Диссертация (1145159), страница 28

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 28)

изд. С. 79.171125идей воображения и опыта, обеспечивает нас положениями, которые со временемне утрачивают достоверности. Неправильно направляет свое внимание тот, ктоотдает предпочтение трудному, сложному и неясному вместо того, чтобыразличать простое и, прежде всего, видеть сам мыслящий ум, очевидность того,что он мыслит и существует 173.Этот ранний вариант Cogito очерчивает область очевидности, лишеннойпрошлого и потому не нуждается ни в памяти, ни даже в Боге как гарантенепрерывности собственного существования. Только там, где мы переходим отабсолютных вещей к относительным, от интуиции к дедукции и тем более кэнумерации, мы направляем наше внимание от чистого ума к сфере опыта ипотому не можем обойтись без опоры на память.

Когда звенья дедукциисплетаются в длинные цепи размышления, мы не в состоянии «обозреть однимвзором глаз всех промежуточных звеньев», нам приходится припоминать, а этозначит – нам приходится «заимствовать достоверность у памяти» 174. То, чтоДекарт называет дедукцией, по сути, представляет собой применение первых идейразума к определенным сферам опыта и воображения как, например, в геометрии,где мы рассуждаем о свойствах фигур, строим новые фигуры или устанавливаемразличные пропорции.

Именно поэтому Декарт то говорит об удержаниидедуктивных цепочек в едином акте интуиции175, то, наоборот, сближаетдедукцию с энумерацией, которая сложна и темна, потому что все времявыскальзывает из-под контроля нашего внимательного взгляда. В этом последнемслучае нам ничего не остается, как идти на компромисс с памятью, рассчитыватьна ее «достоверность», всегда сопряженную с опасностью ошибки, выпадения илисмещения и смешения различных звеньев. Некогда открытое искусство«истинного припоминания» больше не призывается на помощь, но Декарт верит ввозможность восполнения несовершенств памяти:Там же. С.

84.Там же. С. 85.175Там же. С. 111.173174126так, если посредством многих действий я узнал сначала, каково отношение между первой ивторой величинами, затем - между второй и третьей, потом - между третьей и четвертой и,наконец, между четвертой и пятой, то я не вижу при этом, каково отношение между первой ипятой величинами, и не могу вывести его из уже известных отношений, если не вспоминаю ихвсе; вот почему мне необходимо снова и снова обозревать их мыслью, пока я не будупереходить от первого к последнему столь быстро, что, не оставляя памяти почти никакихчастей, я, буду, по-видимому, созерцать все сразу 176.Прежняя взаимосвязь образов заменяется системой отношений междувеличинами, а работа памяти растворяется в непрерывном возвратном движениимысли. Вспоминая замечание Йейтс, можно сказать, что теперь Декарт пытаетсярационализировать саму способность памяти сведением ее к максимальнорасширенной интуиции. В какой-то момент возможность такой рационализациипамяти вполне убеждает Декарта: в VIII правиле, перечисляя доступные намсредства познания, поначалу, помимо ума, он находит только воображение ичувство, и лишь спустя пару страниц добавляет к ним еще одно – память.В ХII правиле, самом значительном по объему, Декарт рассуждает о том, какиееще есть средства для познания, помимо разума, который один лишь «способен кпостижению истины».

Эти средства уже перечислялись, но теперь приходитвремя объяснить, как устроены и как действуют чувства, воображение и память.Внешние чувства «ощущают лишь посредством претерпевания, тем же самымспособом, каким воск воспринимает фигуру от печати» 177, и поскольку этивоздействия происходят в протяженности и передаются от одного тела к другому,то все особенности чувств и все качества воспринимаемых тел могут быть без176Там же.

Этой мысли Декарт придает особое значение, поскольку повторяет ее дважды. Приведенный фрагментиз XI правила почти дословно воспроизводит пассаж из VII-го: «нелегко припомнить весь путь, который привелнас к этому; потому мы и говорим, что слабость памяти нужно возместить неким последовательным движениеммысли.

Так, если, например, посредством различных действий я узнал прежде всего, каковым является отношениемежду величинами А и В, потом между В и С, затем между С и D и, наконец, между D и Е, я не вижу еще, каковоотношение между А и Е, и не могу вполне понять его на основании уже известных отношений, если не вспомню ихвсе.

Вот почему я несколько раз пробегаю их неким последовательным движением мысли, созерцающей каждоеотношение в отдельности и одновременно переходящей к другим, пока не научусь переходить от первого кпоследнему настолько быстро, что, не допуская почти никакого участия памяти, смогу, по-видимому, созерцатьвсе сразу: ведь таким образом не только оказывается помощь памяти, но еще и преодолевается медлительностьума, и в некотором отношении расширяются его способности». Там же.

С. 97.177Там же. С. 114.127труда описаны разнообразием фигур, поступающих от разных органов чувств в«некую другую часть тела», называемую общим чувством 178. Как нет никакогоразрыва между движениями пера по бумаге и движением его противоположногоконца в воздухе, так нет и зазора между запечатлением внешнего воздействия втом или ином органе чувств и передачей этого воздействия общему чувству,которое сводит различные движения в единство, чтобы опять же как в воскезапечатлеть их в фантазии, или воображении. Тем самым внешнее воздействиестановится внутренним образом восприемлющего тела, и лишь теперь на сценувыходит память, которая удерживает этот образ столько, сколько позволяетсостояние тела179.

Такая память «подобна воспоминанию животных, ничем неотличается от воображения» 180, и не дает нам помощи в познании вещейбестелесных. Вот почему, помимо исключительно телесной памяти, необходимомыслить некую иную память, связанную с действием ума. Декарт утверждает, чтодуховная сила, посредством которой мы только и познаем вещи, неограничивается лишь областью бестелесного, но прилагается к фантазии, чтобывоспринять фигуры общего чувства, а также к памяти и сохраненным в нейотпечаткам. И она является одной и той же силой и тогда, когда пассивна и тогда,когда деятельна, и тогда, когда направлена на воображение и общее чувство иобозначается словами «видеть», «осязать» и т.д., и когда направлена на одно лишьвоображение и обозначается словом «воображать» или «вспоминать» 181.Такое разделение памяти на чисто телесную способность восприятия исохранения отпечатков и духовную деятельность припоминания воспроизводитаристотелевское различение μνήμη и ἀνάμνησις, но в декартовской версии естьинтересная особенность.

Как мы знаем, Аристотель связывал память своображением и общим чувством, в которых он находил знание времени:опираясь на это знание, припоминание строит свое умозаключение о прошлом,Об аристотелевском понятии «общего чувства» и средневековых учениях о «внутренних чувствах» и ихпреломлениях в тексте Декарта см. главу «The Internal Senses and Descartes’s Psychophysiology of Imagination» вкниге Дэнниса Сеппера.179Там же.

С. 115.180Там же. С. 117.181Там же. С. 116.178128тогда как недвижимый разум не нуждается ни в знании времени, ни вприпоминании. В противоположность Аристотелю Декарт видит в природечувства и воображения лишь протяженность и многообразие протяженных фигур,зато вместо недвижимого разума он говорит о духовной силе, которая становитсявосприятием, когда обращается к отпечаткам в органах чувств, илиприпоминанием, когда направляется к образам памяти и воображения. Времяобнаруживается в действии самой этой силы, в мышлении, поскольку ононепрерывно возвращается к себе, ускоряется и захватывает в неделимое единстворазличные моменты последовательности, чтобы тем самым избежать ошибоктелесной памяти.

Как мы увидим, это отступление от аристотелевской моделиприведет в более поздних текстах Декарта к существенному переосмыслениюотношения памяти и мышления. Уже классическое искусство припоминаниянаходило в памяти не только материал для приложения своих изысканных техник,но и некий образец для организации ума, обучающий навыку внутреннеговзгляда, вниманию к внутреннему «пространству» души и тому, что может бытьпередано ему на сохранение.

Декартовские «Правила» перенимают идею порядкаи строгой взаимосвязи последовательных шагов дедукции, а также обращаютвнимание на использование вспомогательных средств, прежде всего, письменнойсимволики 182, но это не значит, что проблема памяти полностью растворяется вясности мышления и в проницательности его интуиции.

Прямо напротив,представление мышления как внутреннего взгляда, взора ума, ведет Декарта кпониманию самого мышления по образцу памяти, а разделение души и теластавит перед мыслью задачу припоминания того, каким образом могло бысостояться их взаимодействие.2.1.2. Телесные машины памятиВскоре после завершения «Правил» Декарт пишет «Трактат о свете», в которомразрабатывает строго механическую модель объяснения физических явлений и182Там же.

С. 146.129дополняет его отдельным произведением по физиологии, показывающим, какможно объяснить поведение человека (по крайне мере, значительную его часть)работой одного лишь телесного механизма, без участия разумной души. Трактат«Человек» не был опубликован при жизни Декарта, что нисколько не означаетотказа от его идей, поскольку многие из них находят свое выражение и в ЧастиПятой «Рассуждения о методе», и в описаниях телесной механики в «Страстяхдуши», причем в этих текстах, как и в самом «Человеке», нет и следа прежнегоединства души и тела 183. Причем Декарт не столько освобождает от тела душу,которая не является здесь предметом исследования, сколько пытается показатьавтономию мира и тела, очистить физику и физиологию от предпосылки якобынеотъемлемой от них душевной субстанции, так называемых субстанциальныхкачеств.

Характеристики

Список файлов диссертации