассказе«Женихи-богословы»: тесть не смог собрать ко дню свадьбы обещанную сумму, ипраздничный поезд с женихом тут же направился свататься к другой девушке.О практике раздачи родителями невесты ложных обещаний относительно размераприданого упоминали многие современники717.Заслуживают внимания воспоминания протоиерея В.Ф.
Владиславлева озамужестве его сестры. Сватовство, идея которого возникла на вечеринке, происходило в отсутствие жениха, при этом потенциальные супруги никогда не встречались. На вопрос о согласии на замужество девушка отвечала: «Как угодно будетбатюшке». На реплику матери невесты о том, что ни жених не видел девушку, нисами они юношу, сват ответил: «Жених к вам приедет <…> Он не глуп, смирен,как курица, и не урод».
На этом сватовство окончилось, и вскоре молодых повенчали718.История женитьбы самого В.Ф. Владиславлева ещё более показательна.В 1847 г., находясь в г. Вильно, он получил письмо из г. Твери с предложениемжениться на дочери умершего протоиерея и поступить на его место. Он сразу согласился на брак, хотя до этого никогда не видел невесту и её семью. Первое знакомство с предполагаемой супругой и тёщей состоялось по переписке, котораяпродолжалась несколько месяцев. Практика знакомства с помощью писем, оче715Соловьёв И.А. Жизнь священника … // ТЕВ. 1910. № 18. С.
381–387. Ср.: [Белюстин И.С.]Описание сельского духовенства. С. 55–57; Римский С.В. Указ. соч. С. 108–109.716Соловьёв И.А. Жизнь священника … // ТЕВ. 1910. № 19. С. 405–408.717Владиславлев В.Ф. Из быта духовенства … // Православная Тверь. 2006. № 9–10. С.
8–9;Миронова И.В. Неопубликованная повесть В.Ф. Владиславлева. С. 216.718Владиславлев В.Ф. Автобиографические записки … С. 13–17.193видно, была достаточно распространённой719. Незадолго до свадьбы будущая тёща по каким-то причинам решила выдать старшую дочь – невесту В.Ф. Владиславлева – за другого человека, предложив вместо этого жениться на её 15-летнейсестре. Данная перемена не вызвала возражений у молодого человека и его родных, и за несколько дней данное «недоразумение» было улажено720.Сватовство калязинского иерея И.С. Белюстина дополняет общую картину.Родители молодых сосватали детей без их ведома, и когда условия, которые жених предъявил к приданому, были исполнены, он согласился на брак.
Со своейневестой до венчания И.С. Белюстин был знаком всего один час721.Процедура сватовства и женитьбы в приведённых примерах имеет ряд общих черт. Во всех случаях жених и невеста практически не знали друг друга довенчания, а на момент принятия принципиального решения о браке были едвазнакомы. В двух первых эпизодах (первая четверть XIX в.) женитьба не была связана с определением на место, закреплённым за девушкой, но это скорее исключение: большинство случаев – женитьба с гарантированным местом.Если в браке с «наследницей» места расчёт очевиден, то в женитьбе на«безместной» девушке он завуалирован.
Помимо видов на приданое, заключениебрака для будущего священника являлось первым шагом к посвящению в сан, и вэтом смысле поиск невесты становился подготовкой к хиротонии.С развитием сети женских духовных училищ и приютов некоторые архиереи ввели практику женитьбы будущих священно- и церковнослужителей навоспитанницах этих заведений, а отдельные епископы ставили брак с такими девушками обязательным условием для определения на место. В данном случае интересы социального призрения ставились выше личных привязанностей молодыхлюдей722. Например, как отмечал в воспоминаниях сын сельского дьячка И.М.Малеин, архиепископ Гавриил (Розанов) прямо навязывал воспитанниц тверскогоприюта потенциальным ставленникам: «При подаче кем-либо из студентов про719Помяловский Н.Г.
Указ. соч. С. 277–278.Владиславлев В.Ф. Автобиографические записки … С. 77–89.721Леонтьева Т.Г. Быт приходского православного духовенства. С. 45; Её же. Священник ИоаннБелюстин … С. 24–26, 280–284.722Конюченко А.И. Тона и полутона … С. 141–142.720194шения об определении в священники, [епископ] налагал такую резолюцию: „Студента №№ на просимое место определить со взятием воспитанницы из Тверскогомонастыря“». Процедура выбора супруги в этом случае состояла в том, что молодому человеку давали в присутствии игуменьи немного пообщаться с 2–3 девушками, после чего он сообщал настоятельнице о своём решении; затем игуменьябеседовала с девушкой, и в большинстве случаев та соглашалась выйти замуж723.По мнению А.И.
Конюченко, целенаправленная подготовка девушек к роли«матушки» в подобного рода заведениях дополнительно укрепляла семейный союз, который строился на любви. Однако наблюдения И.М. Малеина не позволяютсогласиться с данным утверждением. По словам мемуариста, такие жёны не имели никакого понятия о ведении хозяйства и не умели готовить, однако не стеснялись напоминать мужьям о том, что именно через брак с ними те получили своиместа; жизнь таких священнослужителей оказывалась очень тяжелой.
Негативныеследствия этой практики подтверждаются документами724.Следует определить место супруги в семьях священно- и церковнослужителей. Роль жены духовного лица определяла особый стиль жизни женщины. Концентрация на труде, молитве, рождении и воспитании детей формировала специфический взгляд на мир, который характеризовали фатализм и безропотное перенесение тягот жизни.
Супруги священно- и церковнослужителей несли большуюнагрузку в домашнем хозяйстве, а одними из главных задач являлось оказаниемужьям всесторонней помощи и поддержка их в трудностях церковного служения. Данный жизненный уклад и соответствующие роли усваивались ещё в детстве725.Если брак не был счастливым, то прохладные отношений между супругами,рутинность жизни и отсутствие возможностей для самореализации толкали женщин к особому способу самовыражения посредством строго религиозного образа723Малеин И.М.
Указ. соч. С. 203–204.Ср.: ГАТО. Ф. 318. Оп. 1. Д. 657. Л. 9; Малеин И.М. Указ. соч. С. 204; Конюченко А.И. Тонаи полутона … С. 143.725Богословский Н.Г. Указ. соч. С. 23–24, 53–54, 58; Никитин И.С. Указ. соч. С. 248–249;Леонтьева Т.Г. Сельские затворницы … С.
111; Её же. Вера и реформы … С. 16; КонюченкоА.И. Тона и полутона … С. 140–141, 148; Колесникова В.Л. Указ. соч. С. 78, 80.724195жизни. Неслучайно в воспоминаниях священно- и церковнослужителей не раз отмечается, что именно мать являлась хранительницей «домашней церкви» и ейпринадлежит заслуга в привитии сыновьям начал веры726.Другой сферой жизни, где женщины находили утешение, были дети. Супруги священно- и церковнослужителей вынашивали и рожали всех детей, поэтомубольшое потомство, которое составляло больше половины членов семейства, было нормой. По подсчётам исследователя Б.Н.
Миронова, обычно замужняя женщина в течение репродуктивного возраста рожала 10–11 раз, и духовенствовплоть до XX в. превосходило по естественному приросту все сословия России727.Несмотря на то, что каждое пополнение семейства ложилось дополнительной нагрузкой на бюджет, иереи, судя по источникам, не испытывали от этогонедовольства. Болезнь или смерть ребёнка становились большим горем для родителей, и, возможно, именно потерей дочери объясняется прекращение ведениядневника священником В.Ф. Владиславлевым: между смертью младенца и последней записью прошло 4 дня.
Это согласуется с аналогичным утверждениемА.И. Конюченко, который при этом добавляет, что сильные переживания по поводу утраты ребёнка были в большей степени характерны для городского духовенства, чем для сельского728.А.И. Конюченко отмечает, что показатели смертности у духовенства и купечества были самыми низкими среди городских сословий, и это обуславливалосьукладом жизни, а также уровнем достатка729. Впрочем, анализ биографий отдельных городских священнослужителей Тверской епархии середины XIX в. демонстрирует, что младенческая смертность была всё же достаточно высокой: напри726Леонтьева Т.Г. Быт приходского православного духовенства … С.
46; Её же. Матьсвященника в исторической памяти (по материалам дореволюционной мемуаристики) //Вестник Тверского государственного университета. 2012. № 14. Серия: «История». Вып. 2.С. 55–59.727Миронов Б.Н. Русский город … С. 73, 143; Леонтьева Т.Г. Матушка. О попадьях, поповнах и«тонких материях» семейного бытия // Родина. 2001. № 10. С.
50; Конюченко А.И. Православное духовенство России … С. 40; Его же. Тона и полутона … С. 151; Колесникова В.Л. Указ.соч. С. 83; Рубан Н.Б. Указ. соч. С. 111.728Владиславлев В.Ф. Автобиографические записки … С. 120; Записки священника В.Ф.Владиславлева. С. 116–119; Леонтьева Т.Г. Священник Иоанн Белюстин … С. 178, 234; Конюченко А.И. Тона и полутона … С.
152.729Конюченко А.И. Тона и полутона … С. 192.196мер, первые четверо детей В.Ф. Владиславлева рано скончались. По подсчётамА.В. Матисона, в семьях тверского духовенства в 80–90-е гг. XVIII в. в среднемпроживало 2,8 детей (из расчётов исследователем исключены бездетные семьи)730.Нельзя безоговорочно согласиться с мнением А.И. Конюченко о том, что«материальное положение [духовенства] позволяло иметь в семье и воспитыватьстолько детей, сколько появлялось на свет и выживало».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
