Диссертация (1145201), страница 25
Текст из файла (страница 25)
Возможности этогонаправления тесно связаны с достижениями таких учений как позитивизм,структурализм, эволюционизм, сциентизм и др. Идиографическое направление четко обозначилось достижениями Баденской школы неокантианства иныне широко используется в тесной связке с концепциями импрессионизма,постмодернизма для познания уникальной, неповторимой специфики отдельного человека, отдельной социальной группы, отдельной общественнойсистемы. Здесь социальная реальность рассматривается сквозь призму мно-124жества сингулярных структур, значительно отличающихся друг от друга.Следовательно, идиографическое понимание человечности конституируетсоциальную реальность на основе кооперированных и коммуницирующихмежду собой сингулярностей. Каждый индивидуум как неделимая единица(сингулярность) социальной реальности рассматривается в идиографии в качестве единственного и неповторимого творца самого себя, своей человечности.
Поэтому, результаты сопоставления, сравнения и соизмерения человекомерных форм и структур составляют основное содержание идиографии.Может ли вообще нечто индивидуальное, взятое в своей единичности,быть адекватно рефлексированным в философской форме знаний. Конечно,та сторона философии, которая близка к научным формам мышления, такойспособностью не обладает. Но в нелинейных и художественных формахмышления философия способна улавливать, фиксировать и выражать самуюуникальную единичность.Сравнивая эти направления, можно отметить, что если в номотетике бытие человечности постигается с позиций отождествления его с бытием мирового универсума, то возможности идиографии показывают человечность спозиций ее растождествления не только перед лицом всего мирового универсума, но и внутри социально-организованных структур.
Попытки теоретического синтеза этих направлений вытягивают конституируемое пространствопредмета исследования и задают нелинейную тенденцию в познании человечности. Тем не менее, каждое направление имманентно сопротивляется такому синтезу и стремится сохранить свою предметно-фрагментарную феноменальность, далекую от всякой возможности общего континуального синтеза. В перспективе целостный философский образ человечности, взятый сучетом его противоположных сторон, может конституироваться лишь темиусилиями, которые станут продвигать вперед монистическую методологию.Концептуальное преломление проблем взаимодействия идиографии и номотетики в области социальных и антропологических представлений можно125обозначить такими феноменами как «идиотес» и «политес».
«Идиотес» (сгреч. – человек, взятый сам по себе, сугубо в своем собственном и своеобразном виде, вне сообщества других людей) является представителем идиотического образа жизни, в котором четко выражен индивидуально сформировавшийся и предпочитаемый субъектом образ жизни, т.е. такая форма жизнедеятельности, в которой не существуют (или попросту игнорируются) достижения другого социального опыта, другой социальной культуры, другого образажизни.
Еще у древних греков в человеке косвенно различалось индивидуально-идиотическое(собственное,отделенноеот других) и социально-политическое (совместное, множественное) бытие. Такое разделение проходит сквозь каждого человека. Вопрос лишь в том, в какой мере человек выражает в своем бытии ту или иную сторону?«Политес» (с греч. – человек, взятый в сообществе с другими людьми) является представителем политического образа жизни, в котором господствуютобщепринятые нормы и способы социального сосуществования людей. Здесьпонятие «политическая жизнь человека» используется в более широкомсмысле, чем это принято считать в политической науке (политологии) и в политической практике государственных деятелей.
Человек, понимаемый как«политес», живет в полисе-государстве согласно общепринятым предписаниям, законам и нормам всего сообщества.Жизнь человека в сообществе ставит его перед выбором между двумя акцентируемыми им возможностями. Первая – это возможность идиотическойжизни, согласно которой каждый человек изначально является самодостаточным существом, т.е. может жить сам по себе, иметь ничем не ограниченную индивидуальную свободу и делать всё что хочет.
Вторая – это возможность политической жизни, согласно которой каждый человек становится самодостаточным существом лишь в сообществе других людей (в полисе) исчитает необходимым вместе с другими людьми соблюдать общепринятуюопределенность норм и правил совместной жизни.126Широкое многообразие форм проявления человеческой жизни обычнорассматривается в духовно-практическом диапазоне «от идиотизма до гениальности». В ходе познания различных форм человечности идиотизм понимается как негативный результат синтеза имманентного с бренным, а гениальность – как позитивный результат синтеза трансцендентного с вечным.Косвенно здесь между идиотизмом и гениальностью уже предполагается разброс форм человечности от ничтожного до великого. Но в своем предельномзначении эти крайности сливаются так, что их бывает трудно разделить передлицом усредненной и нормированной посредственности.Исследование идиотического образа жизни играет свою неприметную, ноочень важную роль в понимании предмета человечности и историческогостановления ее объективного аналога.
Философско-идиографический взглядна проблему идиотического образа жизни может дать более полное и адекватное представление об этом феномене, чем это принято понимать в массовом обыденном сознании.Человек, идиографически представляемый автономным и обособленнымот сообщества, в качестве своеобразного индивидуума, заранее отождествляется с идиотическим образом и идентифицируется как «вещь-в-себе», своеобразный антропологический ноумен. Абсолютный «идиотес» является абстрактно-идеальным типом, выражающим человека, живущего в себе самом,вне общего опыта, вне социализации, и в этом смысле неумелого и бестолкового67.В самом широком смысле идиотический образ жизни представляется существующим вне принятых в сообществе дисциплинарных норм жизни испособов деятельности. Наряду с тем, что идиотичность пренебрегает устоявшимися и общепринятыми формами социальной жизни, она позволяет реализовать поиск новых, небывалых для членов сообщества форм адаптации исуществования в мире, которые в дальнейшем могут получить широкое при67См.: Рормозер Г.
Кризис либерализма. – М.: ИФ РАН, 1996.127знание и вполне ощутимый статус социальной необходимости. В связи сэтим, можно говорить как о достоинствах, так и о недостатках идиотическогообраза жизни человека.Социальная жизнь человека происходит в таких условиях, которые сочетают в себе сложное мозаичное переплетение человечности и бесчеловечности. Поэтому представлять неукоснительное соблюдение и улучшение общейчеловечности чисто индивидуальным делом – это иллюзия и заблуждение. Водиночку человек, какие бы титанические усилия он ни прилагал, не сможетсделать эти условия исключительно человечными.
Такое дело, вероятно, является непосильным и для всего сообщества людей. Но это не означает безнадежности такой задачи.Каждый человек, в меру своей человечности создает вокруг себя некуюсоциальную действительность, посредством которой общие условия его совместной жизни с другими могут становиться более человечными. В этомсмысле можно прямо сказать, что каждый человек обречен на «политес»,также как и на «идиотес». Человек, живущий сообща и совместно с другимилюдьми, является политическим существом, поскольку его жизнь с необходимостью сопровождается реальными действиями, изменяющими жизнь других людей.Но политическая жизнь рано или поздно приводит человека к таким проблемам, которые неумолимо влекут его в пропасть бесчеловечности социального бытия. Здесь человек становится «винтиком», «шестеренкой» или какой-либо иной частью чего-то более грандиозного, чем он сам.
На сложностьэтой проблемы пристальное внимание обращал еще Дж. Локк, который отмечал, что «ни один человек не в состоянии дать власть другому человеку (иэто было бы бессмысленно, если бы ее дал бог) над тем, над чем сам он никакой власти не имеет»68. Поэтому любой человек обречен предпринимать68Локк Дж.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
