Диссертация (1145159), страница 30
Текст из файла (страница 30)
Сочинения в 2 т., Т. I. М.: Мысль, 1989. С. 495.198Там же. С. 497.199Там же. С. 500.195134некоторым образом неделимо, ведь органы так расположены и так связаны друг с другом, чтоесли удалить один из них, то и все тело претерпит ущерб 200.Это утверждение не отрицает следующего за ним тезиса о шишковиднойжелезе как преимущественном месте души, поскольку здесь вообще речь не идето фактическом пребывании души в телесной протяженности.
Тело как всякаяпротяженность делимо, но здесь говорится о едином и неделимом теле какавтономной системе связей, с которой и должна соотноситься душа, также единаяи неделимая. Внутреннее единство тела и единство души связаны чем-то вродеподобия, а потому основание для их сообщения бессмысленно искать в том илиином акте души или в том или ином месте тела, но скорее в чем-то таком, в чемэто единство может получить свое наиболее ясное выражение. Душа собираетсебя в акте Cogito, что же касается тела, то здесь мы не находим у Декартаникаких однозначных указаний, но, как представляется, можно отыскатьопределенную связь между словами о единстве тела и концепцией телеснойпамяти, если взглянуть на этот вопрос с точки зрения декартовского учения одвижении и природе материи, а так же о принципе объяснения материальныхявлений из действия первых причин.Памяти в физиологической модели Декарта выделена лишь определенная частьмозга, не столь важная для работы организма, как сердце, качающее кровь, илишишковидная железа, преобразующая кровь в животные духи.
Тем не менее,именно в памяти происходит своеобразное замыкание и осуществление телеснойсистемы в целом, и причина для этого та, что именно память – единственное, чтовносит в систему поправку на саму эту систему как единичное сущее, автомат,обладающий собственным местом, опытом и способом ориентации. Инымисловами, только в памяти тело соотносится с самим собой, преобразуя движение ипокой материи в индивидуальную форму существования.
Такая память, повидимому, не объясняет появления осознанных воспоминаний, зато прекраснообъясняет формирование индивидуальных особенностей и привычек, избыточных200Там же. С. 495.135для чистого автоматизма тела, но необходимых для выживания тела какиндивида. Вот почему иногда Декарт вдруг отказывается от строгой локализациипамяти. Раз движение духов повсюду следует складкам, оставленным в материимозга траекториями прежних движений, то, по-видимому, прав Джон Саттон,когда пишет, что у Декарта «мозг целиком состоит из памяти» 201.
Но и весь мозг вцелом может не исчерпывать область действия памяти, поскольку, как пишетДекарт в письме Мейсонье в январе 1640 года, «некоторые впечатления,используемые памятью, могут располагаться и в разных других частях тела, как вслучае мастерства лютниста, которое не только в его голове, но также отчасти и вмышцах его рук и т.д.» 202. При таком понимании телесной памяти не остаетсяпрепятствий для души, желающей отыскать тот или иной образ, чтобыприпомнить прошлое, причем не потому, что образы прошлого подступили кповерхности железы, где бы располагалась душа, а потому, что память собираетдействие и сопротивление тела в неделимое единство, отличное от души, но стольсхожее с ней, что Бог одним и тем же действием мог установить и различие душии тела, и их неразрывный земной союз.Какое значение может иметь этот эффект единства телесной системы, вроде бысовершенно случайный, если учесть, что природа тела состоит в его бесконечнойделимости, а также в движении, не ведающем цели и безразличном ксуществованию какой-либо единичности? И однако же механика единичного телау Декарта вполне согласна со строением самой материи, механики мира в целом.Тело помнит, потому что сохраняются следы прежних воздействий, поры иканалы, проложенные движением духов в тканях мозга.
Эти поры – не пустующиеразрывы, а складки, образованные внутренним разделением на множествотончайших нитей, простейших элементов материи мозга. Декарт говорит о порахкак промежутках между нитями, но это всего лишь более или менее точноесравнение, поскольку нет и не может быть (в мире без пустоты) никаких иныхпромежутков, кроме самого различия в нитях ткани, в разделении материи на201202Sutton J.
Op. cit. P. 91.Clarke, Desmond M. Op. cit. P. 96.136элементы, которые сами и есть следы прошлого. Эта физиологическая модель из«Человека» полностью идентична физической модели «Трактата о свете», тольков последнем говорится о Божественном действии на совокупную протяженностьматерии, которая этим действием дробится в складчатую бесконечностьмножества элементов. Поскольку, помимо протяженности, материя лишенадругих свойств, возникновение элементов происходит лишь в результатевнешнего действия, причем в соответствии с его начальной направленностью ипоследующим расползанием первых трещин по всему пространству вселенной 203.Можно сказать, что сами формы элементов есть своего рода память о моментетворения и Божественном действии, однако еще важнее то, что элементы непросто появляются в результате дробления протяженности, но и действие,приводящее к их созданию, превращается в силу, поддерживающую ихсуществование.
Только так можно объяснить силу сопротивления, о которойговорит Декарт204, и которая препятствует тому, чтобы каждое, даже самое малое,движение приводило к новому разделению элементов и их растворению вбесконечно малых величинах. На первый взгляд, такое превращение движения вформу и силу элементов должно противоречить закону сохранения количествадвижения, основному для декартовской механики. Но в том-то и дело, что Декартвыводит этот закон из неизменности божественной воли, причем речь идет оподдержании Богом одного и того же количества движения, а не о сохранениитого же самого, раз и навсегда заданного импульса 205. Таким образом, элемент нетолько произведен внешним действием, но и сохраняет в самом себе это действие,сопротивляясь дальнейшему распадению. Множество элементов предстаетмножеством следов, своего рода воском, достаточно размятым, чтобы вместить иДекарт Р.
Сочинения в 2 т., Т. I. М.: Мысль, 1989. С. 207.О силе сопротивления Декарт говорит неоднократно, например, при определении основных законов движения в«Трактате о свете» и в «Первоначалах философии». Там же. С. 203, 372. См. обсуждение этой концепции покоя как«своего рода антидвижения» у Александра Койре: Койре А. Очерки истории философской мысли. Москва:Прогресс, 1985.
С. 219.205В «Первоначалах философии» мы читаем: «Что касается первопричины, то мне кажется очевидным, что онаможет быть только Богом, чье всемогущество сотворило материю вместе с движением и покоем и своим обычнымсодействием сохраняет в универсуме столько же движения и покоя, сколько оно вложило в него при творении».Декарт Р. Сочинения в 2 т. Т.
I. М.: Мысль, 1989. С. 367.203204137выразить в себе образ Божественного действия. Поддерживая то же количестводвижения, Бог признаёт тем самым право единичного на существование, столь жеизбыточное в отношении абстрактных принципов делимости материи, скольизбыточна и память для абстрактной механики телесных автоматов. Невозможноотрицать бесконечную делимость протяженности, то есть принципиальнуювозможность для Бога разделить любой фрагмент протяженности, сколь бымалым он ни был, но, пишет Декарт, для нас также невозможно и постичь этубесконечность деления206, ведь и сама душа полагается на неделимое далеесуществование единичного, на Ego sum.Комментируя то, как понимается Декартом неизменность Божественной волипри изменчивом составе природных элементов и их движений, П.
П. Гайденкоотмечает «остаток в декартовском мышлении традиционного, восходящего еще кантичности понимания единого как начала неизменности, а материи – какпринципа изменчивости» 207. По-видимому, можно говорить только об «остатке»этого принципа в декартовском мышлении и языке, тогда как настоящая новизнасостоит в том, что Бог с момента творения больше не действует извне, а лишьподдерживает в материи движение и взаимодействие элементов, благодаря чемусуществование каждого элемента оказывается своего рода припоминаниемизначального действия и, более того, утверждением высшей разумности этогодействия, установившей раз и навсегда порядок принципиального соответствияединичного и всеобщего, физического и метафизического.Сопоставляя принципы естественной философии Декарта и Ньютона,Александр Койре подчеркивает роль идеи неизменности Божественной воли какфундаментальной предпосылки для основных декартовских законов движения и вцелом для построения декартовской физики 208.
О роли первых принципов яснеевсего высказывается сам Декарт в письме к переводчику «ПервоначалТам же. С. 366.Гайденко Пиама. История новоевропейской философии в ее связи с наукой. М.: ПЕР СЭ; СПб.:Университетская книга, 2000. С. 128.208Койре А. Очерки истории философской мысли. Москва: Прогресс, 1985. С. 214.206207138философии»209; здесь говорится, что все физические положения выводятсяисключительно из ясных начал, к которым он относит принцип Cogito, а такжетезис о бытии Бога и его справедливости 210. Несмотря на подобного родаутверждения Декарта, современные исследователи вынуждены пересмотреть рольдедукции в его философии; например, по мнению Десмонда М. Кларка, такойспособ объяснения противоречит методу Декарта, который требует выстраиватьтеоретические концепты по аналогии с более простыми, взятыми из опыта. Кларкпредполагает, что Декарт сначала должен был построить свою натуральнуюфилософию и лишь затем свести ее к определенным эпистемологическим иметафизическим принципам211.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
