Диссертация (1145183), страница 37
Текст из файла (страница 37)
пассивное бытие. В этойпограничности сущего выявляется структура феномена (сущего) – относительность(отнесенность сущего к воспринимающему сознанию) и пассивность. Причем наосновании такого соотношения сознания с сущим само сознание относительным нестановится, так как оно выступает полагающим (синтезирующим) этот мир.Однако мир при этом существует независимо от сознания в силу того, чтосознание упирается в бытие сущего как со случайно (спонтанно) встреченным, а самосущее вовсе не встречает, ибо его бытие является постоянной соотнесенностью сдругим сущим.
Самостоятельность существования сущего подчеркивается тем, чтодофеноменальное сознание находится вне отношений сущего и онтологически «ни на285Kremer-Marietti, Angèle. Jean-Paul Sartre et le désir d‘être. Paris: L'Harmattan, 2005. P. 36.Сартр Ж.-П. Бытие и ничто. С. 29. И вместе с тем, как это ни парадоксально, надо удерживать существенныймомент такого абсолютного бытия – сознание определено не как тотальность, а как «случайность бытия» (см.: тамже. С. 29, сноска).287Там же.288См.: там же.
С. 31.289Там же.286146что не может действовать»290. Поэтому, несмотря на то, что сущее в качествевоспринимаемого (percipi) ассоциируется с пассивностью, оно все же не являетсярезультатом синтетической активности сознания. Своими проявлениями сущееуказывает на собственное бытие и на бытие сознания, которое его познает, и своимбытием задает основание отношению, что не позволяет нам оценивать его как чистуюпассивность,находящуюсявполнойзависимостиотконституирующегоисинтезирующего бытия (сознания).В «Бытии и ничто» относительность и пассивность представлены как способыбытия, а не само бытие291, т.
е. бытие феномена не может пониматься ни черезвосприятие, ни через понятия, применимые только к способам бытия. Неприменимостьк бытию какой бы то ни было определенности (утверждение, действенность,пассивность, активность и т.п.) обусловлена именно тотальностью бытия, где нетминимальной бреши и изъяна, где не существует никаких пределов, где есть только«густота в себе», охарактеризованная яркой и понятной метафорой – «вконец заросшаяжиром»292. Пассивность и активность – «понятия человеческие»293, вовсе не относящиесяк самому бытию, так как бытие несотворимо, а просто есть «само по себе»294, поэтому«трансфеноменальное бытие сознания не может обосновать трансфеноменальное бытиефеномена»295. Вместе с тем Сартр отмечает, что сознание образовывается «не иначе, какперед лицом открываемого, имманентность может определить себя, только схватываятрансцендентное»296, т. е.
к сущностной характеристике сознания относится егонаправленность на бытие (объективное), открываемое, но не создаваемое сознанием.Итак, бытие, которое есть то, что оно есть, называется Сартром бытием-в-себе.А бытие, которое всегда оказывается тем, что оно не есть, и не тем, что оно есть,290Там же. С.
32. И крайне важно, когда мы анализируем существо абсолютности человеческой свободы,учитывать данный аспект, фиксируемый Сартром. Это позволяет предотвратить всевозможные интерпретации,основанные на поверхностной хрестоматийной констатации ключевого понятия сартровской философии, которые,безусловно, его профанируют, хотя очевидна некоторая неизбежность такого рода толкований: подобная судьбанеоднократно настигала философские идеи в истории культур. Однако если удерживать дух и полноту содержаниямысли французского философа, то абсолютная свобода будет представать в качестве глубокой соучастнойответственности за все сущее в этом мире, снимая тем самым обвинения, что-де идеи Сартра являются реальнымтеоретическим условием формирования «идеологии, маскирующей логику контроля и господства, следствиемкоторой окажутся безрассудство и террористическая надежда на приближение апокалипсиса с помощью насилия»(LaCapra, Dominick.
A Preface to Sartre. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 1978. P. 119).291Сартр Ж.-П. Бытие и ничто. С. 33.292Там же. С. 38.293Там же. С. 37-38.294Там же. С. 37.295Там же. С. 33.296Там же. С. 35.147называется бытием-для-себя297. Бытие феномена (бытие-в-себе) характеризуетсясплошностью и полнотою, и в этом оно принципиально отличается от бытия сознания(бытия-для-себя), характеризуемого ничтожностью и пустотою. В этом контекстебытие-для-себя является небытием, которое все же существует, но иначе, чем бытие-всебе. Бытие для небытия (бытия-для-себя) заключается в том, что небытие «обладаетэтим бытием»298, в результате чего его отличие от бытия феномена (бытия-в-себе)раскалывает бытие на две сферы: 1) дорефлексивное (нететическое) cogito; и 2) бытиефеномена.Появляетсяонтологическаянеобходимостьнайтивыходизвродебыобнаруженной замкнутости на самих себя этих двух сфер (причем вне идеалистическогои реалистического решения этих вопросов).
Сартр обратил внимание на то, что Декартсправедливо не хотел разделять «два термина отношения, чтобы потом попытаться ихснова соединить»299. Однако все же столкнувшись с этой проблемой, Декарт решил, чтоединство мыслящей субстанции и субстанции протяженной достигается в воображении.Сартра такое решение не удовлетворило, поэтому онтологическое доказательство имстроится не на основе рефлексивного cogito, а на основе «дорефлексивного бытияpercipiens»300,когдасознаниевыступаетвкачествеоткрывающейинтуициитрансфеноменального бытия, основной чертой которого оказывается самостоятельность,бытие само по себе, лежащее вне сознания301.Сартровскоепостроениепримечательнотем,чтовэтойконструкциитавтологичное определение бытия-в-себе наделяется синтетической, а не аналитическойприродой.
Это объясняется отсутствием у бытия отношения к себе, непрозрачностьюего для самого себя, в результате чего неразличенная302 синтезированность с собой «не297Бытие-для-себя всегда должно становиться тем, что оно есть.Cox, Gary. Sartre. P. 8.299Сартр Ж.-П. Бытие и ничто. С. 42.300Там же. С. 33.301Здесь стоит обратить внимание на весьма любопытное совпадение данной онтологической констатации спереосмыслением существа социальных, культурных и политических явлений, случившимся в рамкахпостмодернистского дискурса, например, с таким: «Социальные идентичности и нации никогда вдействительности не были внутренне связными воображаемыми сообществами…, культуры всегда являютсянеоднородными, смешанными образованиями.
Этот социальный факт служит основой подрывного политическогопроекта, направленного на уничтожение бинарной структуры власти и идентичности» (Хардт М., Негри А.Империя. М.: Праксис, 2004. С. 141).302Эта неразличенность, по существу, делает бытие по ту сторону самого себя. А если доводить до предела – тооно есть то, о чем ничего невозможно знать и сказать, так как всякая речь есть различение, и тем самым, как былосказано выше, оно есть как бы ничто.298148знает изменчивости»303, времени и ничего иного, кроме самой себя. Поэтому, несмотряна то, что смысл бытия сущего состоит в его непосредственной раскрытости,единственной почвой для откровения сущего оказывается сознание.
Только в сознаниисущее обретает свой смысл как раскрытие, не становясь от этого ни сознанием304, нисамим бытием, которое оно обозначает своей раскрытостью. Бытие же, в отличие отсущего, эксплицируется не через понятия и категории, а только через описаниераскрывающегося в сознании смысла бытия сущего. В описании множества конкретныхреальностей (человек, мир, отношения) намечается путь к пониманию лежащего в ихосновании единства, которое и есть бытие. Причем важно помнить ремарку Сартра, чтораскрывается не само бытие сущего (само бытие неуловимо), а феномен бытия305.Принимая во внимание фундаментальную соотнесенность бытия и сознания и ихвзаимораскрывамость через нее, о мире, представленном в «Бытии и ничто», мы вполнеможем сказать – в каждом сущем теплится взгляд.
Если всякое сущее есть «глаз», товзгляд является эйдосом глаза, открывающимся человеку. Каждый «глаз» стремитсяобрести и обнаружить в себе свой эйдос как раскрывшуюся актуальность. Этонапоминает монадологическое видение универсума Лейбница, в котором монада, как и«сартровское» сознание, томясь в своем смутном состоянии, обладает силой ксамовозрастанию, в результате чего, она выходит из своего «обморочного» бытия.Вместе с ростом ясности и четкости перцепирования и апперцепирования в самоймонаде все четче, ярче и разнообразнее выявляются очертания мира, данного не какоднородная бульоноподобная масса, а как единство различенных в нем монад. Мирвместе со становлением и совершенствованием монады начинает преображаться ираскрываться во всем своем многообразии.
Но для Сартра высвобождение изтотальности (сплошности) бытия связано с отрицанием, в котором и благодаря которомувсе определяется. Отрицающее сознание (ничто) отделяет от себя все, что им неявляется, и тем самым все определяет. Отрицание становится утверждением: «Ничто303Сартр Ж.-П. Бытие и ничто. С. 39.По мнению Т. М.
Тузовой, «анализируя ситуацию как нерасторжимый синтез данного и сознания, фактичностии свободы, Сартр показывал, что данное раскрывается только в свете человеческой цели, ситуация реализуетсятолько посредством человеческого выбора и действия. …Иначе говоря, все значения фактичности являютсячеловеческими значениями фактичности» (Тузова Т. М.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
