Диссертация (1145183), страница 38
Текст из файла (страница 38)
Жан Поль Сартр. Мн.: Книжный Дом, 2009. С. 142, 144).305Сартр Ж.-П. Бытие и ничто. С. 36.304149есть сама человеческая реальность как радикальное отрицание, посредством которогооткрывается мир»306.Все сказанное позволяет заключить, что в случае отсутствия различий в бытиибытие делается как бы ничем, т.е. без присутствующего внешнего восприятия бытия итолько изнутри своей «сплошности»-тотальности (единообразности) оно есть ничто,хотя, повторим, «как бы».
Однако для тотальности бытия-в-себе сознание тожевыступает как ничто, потому что сознание в акте выделения из этой тотальностиничтожит бытие.Это будет означать, что и бытие-в-себе («вещное» существование), и бытие-длясебя (сознание) вне связи друг с другом оказываются как бы «ничто». И толькосоприкосновение,встречавзглядоввзаимоудостоверяетихсуществование,обнаруживает их бытие, отличное друг от друга.
Таким образом, возможностьтождества бытия-в-себе и бытия-для-себя выявляется через топику взгляда:1) как бы307 взгляд из бытия-в-себе (существования) на бытие-для-себя(сознание) видит сознание как уничтожающее существование, благодарякоторому сознание оказывается ничто. Однако бытие-для-себя все жесуществует, что подтверждает соприкосновение открывающихся взглядов.2) как бы308 взгляд из бытия-для-себя (сознания) на бытие-в-себе до моментавыделения сознания из бытия. Для такого взгляда бытие-в-себе будет как бы309ничто, ибо если сознание еще не выделилось, то и нет никакой фиксирующейсуществование позиции, а значит, существования как бы и нет.
Но бытие-длясебя, еще до своего выхождения из тотальности бытия, само есть замкнутостьна себя, а посему оказывается своего рода бытием-в-себе, и с этой стороны –тоже как бы ничто.Бытие-для-себя свое бытие как взгляд узнает и открывает во встрече со взглядомДругого, способного видеть его и как вещь, как бытие-в-себе, потому что «другой каксвобода является основанием моего бытия-в-себе»310. Но это и позволяет сделатьдопущение, что бытию-в-себе также присущ взгляд. В результате сартровское306Там же. С. 209.Здесь «как бы» потому, что в самом по себе бытии-в-себе никакого взгляда в привычном нашем понимании ещенет.308Здесь «как бы» потому, что до события выделения сознания, взгляда, который мог бы что-то фиксировать, ещепока нет, он потенциален.309Здесь «как бы» потому, что бытие все же есть.310Сартр Ж.-П.
Бытие и ничто. С. 379.307150пониманиефактичностисуществованияраскрываетсякаксуществование,удостоверяемое посредством сознания, однако не через его схватывающую рефлексиюсамого себя, как у Декарта, а через его естественную направленность на нечто открытое,данное фактически и объективно, на бытие-в-себе.Очевидность существования дана во встрече с другим, и это репрезентируетсяпрежде всего взглядом. Мое существование удостоверяется не актом саморефлексии, анастигает меня как то, от чего невозможно уклониться, поэтому ощущается мною каксовершенно очевидное – через взгляд Другого, которого можно понимать и в качествеобезличенного сознания. «Доказательством» существования является Другой, другоесознание, сознание вообще, которое «возникает как направленное на бытие, которое неесть оно само.
Именно это мы называем онтологическим доказательством»311.Другой человек есть открыватель Другости как таковой, к которой всѐ причастно,которой всѐ объято и через которую всѐ есть. Несмотря на достоверность научныхданных о том, что при рождении ребенок лишен четкого зрения, именно взгляд материобосновывает и учреждает-утверждает его существование при появлении на свет.
Черезвзгляд Другого есть всякое сущее и для этого ему необязательно быть мыслящимсуществом. Взгляд другого дает бытие вещи, взгляд Другого дает бытие мне и всякийнаш взгляд есть придание бытия этому другому, даже если это нечто существовалозадолго до появления человека как вида, потому что «никакое значение не существуетнезависимо от него»312. Аргумент о том, что когда-то не было человека или любогодругого живого существа во Вселенной, а значит, и не было сознания или взгляда,направленного на нечто в то время существующее, ничего не ниспровергает, и никак незатрагивает сущность сартровской метафизики взгляда. И сегодня, как бы это странноне звучало, всякое наше знание о тех далеких временах и есть тот взгляд, который итолько через который всему, когда бы то ни было бывшему, придается бытие.311312Там же.
С. 34-35.Salzmann, Yvan. Sartre et l'authenticité: vers une éthique de la bienveillance réciproque. Geneve, 2000, p. 38.151ГЛАВА IIБЫТИЕ КАК ТЯЖЕСТЬ,или чувственное ускользание первоматери(и)Параграф 1.Деонтологическая онтологияВ рамках данного параграфа пограничность человеческого существования будеттематизирована как тяжесть, в ракурсе ее фундаментального осмысления в философииЭ. Левинаса. Терминологически она была передана одним из центральных понятий егоконцепции – «акт-существования». Оттолкиваясь от этой выбранной метафизическойпочвы, можно прокладывать дальнейший путь в сторону анализа социальных икультурных форм этого феномена. Онтология тяжести раскрывает нам тяжесть какстимулирующее начало складывания и установления социальных и культурных связей,показываясь нам в виде различных явлений и обстоятельств, которые напрямуюотсылают к переживанию собственной телесности в ряде жизненных практик.Некоторые из них оказываются непосильной ношей, но в преодолении этойневыносимости человек приходит к открытию спасительного для его бытия отношенияс Другим.Ф.
Ницше осуждал три аскетических идеала – бедность, смирение, целомудрие313,но именно эти слова являются ключевыми в философии Левинаса. Будет ли этоозначать, что, согласно ницшеанской оценке этих идеалов, Левинас относится кмыслителям, соблазнившихся аскетическим идеалом, которым «недостает невинности иигры: утвердительного смысла, смысла экстериорности»314? Можно было бы датьутвердительный ответ, однако метафизический строй левинасовской философии все жеговорит о том, что мы имеем дело с новой философской серией, продолженной (хотя быисходно и на несколько иных посылках) мыслителями делѐзовского толка, а не свозвратом к философской традиции классической онтологии. Именно о своем желании313314Ницше Ф. К генеалогии морали // Ницше Ф.
Сочинения в 2 т. Т. 2. М.: «Мысль», 1990. С. 481.Делез Ж. Ницше и философия. М.: Ad Marginem, 2004. С. 99.152порвать с последней Левинас заявляет на страницах своих основных произведений. Инам предстоит разобраться в подлинном смысле открывающейся здесь новизны.1.1.Прочь от бытия: бытие и акт-существования (il y a)Встреча с настоящей мыслью всегда трудна и нередко таит в себе возможность еенепонимания. Хотя, если встреча случилась, то случилось и понимание. Однако то, чтоскрыто понятно, непонятно.
Поэтому встреча преобразуется в путь вопрошания.Сказанное в полной мере относится к философской мысли Э. Левинаса. Левинасовскаямысль часто непонятна, хотя интуитивно очень знакома и во многом близка. Можетвозникнуть вопрос о возможной родине этой мысли, но сразу же оговоримся, что мыоставим в стороне лежащие на поверхности иудаистские или какие бы то ни было ещедругие ее истоки. Для преодоления же возникающих трудностей можно прибегнуть копределенному методическому настрою, позволяющему на множащиеся вопросы все женаходить ответы. Одним из таких способов чтения, для наших целей был выбраннебольшой текст под названием «Время и Другой», может стать возвратное движение.Дело в том, что левинасовские рассуждения подобны челночному бегу, когда, сделаводин шаг, необходимо вернуться к предыдущему, чтобы прояснить и понять его черезпоследующее, т.
е. через возврат, осуществляемый вовсе не для того, чтобыудостовериться в том, что из предыдущего вытекает последующее, а, наоборот, длятого, чтобы увидеть предыдущее как вариант последующего. Следование принципуверетена во многих случаях действительно ведет к тому, чтобы, в конце концов, в тойили иной мере могло состояться целостное понимание этих докладов, сделанныхЛевинасом во второй половине 40-х годов XX века.Собственно, левинасовские идеи находят свое прояснение и продолжение,например, в философии мыслителя следующего поколения, причем не столько даже Ж.Деррида, считавшего Левинаса своим духовным учителем, сколько Ж. Делѐза.
Вчастности, в своей книге «Ницше и философия» Делѐз описывает тело как полеактивных и реактивных сил (это описание может стать подспорьем для пониманиялевинасовскогопонятия«акт-существования»),причемактивнаясила–бессознательное, а реактивная – сознание. К тому же Делѐз отмечает, что для Ницшебезответственность – жизнь, т. е. никак не сознание, у Левинаса же акт-существованияявляется тем, что не ведает о какой-либо ответственности, как, впрочем, и о153безответственности, в то время как безответственным и целомудренным являетсяЖенское, которое прежде всего и характеризует Другость.Тем не менее одним из первых вопросов (вместе с возможным недоумением),когда мы начинаем читать, например, «Время и Другой», является вопрос о том, какЛевинас понимает бытие, причем обязательно с учетом его ссылки на сложившуюся вфилософии традицию в осмыслении этого понятия. По-видимому, Левинас полагает, чтов западноевропейской философии сформировалось понятие бытия, в которое не быловключено различение, множественное, иное.
Однако это не вполне так: ни в отношенииПлатона315, ни в отношении, в конце концов, Гегеля, у которого дух «достигает своейистины, только обретая себя самого в абсолютной разорванности. Дух есть эта сила не вкачестве того положительного, которое отвращает взоры от негативного, …но онявляется этой силой только тогда, когда он смотрит в лицо негативному, пребывает внем. Это пребывание и есть та волшебная сила, которая обращает негативное вбытие»316.Если мы обратимся к истории трактовки понятия бытия, то, конечно, увидим, чтоу нас не будет достаточных оснований утверждать о каком-то существующемустойчивом и однородном понимании этой категории, более того «понятие бытияскорее самое темное»317.
В разные эпохи, для разных философских направлений этопонятие наполнялось разным содержанием, и все же можно попробовать сделать какието обобщения, что, собственно говоря, предпринимает и сам Левинас. Но, какпредставляется, он выбирает из всего многообразия подходов вариант, наименееотвечающий такому возможному обобщению, им же этот вариант принимается заклассический, т. е. в наибольшей степени укоренившийся в традиционной онтологии.В левинасовской терминологии понятию «бытие» будет соответствовать понятие«акт-существования»: «Акт-существования, до которого мы пытаемся добраться, – это315«…Платон подражал и следовал Гераклиту: противоположности не отменяют друг друга, а сходятся в чем-тоодном, по Платону, среднем.
…Может быть, как своего рода среднее между Парменидом и Гераклитом виделсяПлатону Пифагор с его учением о числах монадах, пропорциональные отношения которых лежат в основаниимиропорядка. Единое не может не быть во многом, иначе оно было бы всего лишь одно-единственное, а не единое.…Пифагор и Гераклит помогли Платону понять, что в числе Единое может быть единым и не-единственным безсамоотрицания, в самотождественности Бытия, открытого Логосу, и Бытия, закрытого для Логоса, постижимоголишь как невыразимое, неизреченное, как ничем не обоснованная и ничем не подкрепленная интуиция Единого вомногом и во всем» (Васильева Т.
В. Путь к Платону. Любовь к мудрости, или мудрость любви. М., 1999. С. 147148). У Плотина «божественное саморазличается в себе без всякой материи…, ибо креативное действиепринадлежит Единому и Душе…» (Сидаш Т. Г. Антропологическая эннеада Плотина // Плотин. Первая эннеада.СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2004. С. 59).316Гегель Г. В.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
