Диссертация (1145153), страница 44
Текст из файла (страница 44)
Речь идет о моделируемой хронотопом,пропозицией и диспозицией фабуле, которая, являясь одним из самых значимыхтекстовых феноменов, «имеет самые разноречивые толкования» [СЛТ 1974: 431].Классическое определение фабулы, как указывалось выше, восходит к трудамАристотеля, который видел в ней «сочетание событий» [Аристотель 1983: 652].Существует еще одно сходное понятие, характеризующее событийныйаспект текста, – сюжет.
Наличие двух близких (но не тождественных) понятийбыло востребовано русскими формалистами, учение которых основано напротивопоставлении содержания, или того, «что говорится», и формы, т. е. «какговорится». Анализируя формальный метод в литературоведении, М.
М. Бахтин,ссылаясь на В. Шкловского, отмечает: «Сюжет необходимо отличать от фабулы.Это различие – очень существенное в теории формалистов. <…> Фабула – это тособытие, которое лежит в основе сюжета, событие жизненное, этическое,214политическое, историческое и иное. Это событие как таковое совершалось вреальном времени, тянулось дни или годы, имело определенное идеологическое ипрактическое значение. Все это становится материалом для сюжетногооформления. Сюжет развертывается в реальном времени исполнения ивосприятия – чтения или слушания.
Линия сюжета – кривая дорога отступлений,торможений, задержек, обходов и пр.» [Бахтин 2000б: 284]. Далее М. М. Бахтинрезюмирует:«Сюжет,такимобразом,целикомукладываетсяврамкипроизведения-вещи» [там же].Еще более схематично, хотя менее лапидарно различие фабулы и сюжетапредставленооднимизвидныхпредставителейформальнойшколыБ. В. Томашевским: «Совокупность событий в их взаимной внутренней связи иназовем фабулой. <...> Художественно построенное распределение событий впроизведении именуется сюжетом. <...> …фабулой называется совокупностьмотивов в их логической причинно-временной связи, сюжетом – совокупность техже мотивов в той же последовательности и связи, в которой они даны впроизведении» [Томашевский 1996: 180-183]. Ср.
также у В. М. Жирмунского:«изучая приемы характеристики писателя или описания природы, мы неизбежноразличаем тематическое содержание данного описания и его построение; так, вповествовательном произведении приходиться говорить о его фабуле как осовокупности отдельных тем (мотивов) и о сюжетной композиции как о приемепостроения» [Жирмунский 2001: 47]. (О других интерпретациях данных терминовсм.
[Выготский 1986: 185; СЛТ 1974: 431].)Итак, согласно учению формалистов, в общем случае сюжет как собственнотекстовая структура представляет собой компрессию паратекстового явленияфабулы. (О принципах сокращения фабульного материала будет сказано ниже, прирассмотрении сюжета.) Само различение данных понятий имеет сугуботехнический характер, т. е.
создано специально для процедуры анализа. Вот чтопишет по этому поводу К. А. Долинин: «противопоставление фабулы и сюжета неприхоть литературоведов, а законный исследовательский прием. Фабула – это, как215говорят, конструкт, домысел, но домысел полезный (как в математике полезнымнимые числа), тем более что он имеет определенное психологическоеобоснование: ведь и обычный читатель домысливает, воображает существеннобольше, чем написано в книге» [Долинин 1985: 96]. Добавим, что этот «домысел»не только полезен, а порой необходим для понимания текста.
Не случайно, чтофабула как «имплицитная хронологическая последовательность событий» [Эко2003б: 73], – одно из важнейших понятий филологического анализа текста У. Эко(ср. анализ «Сильвии» Нерваля [там же: 53-90]).Итак, события, локализованные в пространстве-времени и организованныедиспозицией (т. е. последовательностью, создаваемой хронотопическими илогическими формами когезии), образуют фабулу. Из данного определенияследует, что фабула, строго говоря, – это не история, имевшая место в реальности,т.
е. это не сама объективная реальность, а ее языковое представление – референт,или экстенсионал внеязыкового события. И в этом смысле можно согласиться сформалистами: фабула – действительно материал для сюжета как текстовоговоплощения. От реальных событий фабулу отличает специфическая организация:последовательность и языковые формы ее воплощения – когезия, отражающие нетолько фактическую связь, но и те логические отношения, которые мы привносим,примысливаемкобъективнойданности(ср.аристотелевоопределение:«сочетание событий», «состав происшествий», не сводимое к событиям илипроисшествиям, а предполагающее мыслительные операции с ними).С другой стороны, в отличие от сюжета, фабула не только «виртуальна» поотношению к тексту (что справедливо для любого типа текста: триадаэксплицитныхструктурпозволяетреконструироватьфабулу),ноинеорганизована по законам художественного мира, вторичной моделирующейсистемы: принцип оппозиций в ней еще не получает статуса семантическойзначимости – конфликта.
Данный принцип играет в фабуле ту же роль, что и вестественном языке, т. е. в речемыслительной деятельности человека в целом, где216он более известен как один из законов диалектики – закон единства и борьбыпротивоположностей.Таким образом, можно утверждать, что в основе фабульного развития лежатязыковые принципы, моделирующие законы физического мира. Это положениеобъясняет и узаконивает хорошо известную аналитическую процедуру члененияфабульного материала.
Речь идет не о формальном выделении эпизодов, частей,глав и т. д., а о лежащем в основе развития фабульного действия описанииструктуры как сочетания статических и динамических фаз. Примечательно, что впредставлении единиц фабульного построения и движущих сил развития фабулыактивно используется неспецифическая, т. е. общая для естественно-научных игуманитарных дисциплин терминология.Так, Цв. Тодоров описывает структуру повествовательной (фабульной)единицы-конструкта – эпизода с помощью составляющих ее минимальных единиц– повествовательных предложений. Следует подчеркнуть, что и эпизод, иповествовательное предложение, являясь лишь конструктами, не отражаютреального членения текста. Это дает полное основание отнести их к фабуле.Эмпирической данностью, по Тодорову, является только сам текст, в композициикоторого используется несколько типов соединения эпизодов: обрамление,сцепление, чередование (см.
[Тодоров 1975: 84-85, 90-91]). Эпизод, по мыслиавтора,представляетсобойцикл,образованныйнеполнымповторением,трансформацией начального предложения. Составляющими каждого циклаявляются состояния: равновесные и неравновесные и создающие их события(мотивы). Каждый эпизод состоит из пяти повествовательных предложений:начальногоравновесногосостояния;динамическогомотива(терминК. А. Долинина) [Долинин 1985: 120], нарушающего равновесие; лабильного(неустойчивого) равновесия; мотива, ведущего к установлению равновесия, и,наконец, нового равновесия [Тодоров 1975: 86-88].
Любопытно, что данная схемавполне может сойти за описание физического объекта, точнее, термодинамикизамкнутой системы. Вместе с тем нельзя не заметить, что данная пятичастная217структура эпизода напоминает традиционное членение сюжета на экспозицию,завязку, развитие действия, кульминацию и развязку. При этом весьмасущественно, что фабула, в отличие от сюжета, – принципиально открытаяструктура.
О перспективности концепции Цв. Тодорова для анализа текстасвидетельствует ее развитие в работах К. А. Долинина, см. [Долинин 1985; 1989].Вместе с тем ее бесспорная ценность обусловлена уже тем фактом, что изучениефабулы является основой описания имплицитных структур: сюжета и композициитекста.Главная трудность описания фабулы состоит в том, что она не только неотносится к эксплицитным структурам текста, которыми являются воссоздающиеее хронотоп, пропозиция и диспозиция, но, строго говоря, вообще не относится кего структурам: жизненное, этическое, эстетическое, политическое, историческоесодержание фабульных событий представляет собой материал, волей авторатрансформируемыйвхудожественноесодержаниетекста.ПословамК. А. Долинина, «фабула на девять десятых складывается из референциальногоподтекста» [Долинин 1985: 96], в нашем понимании, пресуппозиций (подробнеесм.
п. 2.2 главы 1). При этом специфические значения, художественный подтекстне выводим иначе, как из взаимодействия явного и скрытого, что и определяетважнейшую техническую роль фабулы в построении имплицитных структуртекста.Диспозиция текста в сочетании с хронотопом и субъектно-объектнойструктурой не только реконструируют фабулу, но и в общих чертах определяютего жанр. Неслучайно единство действия Аристотель счел определяющимфактором для выделения литературного рода драмы – искусства «подражаниядействию действием».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
