Диссертация (1145183), страница 69
Текст из файла (страница 69)
Вместоверы в трансцендентное, чем дальше, тем больше крепнет вера в человека и законы,которые им устанавливаются.631«Предметом первой философии (метафизики) является теперь определенное, хотя и сверхчувственное сущее. Врезультате метафизика ставится на одну плоскость с другими формами познания сущего, будь то в науках или всфере технической практики, с тем лишь различием, что ее сущее – высшее. …Все же в целом – сверхчувственноеи чувственное – наличествует в каком-то смысле одинаково» (Хайдеггер М.
Основные понятия метафизики. СПб.:«Владимир Даль», 2013. С. 84).273В новоевропейском типе сознания это закрепляется еще основательней. Но и тут,в частности, у одного из столпов либерализма – Дж. Локка, – возможность представлятьчастную собственность, как сакральный, незыблемый момент мироустройства,проистекает от Божественного замысла. Локк отмечает, что равенство людей передБогом и между собой подразумевает дарованную им Богом равную возможностьприобретения природы в частную собственность. Исходя из такого базового признанияравенствавсехпередБогом,становитсявозможналегитимацияравенствавозможностей, хотя и при наличии неравенства способностей.
Любопытно, что сегодняпри ссылках на Локка, как на родоначальника либерализма, чаще всего игнорируетсямомент Божественной причастности к экономическим отношениям. Делается вид, чтоэто не имеет ровно никакого значения, в то время как именно это и играет решающуюроль во всем построении политико-экономической теории Локка.При устранении идеи Бога (шире – идеи трансцендентного) утрачивает своезначение идея равенства, так как без трансцендентного она аподиктически ниоткуда невыводится. Постулирование эгалитарного универсализма, непосредственно выводимоеиз обособленно взятых человеческих воль, всегда может быть объявлено результатоминдивидуальной спекуляции, лишенной авторитетности и легитимности. ИнерцияБожественного происхождения сохраняется, но первенство имеет не идея равныхвозможностей, а идея способностей, произвол которых сдерживается только строгостьюи неотвратимостью применения закона к нарушителю.
Безусловного равенства нет, онопредъявляется теперь через обусловленность условности закона. Следствием этогостановитсявыдвигаемоепорабощающихпрецедентамичеловека,правило:обусловливаетсяростгосподствомколичествазаконов,идеологиичастнойсобственности, освобожденной от Божественного или от памяти о своей родовойпричастности к нему фактом своего появления в мире.
Из доведенной до предела логикиэтой идеологии получится, что каждому частному случаю должно быть дано своеюридическое обеспечение.Сознательный отказ от трансцендентного, в том числе и от его символическихформ,обосновываетсяапелляциейкисторическомуопыту,которыйякобыподтверждает верность принципа «бритвы Оккама».
А именно, что умножениесущности (трансцендентного) не способствует выведению законов экономическогоповедения: «Долгое время философы стремились выяснить цели, которые Бог или274Природа пытались достичь по ходу человеческой истории. Они искали закон судьбы иэволюции человечества. Но попытки даже тех мыслителей, чьи изыскания былисвободны от любых теологических тенденций, потерпели полное фиаско, так как ихподвел ошибочный метод. Они занимались человечеством в целом или оперировалидругими холистическими понятиями – нации, расы или церкви»632. Верный же методэкономической науки, позволяющий объяснять силы, побуждающие людей к действию,не связан с возможностью «докапываться до истинного, объективного и абсолютногосмысла жизни и истории»633.
Конечные цели определены удовлетворением «желанийдействующего человека»634, которые сводятся, в итоге, к стремлению обладать большимколичеством денег, так как они являются концентрированным выражением движения иизменения желаний: «Именно потому, что существуют колебания, существуют и деньги.Деньги являются элементом изменений не потому, что они ''обращаются'', а потому чтоони хранятся в наличной форме. Люди хранят деньги только потому, что ждутизменений, содержание и масштаб которых им точно не известны»635.
Движение(преимущественно в эмпирическом смысле), а не покой, становится идеальнымстандартомжизни.Собственническийинтересоказываетсятемкамертоном,посредством которого настраивается инструмент общества.Все это представляет собой постепенную замену универсалистских идей Платонаусеченной идеей частного Аристотеля, придающей полноценный онтологическийстатус индивидуальным благам, взыскуемыми людьми. Учение о Перводвигателе,вносящее равновесие в ситуацию, оттесняется на периферию.
Всеобщее, как и всеостальное, становится предметом частного выбора, который в пределе начинаетвосприниматься как анахронизм или чудачество. С течением времени все большезакрепляется мнение, что только частное и может иметь универсальный онтологическийхарактер.Вместе с тем эта произошедшая метаморфоза достаточно парадоксальна. Ведьчастное – не универсально.
Однако его апология становится тотальной, почти чтообщеобязательной. Исторически сменяющиеся варианты всевозможных благ всовременном обществе, наконец, находят свою репрезентацию в универсальном632Мизес Л. Человеческая деятельность: трактат по экономической теории. Челябинск: Социум, 2005. С. 5.Там же. С. 31.634Там же. С. 17.635Там же.
С. 390-391.633275эквиваленте – в деньгах, которыми каждый в свободной конкуренции может обладать иобменивать на свои индивидуально выбираемые материальные ценности. Государствопредстает в этом процессе только в качестве посредника.Но, как уже было замечено, исторически государство (при посредничестве тогоили иного авторитета, например, монарха) выступало заместителем (идолом) Единого.Самым ближайшим понятным для каждого аналогом этого был Род, а вовсе не деньгиили подобного рода феномены.
Для традиционалистского сознания «государство» ибыло тем единством, которое стоило мыслить в качестве ретранслятора смыслаисходного Родового устройства. В древнегреческом языке Единое (ἕν) составляеткорневую основу слова Род (γένορ). В таком контексте Род, безусловно, трансцендентен,хотя вполне физически конкретен636, на что указывает другое греческое слово – «хора»:«''Своя'' страна – это родина, ''отечество'', ''мать'', ''богиня-владычица'', олицетворяющаяу Платона страну-государство (σώπα), так же как у Гомера богиня-мать олицетворялаземлю (γαἰα).
…''Хора'' означает жителей страны и свойственные им традиции»637.На Род прямо не укажешь, так как он рассеян во времени и существует вомножестве лиц, не теряя от этого своего единства. Член Рода неотъемлем от него, т. е.порожден данным и неданным в наличности. По существу, Род как целостность можетбыть воспринят лишь через сопричастность в мысли. И не мне принадлежит Род, а яему, поэтому формулировка «Мой род» является неточной передачей высказывания «Яиз Рода». Подобную неточность мы имеем и в случае, когда говорим «Моя мысль», хотякорректнее было бы, как мы порой и говорим, – «Ко мне пришла мысль», чторавнозначно – «Я приобщился к мысли». Мысль не ваша, не моя, она просто есть. Я ейпричастен, как к чему-то трансцендентному, на которое просто так прямо не укажешь.Также обстоит дело и с Родом (трансцендентным). В связи с этим же крайне важноудерживаться от скатывания в гипертрофированную материализацию этого события,ибо в таком случае мы неизбежно получим подобие истины: «Всякое взывание к почве,крови, расе, обычаям, общности работает против истин, и именно эта совокупность вэтике истин именуется врагом.
Тогда как верность подобию, выдвигающая на первый636О возникающих в этом случае апориях см.: Месяц С. В. Трансцендентное начало в неоплатонизме и учение огенадах // ΠΛΑΤΩΝΘΚΑ ΖΗΤΗΜΑΤΑ. Исследования по истории платонизма. Под общ. ред. В. В. Петрова. М.:Кругъ, 2013. С. 169-209.637Бородай Т. Ю. Рождение философского понятия. С. 124, 125.276план общность, кровь, расу и т. п., именует своим врагом… собственно абстрактноеуниверсальное, вечность истин, обращенность ко всем»638.1.2.Родобытие и памятьРод как базовая единица культуры имеет определяющее значение для жизничеловека, обнаруживая себя в самом мышлении, о чем красноречиво свидетельствуетпамять.
Способность удержания того, чего уже нет в настоящем времени, продолжаяопределять мое существование, говорит мне о том, что без того, чего уже «нет», меня быне было сейчас. Через память мы подымаемся до истории. Род историчен, но история нетождественна памяти, потому что последняя может быть понята как автоматическаярегистрация и архивация события. История же в первую очередь является самимсобытием, которое и требует своего принципиального осмысления, что, собственно,было предложено Ж.-Л. Нанси в его «Непроизводимом сообществе» и, на первыйвзгляд, в противоположной этому концепции памяти П. Нора639. Нанси, условно говоря,«сакрализует» историю и «принижает» память, а у Нора, наоборот, память сакральна, аистория профанна. Но несмотря на такое внешнее расхождение, фундаментальногоразногласия между этими позициями нет.
По существу, определение, которое даетсяистории Нанси, у Нора – приписывается памяти. Такое применение разных понятий ксущностно одному и тому же объясняется тем, что в своем анализе памяти Нансипринимает во внимание ее психофизическую сторону, в то время как Нора, в принципе,рассматривает ее только в антропо-социальном измерении. Конечно, к этому можнодобавить и тот факт, что экзистенциальная общность смыслового пониманиядостигается все же с помощью разных интеллектуальных техник – философской итеоретико-исторической.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
