Диссертация (1145165), страница 43
Текст из файла (страница 43)
Так,например, известный советский исследователь К. С. Бакрадзе видит смысл гегелевскогопротиворечия в следующем: «имеется в виду всегда целое как истина; анализ этого целогорасчленяет его на ряд определенностей, которые будут фигурировать как категории илипредикаты абсолютного; берется одна особая определенность, и анализ этой определенностипоказывает ее односторонность, недостаточность; поэтому ее абсолютная самостоятельностьотрицается и указывается другая определенность, связанная с ней и дополняющая ее доцелого»439.При этом, «противоречивые моменты в целом, моменты, которые «отрицают» другдруга и снимают свое отрицание в синтезе целого, вовсе не представляют собой подлинногологического противоречия и, как таковые, вовсе не противоречат принципу исключенногопротиворечия.Противоречивыемоменты,которыевоссоединяютсявтретьем,представляющем истину первых, как, например, качество и количество, сущность и явления,содержание и форма, понятие и суждение, бытие и сущность, идея и природа и т.
д., ненаходятся между собой в логическом противоречии440. По сути дела это означает, чтогегелевский принцип противоречия как таковой не признается, и заменяется принципомединства противоположностей, или синтеза различий, которые дополняют друг друга как437Там же.
С. 269.См. Там же. С. 270.439Бакрадзе К. С. Система и метод Гегеля // Избранные философские труды. Т. 2 Тб., 1973. С. 311.440Там же. С. 313.438164различные определения единого целого. Так, например, бытие и ничто, согласно Бакрадзе,вовсе не представляют у Гегеля взаимно-противоположных моментов, которые одновременнонепосредственно тождественны и различны в противоречивом единстве, выражающим себя впонятии становления.Это особенно отчетливо проявляется у данного автора при анализе гегелевскойкритики основных принципов формальной логики.
Бакрадзе считает, что «вещи и явлениядействительности могут быть противоречивыми с точки зрения подлинной диалектики, онина самом деле противоречивы, – но понятие о них, суждения о них, если они истинны, немогут быть противоречивыми, не могут содержать противоречия»441. Причем речь идет вовсене просто об истине всех теоретических рассуждений в целом, которые не противоречат самисебе, поскольку противоречие, как в действительности, так и в мышлении разрешается вгегелевской философии, но о том, что суждения, описывающие противоречащие друг другуопределения самой действительности в мышлении о ней вовсе не противоречат друг другу.Так, например, согласно выводам отечественного исследователя, принципы тождества иразличия относятся к разным областям действительности и в этом смысле не переходят вмышлении в исключающие друг друга противоположные определения одного и того жебытия.В отличие от этой интерпретации, тождество и различие относятся у Гегеля не только кодной и той же действительности, но и к одному и тому же мышлению о ней в видепротиворечия между положительным и отрицательным ее определениями в сфере сущности.В результате разрешения противоречияустанавливается спекулятивное положение оединстве тождества и различия между положительным и отрицательным.
Противник этогоподхода, советский мыслитель Э. В. Ильенков обнаруживает более адекватное и глубокоепроникновение в смысл гегелевского понятия противоречия. Он считает, что противоречиебезусловно присуще не только бытию всего сущего, но и тому мышлению, в котором этобытие раскрывается442. Вопреки этому, «логик-метафизик во что бы то ни стало стараетсядоказать неприменимость диалектического закона о совпадении противоположностей,доходящем до их тождества, к самому процессу мышления. Иногда такие логики готовы дажепризнать, что предмет в согласии с диалектикой может сам по себе быть внутреннепротиворечив. В предмете противоречие есть, а в мысли его быть не должно.
Признатьсправедливость закона, составляющего ядро диалектики, в отношении логического процесса441442Там же. С. 333.См. Ильенков Э. В. Диалектическая логика М.: Либроком, 2011. С. 257-258.165метафизик уже никак не может себе позволить. Запрет противоречия превращается вабсолютный формальный критерий истины, в априорный канон, в верховный принциплогики»443.Согласно же основным принципам гегелевской диалектической Логики, «объективнаяреальность всегда развивается через возникновение внутри нее конкретного противоречия,которое и находит свое разрешение в порождении новой, более высокой и сложной формыразвития. Внутри исходной формы развития противоречие неразрешимо. Будучи выражено вмышлении, оно, естественно, выступает как противоречие в определениях понятия,отражающего исходную стадию развития. И это не только правильная, но единственноправильная форма движения исследующей мысли, хотя в ней и имеется противоречие»444.Однако «если в теоретическом выражении действительности противоречие возникло снеобходимостью из самого хода исследования, то оно не есть так называемое логическоепротиворечие, хотя и обладает формальными признаками такового, а есть логическиправильное выражение действительности.
И наоборот, логическим противоречием, которогоне должно быть в теоретическом исследовании, приходится признать противоречиетерминологически-семантического происхождения и свойства. Такого рода противоречия вопределениях и обязан выявлять формальный анализ. Здесь формально-логический запретпротиворечия полноправен. Строго говоря, он касается употребления терминов, a не процессадвижения понятий. Последнее – предмет диалектической логики. Но здесь господствуетдругой закон – закон единства, совпадения противоположностей, притом совпадения,доходящего до их тождества.
Именно он составляет ядро диалектики как логики мышления,следующего за развитием действительности»445.Отдельное место, среди мыслителей советского периода, которые стремились кадекватномупониманиюгегелевскогопонятияопротиворечии,основанногонасоотносящейся с собой негативности духа занимает Е. С. Линьков. Ему принадлежитглубокое спекулятивное осмысление принципа негативности как отрицательности всеобщегодуха, выступающего абсолютным развивающимся в самом себе единством мышления ибытия. Линьков считал, что «всеобщее единство бытия и мышления с необходимостьютребует только одного высшего закона диалектики, который я назвал законом абсолютной443Там же. С.
258.Там же. С. 259.445Там же. С. 269-270.444166отрицательности»446. Поэтому, вопреки общей позиции сторонников диалектическогоматериализма, Линьков утверждает, что «нет трех законов диалектики – есть только триступени развития, проявления одного всеобщего диалектического закона отрицательности»447.Абсолютное соотносящееся с собой единство отрицательности всеобщего понятияпредставляет основание противоречия, в силу которого становится возможным в своюочередь самоосуществление понятия в познании самого себя. Форма противоречия, всобственном смысле обнаруживающая себя в гегелевской Логике на уровне рефлективныхопределений сущности проявляется, согласно Линькову, уже в простом бытии какнепосредственно всеобщем: «непосредственно-всеобщее именно вследствие того, что оноесть абсолютная отрицательность, есть в себе всеобщее противоречие» 448. В этом отношении,«непосредственность всеобщего и есть его собственная отрицательность»449.
То, чтогегелевская критика принципов формальной логики вполне может сочетаться с их принятиемв ограниченном смысле, показывает современная французская исследовательницаБ.Лонгуэнс.В своей работе «Гегелевская критика метафизики» она ставит себе целью развеятьупорное непонимание в отношении гегелевского понятия противоречия, показав, что Гегельненамеревалсяотвергатьлогическийпринципнепротиворечия,равнокакнеруководствовался в своем рассмотрении рефлективных определений категориями прежнейдогматической метафизики. Понимание контекста гегелевского понятия противоречия дает вчастности нам «указание на то отношение, которое может существовать между ним иаристотелевским принципом противоречия. Гегель не имеет дела с восстановлениемзаконности принципа противоречия, которое отрицается формальной логикой … Скорее, онстремился иметь дело с обнаружением неспособности формальной логики не толькоразрешить противоречия, которые мышление открывает внутри себя, но дать отчет в них (toaccount for them).