Диссертация (1145153), страница 45
Текст из файла (страница 45)
Однако главный жанрообразующий фактор лежит не вплоскости пространства, времени и действия, а в сфере точки зрения текста,которая принадлежит к модальной структуры текста (подробнее об этом см ниже,п. 2.4).2182.4. Модальная структураРассмотрение модальной структуры текста связано с выявлением категорий,соответствующих данному уровню грамматического описания. Очевидно, чтообщее понятие модальности, характеризующее актуализацию синтаксическихединиц, едва ли достаточно для представления текстового уровня. Тем не менееданная категория, а также родственные ей «модус» и «модусная рамка»заслуживают к себе пристального внимания.Модальность представляет собой понятие сложное для определения.
Ролимногоаспектности данной категории: собственно языкового (синтаксического исемантического) и когнитивного статусов в ее дефиниции посвящена статьяфранцузского исследователя Р. Мартена [Martin 2005]. Поскольку строевымиединицами синтаксиса текста, как показано выше (см. п. 3.1 главы 1), выступаютструктуры 2-го порядка, высказывания, нас будет интересовать прежде всегофункциональный статус данного явления.Модальностькакхарактеристикавысказываниянаиболеедетальноисследована в работах А. В. Бондарко. Отечественный лингвист предлагаетширокую трактовку данного понятия, отражающую тесную взаимосвязьфункционально-семантическихА.
В. Бондарко,категорий«модальностьможноязыка.Согласнорассматриватькакконцепциикомплексактуализационных категорий, характеризующих с точки зрения говорящегоотношение пропозитивной основы содержания высказывания к действительностипо доминирующим признакам реальности / ирреальности. То или иное отношениек этим признакам представлено в значениях: 1) актуальности / потенциальности...;2) оценкидостоверности;3) коммуникативнойустановкивысказывания;4) утверждения / отрицания; 5) засвидетельствованности». [Бондарко 2001: 34] ВконцепцииА. В.
Бондаркомодальность,какииныефункционально-семантические категории, имеет полевую структуру, а потому при ее анализе«важную роль играет принцип естественной классификации» [Бондарко 1996: 41].219Поиск парадигматических связей в системе модальных отношений осуществляетА. В. Зеленщиков.Ученыйвыделяетнесколькоинойнабормодальныхпараметров: «Категория модальности занимает общирную семантическуюобласть, структурированную посредством взаимодействия по крайней мере трехотносительно не зависимых друг от друга параметров – противопоставлений“дескриптивность / креативность”, “возможность / необходимость” и признака“реальность / ирреальность / виртуальность”. Каждый из параметров обладает (вчастности, в английском языке) своей системой способов языкового выражения,центром которой, как и следовало ожидать, является категория наклонения.»[Зеленщиков 2010: 199-200] Такая трактовка, на наш взгляд, объясняетсяориентированностью авторской концепции на традиционное логико-философскоепредставлениеданнойкатегории,атакже настольже традиционныйграмматический ракурс ее языкового представления, согласно которому основнымсредством выражения модальности является глагольное наклонение.Следует отметить, что более ранняя отечественная лингвистическаятрадиция, сложившаяся на основе идей академика В.
В. Виноградова, связана свключениеммодальностивосновнуюхарактеристикупредложения–предикативность. Отсюда отнесение к модальным специфических значенийсинтаксических построений, характерных для конструкции в целом [Шведова2003: 19]. Различению целого ряда объективно-модальных (обязательных ичастных)исубъективно-модальныхзначенийпосвященамонографияН.
Ю. Шведовой (1960). В этом ряду, помимо собственно модальных признаков,оказались структурно обусловленные аспектуальные свойства русского предиката(см. [Шведова 2003: 363-366]). Характеристикой любой синтаксической связи (какоценки ее реальности или нереальности) считает модальность В. Г. Адмони.Однако, как указывает ученый, наиболее существенно данное отношение дляпредложения. В. Г. Адмони выделил соответствующие данному синтаксическомууровню значения этой категории: «от подчеркнутого утверждения до полногоотрицания при таких переходных формах, как неуверенность, сомнение и т. п.»220[Адмони 1988: 88]. По мнению Н.
Д. Арутюновой, модальным значением обладаетпропозиция, поскольку в ее состав входит носитель модальности – связка[Арутюнова 1999: 481], одним из значений которой является отрицание [там же:450]. Очевидно, что речь идет о логическом аналоге модального отношенияреальности / ирреальности, реализуемом в категориях истинности / ложностивысказываемого суждения. Однако пропозиция – это лишь часть высказывания, иее модальное значение – отдельный аспект языковой модальности, но аспектнеобходимый, универсальный, причем не только для выражения так называемойобъективной модальности, или «модальности глагольного действия» [Бубновская1985: 52], устанавливающей связь субъекта и предиката.Все известные модальные значения, реализуемые в высказывании,комбинируют бинарную оппозицию утверждения / отрицания с частнойсемантикой, обусловленной сферой действительности, на которую направленаречемыслительная деятельность.
Так, принятое в современных лингвистическихисследованиях различение модальностей онтологической (потенциальности) иэпистемической (проблематичности, или гипотетичности) связано с философскимделением на онтологию и гносеологию. Различение физического мира и социумапозволяет выделять внутри онтологической алетическую и деонтическую формымодальности: «Алетическая модальность связана с объективными потенциямиреального мира, деонтическая – с долгом, с требованиями к поведениюучастников ситуации, предъявляемыми соответствующей системой правил, снормативным и ненормативным поведением» [Человеческий фактор в языке 1992:141]. Хотя эти разновидности относятся к разным сферам (универсальнымзаконам физического мира и регулирующим человеческие поступки законамсоциума соответственно), однако, как отмечается, «четкой границы междуалетической и деонтической модальностью нет» [там же].
На наш взгляд, этотфакт имеет простое объяснение: он обусловлен тем, что алетическая модальностьпредставляет собой пресуппозицию деонтической: должно, разрешено илизапрещено лишь то, что в принципе возможно. Ср. Juan puede trabajar Juan no221trabaja & Juan es capaz de trabajar Juan no trabaja & Juan tiene permiso de trabajar(«Хуан может работать Хуан не работает & Хуан способен работать Хуан неработает & Хуан имеет разрешение на работу»). (Еще одно значение данноймодели: «Вероятно, Хуан работает» выражает эпистемическую модальность.)Следует отметить, что помимо модальных глаголов отрицание в пропозицииимплицируют также грамматические формы глагола: любые формы императива,субхунтив и кондиционал, будущее и нелокализованное настоящее индикатива.Примечательно, что многие из указанных средств обладают иллокутивнымзначением.Оценкааксиологическойреальности/ирреальности(субъективно-оценочной)сопряженамодальностью.такжесНаиболеесущественное замечание, касающееся выражения модальности, заключается втом, что семантика реальности / ирреальности обеспечивает внедрение всинтаксическую структуру говорящего субъекта.
Причем форма этого включенияна уровне высказывания, иными словами модус, может быть синтаксическипротивопоставлен пропозиции (диктуму), т. е. быть эксплицитным.Эксплицитным либо имплицитным является и его субъект, входящий всложный комплекс субъектных отношений высказывания. Дело в том, чтопредставление о наличии в высказывании двух субъектных сфер явнонедостаточно. Согласно современной концепции, таких сфер в высказываниивыделяется пять: S1 – субъект неосложненной модели, S2 – субъект-каузатор, S3 –субъект-авторизатор, S4 – говорящий субъект, S5 – слушающий субъект [Золотова идр. 1998: 231].
Если первые два входят в состав пропозиции-диктума, а двапоследних – в состав модуса, то третий, наблюдатель, или «субъект восприятия иконстатации явлений действительности» [Иванова 1981: 11], представляет собойпромежуточное звено, соответствующее понижению в ранге говорящего, при этомместо субъекта речи занимает слушающий. К средствам выражения S3 в испанскомвысказывании,помимоэксплицитногомодусаавторизатора,относитсякомпрессивная форма que si («мол»). Ср.: Que si don Remigio es un fantoche ennuestros manos. Que si tú lo tienes agarrado por todas partes («[Он говорит] мол, что222дон Ремихьо марионетка в наших руках. Мол, что ты его везде прихватил»)[Зеликов 2005б: 311].
Прежде чем охарактеризовать роль субъекта-авторизатора ислушающего в их отношении к говорящему (с учетом текстовой специфики этихкатегорий), остановимся на семантике модуса.КакуказываетН. Д. Арутюнова,«значенияэксплицитногомодусараспределены по следующим основным планам: перцептивному (сенсорному),ментальному(когнитивному,эпистемическому),эмотивномуиволеизъявительному (волитивному)» [Арутюнова 1999: 411]. Ср. пять модусныхрамок высказывания в концепции авторов КГРЯ: «В соответствии с системойкоммуникативных регистров выделяется пять модусных рамок: (1) перцептивная,(2) ментальная, (3) волюнтивная, (4) реактивная, (5) речевая» [Золотова и др.
1998:280]. Самая широкая гамма значений характерна для ментального плана, что,вероятно, связано с языковой дифференциацией этапов когнитивного процесса.Семантика соответствующих модусных глаголов представима в виде несколькихвзаимопроникающих полей: восприятие, осмысление, знание, суждение и оценку[Березина 2005: 3]. Ввиду того что началом всякого ментального процессаявляется восприятие (перцепция), перцептивному модусу, как отмечалось ранее(п. 2.1 настоящей главы), отводится особая роль в формировании ментальнойсемантики.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
