Диссертация (1145201), страница 43

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 43)

Как только в социально-историческом пространстве возникает асимметричность распределения таких возможностей, механизм варварства сразу же начинает свою неукротимую и неотвратимую работу, пороюскромную и незаметную, а порою и амбициозно-жестокую, что надолго недает поколениям людей забыть ее последствия.Функциональное значение варварства возникает и проявляется на основе особой способности отчасти усмирять дикие порывы и необузданныестрасти человека.

Эта способность состоит в том, что варварство осуществляет целесообразный поиск и выбор направления, в которое могут вбрасываться стихийные силы человека. Такой поиск и выбор обусловлен нарастающими возможностями саморегуляции и саморефлексии, в которых овеществленные силы человеческой натуры, синтезированные из бренных и имманентных форм бытия, вступают в стянутое и уравновешенное состояние сидеализирующими силами человеческой культуры, синтезированные изтрансцендентных и вечных форм.

Это, как правило, хрупкое и неустойчивоеравновесие превращает человека-варвара в такое существо, у которого идеализирующаяся душа и овеществляющееся тело постоянно мечутся, разрываются в разные стороны, играя между собой и испытывая себя между разнымисилами, стихийно подыгрывая то одним, то другим. Поэтому в условиях варварства развитие человечности происходит на основе разностороннего испытания той роли и того значения социальных связей, в которых выражена доблесть, самоотверженность и духовное благородство людей. Наряду с этим,вполне очевидно, что варварский образ жизни превращает людей в таких жестокосердных, беспощадных и «бесчеловечных зверей», каковыми они внесложившихся условий и испытаний судьбы не стали бы ни в коем случае.

Всеэто показывает, что великодушная дикость варвара стягивается в непостижимом резонансе и в невероятной гармонии с его ничтожной цивилизованностью.214Таким образом, три исторических формы варварства – архаическое,классическое и современное, позволяют не только охватить предметное полев целом, но и более адекватно выразить в форме знаний истинную суть самого варварства. Первое – архаическое варварство, возникающее и существующее в условиях дикости, начинается с того, что человек, покидая природу какестественное место обитания и соответствующий этому месту способ относительно безопасного существования, открывает для себя необходимостьособого убежища и пристанища. Таким убежищем и пристанищем становится дом как специально подготовленное место, в котором человек не простоскрывается как в эпизодическом укрытии (шалаш, землянка, пещера), защищающем его от стихийных сил природы, но находит новый способ существования, выделяющий его из природного ряда вещей и явлений.

Такой способсуществования помогает ему очеловечить локализованное пространство жизни и, тем самым, укоренить свое бытие в мире.Социальное пространство и социальное время как таковые не существуют без человека, инсталлирующего собой свое же собственное укорененное существование не только во внешних для себя явлениях, но и в других людях и в мире вообще. В этом смысле дорога и дом как культурные инсталляции человеческого бытия открывают в наличном пространстве и времени особые формы и способы воплощения человеческой свободы, которыеизначально не могут быть заполнены чем-либо помимо человеческого присутствия. Дорога и дом – исторически культивированные творения человека,стремящегося укорениться в мире экстенсивным и интенсивным образом, соответственно. В ряде конкретно-исторических феноменов культуры домашнее пространство человека может уступать в приоритетности его домашнемувремени.

Это можно подтвердить примером тоскливого одиночества, императивно предопределяющего такой порядок, при котором даже самая большая комната вдруг становится тесной и сковывающей душу, а для дружнойкомпании самая маленькая коморка вдруг становится просторной и безграничной.215Если архаичный варвар по естественной необходимости приходит кнекоторому домоподобию, домообразию которое ему отчасти уготовила природа, то классический варвар намерено занимает себя домостроем, - он сознательно создает, строит, конструирует свой дом «по своему образу и подобию».

Поэтому, приходя в дом через интенсивную инсталляцию самого себя,выстраивая дом как интенсивное продолжение самого себя, человек одновременно открывает для себя и такое социально-территориальное образование как дорогу. Смысл русской поговорки «дорогу осилит идущий» испанский фольклор довел до логического завершения в виде поговорки «дорогутворит идущий».Основное функциональное назначение дома изначально состояло втом, чтобы он обеспечивал человека необходимой продолжительностью(временем) благополучного существования. Дорога же предназначалась дляобеспечения человека необходимой протяженностью, пространством, формой экстенсивного существования. Конечно, дом (как и дорога) имеет своесобственное пространство и свое собственное время.

Но как укорененныеформы социальной организации бытия дом функционально предназначен дляинтенсивного времяпрепровождения, а дорога – для пространственного препровождения социально значимых, экстенсивных позиций. В обыденномсмысле это означает, что дорога нужна, чтобы не заблудиться в мире, а дом –чтобы не оказаться приблудным в мире.Дорога и дом как бы изнутри учат человека тому, как надо преодолетьутрату самого себя, «покинутость», «изгнаность из рая». Приучиться к этому извне человеку помогли домашние животные.

Поэтому, наряду с варваром в дом «приходят» и «близкие» ему домашние животные (корова, овца,лошадь, собака и др.), а также садово-огородные растения (пшеница, рис, яблоня и др.). Все вместе они составляют особый живой мир домашнего хозяйства, в отличие от мира диких животных и растений, продолжающегосуществовать в природе независимо от человека. В этом смысле дом действительно становится эпицентром и особым очагом личной борьбы челове-216ка-варвара со стихийными силами природы.

Плоды этой борьбы сначала радуют, воплощаясь в новых условиях и возможностях защиты антропоморфной жизни, в наращивании ее потенциала для дальнейшего покорения природы. Но и природа не оставляет долгим нарушенное равновесие.В ходе такой борьбы дом становится и особым местом, в котором человек как странник мира получает особое успокоение в качестве домашнегосущества, обретает способ укорененного существования, овеществляющего иидеализирующего его жизнь, его прочное и устойчивое бытие в мировом потоке времени и в просторах пространства.

Дом как особое выражение человеческого бытия, наряду с процессами овеществления, реализующих функцию домашнего очага, реализуется также и посредством процессов идеализации, воплощающих функцию домашнего алтаря. Домашний очаг начинаетсимволически замещать природу, а домашний алтарь - бога. У очага можнопоесть, поспать, согреться, а у алтаря можно предстать перед всевышним всвоем истинном виде, помолиться и покаяться. Дом превращается в «Ноевковчег», плывущий по реке жизни из «града земного» в «град божий».В этом смысле можно прямо сказать, что именно дом кладет начало истории. Вся история человечества – это история захватов домашнего обустройства. Символически можно обозначить, что перед человеком-варваром,который перестал быть диким зверем, открылись две противоположные возможности укоренения социального бытия.

Первая возможность связана спродолжительностью социального времени, вторая – с протяженностью социального пространства. В результате этого появились предпосылки дляформирования двух направлений культурно-исторического развития – оседлой культуры, основанной на приоритетности освоения более продолжительных форм социального времяпрепровождения, и кочевой, основанной наприоритетности освоения более обширных форм социального пространства.Действительно, дорога творится идущими по ней, а дом творится живущими в нем. Для оседлой культуры стержневым началом должен был стать217и действительно стал дом, а потом, как следствие этого, появилась дорога кдому и от дома. Поэтому, дом в оседлой культуре является приоритетнымспособом интенсивной социальной укорененности во времени.

В свою очередь, укорененность во времени открывала перед человеком возможностьобращения от бренного к вечному. Здесь дом является социокультурным механизмом постижения вечности. Для кочевой культуры таким исходным иприоритетным пунктом развития социального бытия стала дорога, а потомпоявился дом как вожделенный итог странствий. Поэтому, у кочевников«камни, ставившиеся по обочинам дорог, чтобы защищать и охранять»129странствующих, дорожные метки и ориентиры являются не просто носителями символических и практических форм организации социальной жизни, аособыми способами экстенсивной социальной укорененности в пространстве.Это обстоятельство, в свою очередь, открывает перед человеком возможность обращения от имманентного к трансцендентному, - от наличноприсущего бытия к искомо-вездесущему бытию.О священном отношении к домашнему очагу одних народов, близких коседлому образу жизни, и к дороге - других народов, близких к кочевому образу жизни, пишет М.

Характеристики

Список файлов диссертации