Диссертация (1145201), страница 17

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 17)

–М.: «Наука», 1988. – С. 310.81«быть вместе» означает не столько единение тел (по формуле типа «возьмемся за руки, друзья»), сколько духовную солидарность и соборность (собранность, общественность). Полагая свою идеальную принадлежность всему обществу, человек постигает в такой принадлежности свою общественность, но, при этом, не полагая свою вещественную принадлежность никомудругому в отдельности, он постигает свою человечность, ибо каждый человек стоит перед необходимостью принимать другого (как и себя) только таким, каков он есть. Жизненные перекосы человека в первую сторону выражаются в самых разных формах коллективизма (таких как альтруистичность,пацифичность, шовинистичность, патриотичность, партийность, националистичность и т.д.), а перекосы во вторую сторону – в формах индивидуализма(таких как эгоистичность, волюнтаристичность, харизматичность и т.д.), которые в разном сочетании и в разной степени открывают перед каждым широкий и неповторимый выбор возможностей для самореализации.На человека можно указать пальцем и сказать - это человек.

Но на человечность пальцем не покажешь, - ее нельзя обозначить в качестве вполнеочевидного, имея в виду только самого человека. В этом смысле человечность - это всегда нечто более величественное, чем сам человек. Человечность - это то, что делает человека открытым для себя, для других и для всегоостального мира. В человечности всегда сливаются в одно целое ее социальная атрибутивность и духовная рефлексивность.В ходе более утонченного приближении к предмету человечности можноотметить, что грубые очертания человеческой общественности остаются(словно фон) вне той точки, на которой сфокусировано внимание и сконцентрирован пытливый взгляд.

Прежде чем стать актуальной и обнаруженнойсамим человеком, человечность потенциально уже существует в самой возможности его отношения к миру и к другим людям, в возможности его взаимодействия и общения с ними, его существования среди них и в них. Лишьнаряду с социализацией индивида человечность, понимаемая как всеобщее иуниверсальное качество человека, становится его полноценным достоянием и82основанием для утверждения им своего личностного статуса среди другихлюдей.

Видимо, все же неспроста носителем, субстратом человечности является не все человечество, а каждый отдельный человек, - подобно тому, какобщественное сознание субстанциально присуще всему человечеству, но носителем и субстратом его является сам человек, взятый в его реальных отношениях с другими людьми.В связи с этим, человечность можно условно разделить на индивидуально-личностную, социально-групповую и социально-всеобщую. Первая репрезентируется в понятиях «Я», «Ты», «Он/а», а вторая и третья – в понятиях«Мы», «Вы», «Они». Эти измерения человечности своеобразно формируются, разделяются и противопоставляются в зависимости не только от разностимасштабирования, но и от социально-иерархического порядка, от меры соответствия, от широты разброса ценностей и других факторов социальной реальности.Индивидуально-личностная человечность, понимаемая как видовая сущность конкретного человека, находится в сложной, опосредованной взаимозависимости с социально-всеобщей человечностью, выраженной в виде родовой сущности всего человечества.

К индивидуально-личностному статусучеловечности относятся такие отношения между людьми, которые определяются личными переживаниями, стремлениями, страданиями, удовольствиями, присущими каждому отдельному человеку. Общественно-групповую человечность определяет статистическая составляющая массовых переживанийи стремлений, которую каждый человек по-своему улавливает из окружающей его социальной реальности и сообразуется с ней в своих человечных поступках. Одни видят в этой «статистике» ведущую роль механистическинормированной «проективности» бытия, присущей всякому массовому скоплению тел, а другие воспринимают данное статистическое множество как необходимое условие социальной свободы, которое само по себе недостаточнодля обретения свободы.

Поэтому столь различны в каждом человеке и формыпроявления общественно-групповой человечности, - такие как соучастие, со-83лидарность, сострадание, содействие и др., возникающие в ходе совместногомассового поведения людей.В социальной философии предпринималось множество разных попытокпостижения человечности. Наиболее близкими к познанию объекта самойчеловечности являются различные течения гуманизма (от времен Сократа донаших дней), солидаризма (Ш.

Ренувье, А. Фуйе, Э. Дюркгейм), конвенционализма (Ж.-Ж. Руссо, Ф. Тённис), учение народничества (П. Лавров, Н. Михайловский), учение соборности (А. Хомяков, В. Соловьев, С. Франк, П.Струве), в которых акцентируется та или иная предметная специфика, претендующая на полноценное выражение человечности.Так, на ограниченный характер сущности идей народничества справедливо указывал еще Н. Карамзин: «Все народное ничто перед человеческим.Главное быть людьми, а не Славянами»45.

Никакие идеалы народничества немогут покрыть и восполнить все то богатство возможностей, которое таит всебе человечность. Народность как частное выражение социальной, конкретной и естественно-исторической общности людей характеризуется такимрасслоением социальных сфер, которое не может быть допустимым для социального бытия, соответствующего требованиям человечности (бедность,бесправие, нищета). Народность объективно включает в себя такие факторыкак богатство и бедность, вседозволенность и бесправие, которых не должнои не может быть в условиях человечности46.На протяжении всей истории периодически возникали и своеобразно решались споры между сторонниками и противниками чистого социальногуманистического начала, полагающего естественное самозарождение человечности вместе с человечеством. Против натуралистического гуманизма выступали представители теологического гуманизма, аргументирующие своими45Карамзин Н.

М. Письма русского путешественника. – Л., 1984. – С. 253-254.См. Кузнецова Т. В. Проблема народности в духовном наследии народников // Философия и общество.Научно-теоретический журнал. № 1 (38). – М., 2005. – С.81-92.4684представлениями о сверхъестественном творении, где источником человечности является только бог.Гуманизм как учение, как принцип жизни, как духовное состояние человека, культивирует в нем различные образы и идеалы человечности, возводитих в субстанциональную форму бытия, провозглашает их в качестве универсальной меры, определяющей бытие всех вещей и всего мира, раскрываетэтапы культурно-исторического развития человечности, показывает связанные с этими этапами возможности, скрытые в человеческой сущности.

Дляэтого сами «гуманисты сознательно принимают на себя роль воспитателейчеловеческих душ, чтобы обратить всех и каждого к достойной человечности, к рангу человеческого достоинства, получающего свое выражение прежде всего в открыто публичной жизни»47.Гуманизм как одухотворяющая сила, как культивируемый идеал и аксиологический принцип конструирования социального бытия, нельзя путать ссамой витальной человечностью, существующей в форме социального абсолюта, взятого безотносительно к гуманистическим стремлениям, предписывающим оптимистические перспективы для человеческого бытия. В этомсмысле гуманность представляет собой культивированную проекцию человечности, с которой человек всегда пытается нравственно сообразовыватьсвои социальные действия.

Точно так же и солидарность нельзя сводить ксамой человечности, ибо в данном случае выражена особая попытка объективировать субъективную близость социальной общности.Невзирая на схоластику, которая запрещала теоретическое расчленениеабсолюта, философская мысль все же пытается как-то преодолеть семантическое и этимологическое тождество человечности с гуманностью. Поэтому вболее строгом и точном значении все же следует разделять и различать их.Можно даже обозначить имманентное разделение внутри человечности меж-47Сергеев К. А., Светлов Р.

В. Представление о культуре в античности, средневековье, возрождении // Философия культуры. Становление и развитие / Под ред. М. С. Кагана, Ю. В. Перова и др. – СПб, 1998. – С. 28.85ду ее материально-мирским естеством и духовно-культивированной конструкцией. В таком понимании гуманизм представляется как идеальная проекция человечности, сконструированная в исторически овеществленном видеи постоянно реконструируемая от одной эпохи к другой, от одного поколения - к другому.

В этом же смысле учение солидаризма тоже нельзя сводитьк полноценному выражению феноменального предмета человечности, ибосолидарность выражает социально-историческую попытку объективироватьсубъективную близость людей, сплоченных общей целью деятельности, - попытку овеществления группового единства совпадающих человеческихустремлений.Примечательно в этой связи определение человечности с позиций социального детерминизма, где центральным ставится вопрос о том, можно личеловечность уместить в рамки объективных отношений и законов общества.Здесь возникает методологическая проблема, связанная с процедурой объективации того субъективного, что человечность включает в себя, наряду сосвоим объективным значением.

Допустимо ли вообще объективироватьсубъективное, минуя субъективацию самого объекта. Безусловно, человечность выходит за пределы таких ограничений и не терпит на себе никакого«прокрустова ложа» в виде естественной закономерной предопределенностиили «смирительного одеяния» в виде объективированной необходимости.Тем не менее, данный аспект проблематизации предмета человечности неотвергает и не снимает саму возможность для полноценного исследованияобъективных форм проявления человечности. Ведь именно объективныемежчеловеческие, общественные отношения вытесняют, выталкивают человека из того замкнутого внутреннего микро-косма, который для самого человека является его исконной натурой, - его соответствием самому себе, - тождеством своего мышления со своим существованием. Здесь возникает массавопросов: в какой мере, для кого и как долго объективные общественные отношения могут соответствовать критерию человечности? Является ли этопредписанное объективностью самоотчуждение человека от самого себя тем86внутренним механизмом, при помощи которого человек как родовое существо созидает свою человечность? Если это так, то, когда храм человечностив самом человеке построен, внешние строительные леса и социальнообъективные механизмы созидания только скрывают воздвигнутое великолепие.

Поэтому, время от времени такие формально-вспомогательные опоры имеханизмы объективных общественных отношений должны беспощадноудаляться, чтобы человек смог открыто удостовериться в новом субъективном образе своей человечности, из которого затем выросли бы совершеннодругие объективные отношения людей.Социальное бытие делает человека открытой системой.

Поэтому в немпричудливо сочетается человеческое и нечеловеческое, которое неоднозначно реализуется в его человечности и бесчеловечности. Каким же образом человеческое и нечеловеческое соединяются в одно целое? Для философии инауки это давно остается загадкой. До основополагающей проблематизации впознании данного предмета здесь дело, видимо, не дошло. Наука показываетсвои блестящие результаты в изучении тех или иных частей, деталей, фрагментов человека, но она бессильно опускает руки перед непомерно величественным для нее обликом целостного человека как сверхсложной системы.Следовательно, в своем целостном виде предмет человечности (особенно егосубъектная сторона) является для науки необъятным, запредельным, непосильным, непомерно величественным.

Характеристики

Список файлов диссертации