Диссертация (1145201), страница 45

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 45)

Дом делает человека открытым только для миракультуры, ибо бездомность подрывает культуру человека изнутри. Внутренний мир человеческой натуры воспроизводится в доме только в формах, необходимых для существования тела, исключая самые невероятные случайности, подстерегающие человека в открытой природе. Такие стихийные случайности окружающей природы настолько удаляются от человека, насколькодом может их отодвигать или устоять против их натиска, делая человека удаленным от них и недоступным, чем это было бы помимо дома.В подлинном смысле человеческая дикость, оставаясь в пределах самойсебя, никак не могла бы сотворить дом. В этом смысле дом – это самое величайшее открытие архаичного варварства, обремененного простейшими достижениями оседлой культуры.

Точно так же и открытие путей-дорог, ведущих к лучшей жизни, всегда будет оставаться самым возвышенным достижением кочевой культуры. Если дом архаичного варварства строился из естественных материалов, собранных в природе (дерево, камень, глина и пр.), тоцивилизованный дом даже в условиях варварства строится из искусно обработанных материалов, постепенно заменяемых целиком искусственными(железо, бетон, стекло и пр.).224Дом предстает перед человеком как особое коммуникативное бытие.Шаг за шагом человек учится понимать, что дом может быть не только объектом, но и субъектом коммуникации. Механизмы фетишизации наделяютдом способностями спрашивать и отвечать, грустить и смеяться, громко заявлять о себе и скромно умалчивать о происшедшем. Даже если в доме нетхозяина, то за него начинают «говорить» стены, столы, стулья и прочая домашняя утварь, способная оставаться живым домашним артефактом.Если «язык – дом бытия» (М.

Хайдеггер), то по правилам формальнойлогики отсюда можно метафорически заключить, что «дом – рассказывающее о себе бытие», в отличие от природы, выражающей хаотично-звучащее,суетливо-шумливое бытие, способное скрипеть, хрустеть, рычать и визжать.Дом «может» спрашивать и отвечать, удивлять гостя и восторгать хозяина;забирать время и взамен придавать человеку силы. В своем цивилизованномидеале дом – это обменивающееся, общающееся, дискурсивное бытие, составляющее часть личного человеческого бытия.

Поэтому дом может рассматриваться в качестве механизма, открывающего, передающего и приобретающего различные логико-семантические фигуры личной жизни человека.Покинув природу в качестве непосредственной среды обитания и переселившись в дом, человек из дикаря незримо начинает превращаться в варвара. Он создает в доме очаг для своего тела и алтарь для своей души. В отличие от естественного укрытия в природе, дом – это не только материальновещественная оболочка для человеческого тела (дом как очаг), но и особаядуховная личина для души, делающая человека личностью (дом как алтарь).Поэтому в самом широком смысле можно сказать, что человек, у которогонет дома (или того, что он считает своим домом), не может быть личностью.Пуская гостя в свой дом, человек, порою, сам того не ведая, разоблачается,сбрасывает с себя скрывающую его оболочку, показывает свою личину, за которой видно кто он есть и что собой представляет на самом деле.

Домашнийпокой и уют облагораживает его нравы и нравы гостя, совершенствует формы сотрудничества, солидарности, общения, объединения и уединения.225Если домашний очаг разоблачает перед человеком таинство природы,то домашний алтарь открывает человеку «небесные врата», т.е. символическое место, в котором он может жертвовать собой и своими прихотями воимя более высоких стремлений и ценностей. Это своеобразный «красныйугол», предназначенный для общения с высшей сущностью бытия. Дом, понимаемый как алтарь, актуализируется в качестве машины, очеловечивающей высшие ценности (в лице бога) и приближающей эти возвышенныеочертания к витальному бытию человека.Таким образом, дом характеризуется двумя основными значениями.Первое реализует человеческую обитель в качестве домашнего очага, гдеможно поесть, поспать, согреться, укрыться, т.е.

сделать то, что человек всегда делал, обитая непосредственно в природной среде. Второе превращаетдом в алтарь, т.е. символическое место, где можно откровенно предстать перед высшими ценностями и идеалами бытия в своем истинном виде. Но, открываясь перед высшей сущностью, человек в своем доме одновременноскрывается от других (иных) людей. Поэтому, приходящий в дом гость воспринимается как «посланник свыше». Очевидно, гостеприимство на Востокеценится больше, чем на Западе, по той причине, что на Западе «сын божий»Христос уже был ниспослан к людям, что и обрекает западную культуру навоспроизводство «безбожного человека».

На Востоке же «бог бесчеловечен»и не снизошел до человека, поскольку он дан человеку в сокровенновозвеличенном могуществе. Поэтому ниспосланный гость – это один из символов святости в доме восточной культуры, выражающий вечное ожиданиеотчужденной формы снисхождения бога до человеческого бытия.Развитие дома в условиях архаичного варварства заканчивается апофеозом – человек приводит в дом так называемых домашних животных, которые окончательно закрепляют, укореняют его овеществленное бытие в окружающем мире. С этого момента начинается формирование классическоговарварства, в ходе которого человек учится понимать предельные основысвоего овеществленного бытия.

Здесь обнаруживается, что дом - это место, в226котором он занимает, хотя и центральную, но все же часть пространства,наряду со всем тем, что им усвоено, присвоено, сделано собственным имуществом, организовано в форму хозяйства, которое посредством труда темили иным образом создается, приобретается, накапливается, хранится, обменивается, распределяется и потребляется.Внутренние тенденции развития дома тесно переплетаются с внешними, выражающимися в варварских нашествиях одних народов на домашнююукорененность других народов. В этих нашествиях выражено истинное предназначение варварства, извлекающего высшую доблесть человека из силового превосходства над окружающей социальной средой, в отношении к которой дом становится центром жизни.

Это силовое превосходство «своего» над«не-своим» (другим, иным, инаковым) проистекает из генерализованногоосознания необходимости превосходства домашнего началанад не-домашним, порою даже вопреки трудовым усилиям над собой.В отношении к архаичным цивилизациям, имеющим локальноочаговый характер, классическое варварство получает негативное значение истановится основным механизмом разрушения, но в отношении к дикомумиру оно выступает как позитивный скачок истории, как пример достойныйподражания. В этом смысле варварство функционирует как особые шлюзы,через которые проходит ковчег человечества по реке истории, переходя с одного уровня возможностей существования на другой уровень.Дикость не в состоянии противостоять архаической цивилизации.

Поэтому цивилизованный дом (в облике города-государства) и не нуждался втом, чтобы быть крепостью или замком. Более того, с давних времен средикочевых племен было принято за правило, что для настоящих мужчин непристойно жить в городе, опоясанном крепостной стеной.Дом как замок и крепость в своем таковом смысле и в функциональномзначении автономного образования преобразуется в условиях классическоговарварства, которое благодаря этому навсегда получает сокровенно-227исторический положительный смысл, состоящий в том, что варварство нетолько преодолевает, разрывает, но и полностью снимает социальнонепрерывный характер дикости в различных структурах социальной реальности. Вместе с тем, варварство навсегда устранило и все связанные с дикостьюсложности, возникающие в социальной реальности и питающие ее имманентную абсурдность.

Это видно даже в том, что, устраняя сложность любого порядка, стереотипное и императивное «требование простоты сегодня покажется вообще-то предвестьем варварства»135.Классическое варварство утверждается в эпоху средневековья и отличается от архаичного варварства, окружавшего античные очаги цивилизации.Это отличие обусловлено тем, что в складывающихся условиях первые достижения цивилизации уже не отвергаются с ходу, как прежде, но явно предполагают формирование в массовом сознании и поведении людей вполнеадекватных этим достижениям форм, способов, норм, образов и др. элементов человеческой жизни, открывающих доступ к возможности перехода отлокально-очагового (дискретного) к перманентному, континуальному и универсальному характеру социального бытия.Цивилизованный дом в условиях классического варварства вынужденстановиться замком и крепостью. Защита от врага – это лишь первичная, архаичная функция дома.

Дом как крепость – это место, где социальноовеществленные способы, нормы и образы жизни получают замкнутый,устойчивый, четко фиксированный и континуальный характер. Более важнойстановится вторичная функция дома как алтаря, предназначенного быть местом, где человек «открывается перед богом», «отдает себя богу», «жертвует собой во имя бога», – место, где он общается с богом, перед тем как поесть, уснуть, проснуться, или сделать какой-то почин. Красный угол в каждой избе подвергается лавинообразной социализации и получает овеществленное бытие в появлении величественных храмов, церквей и мечетей. Таким135Лиотар Ж.-Ф.

Заметка о смыслах «пост» // Иностранная литература, № 1, 1994. – С. 54-55.228образом, средневековая имманентность олицетворяется в образе замкнутыхрыцарских замков, а средневековая трансцендентность - в открывающейся кнебу громаде готических соборов.Как считает М. Мак-Люэн, в шестнадцатом веке началось отделениеэкономики от общей социальной структуры. Это выразилось в том, что «экономика впервые выделилась и стала отдельным предметом человеческого познания, независимым как от домашнего хозяйства, составляющего заботукаждого из нас в повседневной жизни, так и от моральной философии, необходимой всем нам для руководства нашей внутренней жизнью»136.

Таким образом, постепенно происходит нарастающая дифференциация потенциальных возможностей дома как имманентной машины, предназначенной для социализации человека. Дом, возникающий в условиях варварства как особоепродолжение человеческого тела и сформировавшийся как сингулярная машина жизни, не способен выдержать функциональную нагрузку цивилизационной динамики социального бытия и в какой-то момент перестает соответствовать постоянно растущим потребностям человека, превращаясь в механизм, включенный в другую, более грандиозную машину мегаполиса.Поэтому, если классическое варварство стремилось собрать социальные формы деятельности (социальные функции) человека внутри дома, тосовременное, «модернизированное» варварство в условиях цивилизации извлекает их из дома и разбрасывает вокруг него.

Характеристики

Список файлов диссертации