Диссертация (1145153), страница 48
Текст из файла (страница 48)
–И. Ш.). Как указывает цитируемый автор, ТР «часто не выделяют в качествесамостоятельной формы передачи чужой речи, а рассматривают в рамкахкосвенной речи как одну из ее разновидностей… Ср. “скрытая косвенная речь”(Бархударов), “скрытая, или имплицитная косвенная речь” (Розен)» [там же: 222].Однако, по мнению ученого, основания для различения этих двух форм есть,поскольку «в отличие от КР, излагающей предметное содержание чужоговысказывания более или менее полно, ТР называет лишь его тему, тогда каксодержание высказывания вербального выражения не получает и представлено всвернутом виде в подтексте» [там же].
Вместе с тем справедливы дальнейшиеразмышления автора: «Обе формы речи [КР и ТР] возникли, видимо, в результатедействия закона экономии для краткого и обобщенного изложения чужоговысказывания, однако в наибольшей степени это оказалось свойственно ТР,которая позволяет сжимать его до предела. Ср.: Она стала думать о том, как вМоскве надо на нынешнюю зиму взять новую квартиру, переменить мебель вгостиной и сделать шубку старшей дочери. – Он мог спокойно думать теперь обАлексее Александровиче» [там же]. Вопрос соотношения этих форм теряет своюдискуссионность, если принять во внимание фактор модуса.
Очевидно, что вобоих случаях модус персонажа выражен эксплицитно (см. примеры выше). Здесьследует отметить, что значение модуса глаголы ментальной деятельности, как и233другие модусные глаголы, могут сохранять и при отсутствии синтаксическогоразделения высказывания на модус и диктум. Семантико-синтаксическое различиемежду высказываниями: «Я думаю о том, что N живется нелегко», «Я думаю онелегкой жизни N» и «Я думаю о N» определяется степенью компрессииисходного диктума, в то время как фраза «Я думаю (= размышляю), как решитьзадачу» не имеет эксплицитного модуса. Таким образом, представляется, чтоправы исследователи, считающие тематическую речь формой косвенной.Отдельного внимания заслуживает феномен внутренней речи, который, какотмечается, представляет собой способ изображения речи, обращенной к себе, –псевдодиалога, и в этом качестве может соотноситься с любой из рассмотренныхвыше структурных форм [Артюшков 2003: 316].
И. В. Артюшков предлагаетразличать явления внутренней речи (ВР) и потока сознания (ПС), утверждая, что«это способы изображения разных стадий речемыслительной деятельности.Посредством художественного “потока сознания” изображается психическинерасчлененный поток сознания как начальная стадия речемыслительнойдеятельности,когдамысльещетолькоорганизованного воплощенияв слове.изображаетсяговорениевнутреннееречемыслительнойдеятельности,когдаСзарождаетсяпомощьюкакмысльинедостигаетхудожественнойзаключительнаяужеВРстадиясформулироваласьиоформилась в сознании говорящего средствами языка.» [Там же: 317]Действительно, в плане синтаксиса ПС отличается недооформленностью, высшейстепенью компрессии структуры.
Что же касается плана фразеологии, то ВР и ПСдиалогичны,причемвпотокесознания«голоса»крайнеслабодифференцированы, практически слиты, ввиду отсутствия эксплицитных модусов,которые, как правило, присутствуют во внутренней речи.С фразеологическим аспектом точки зрения тесно связана хронотопическаяперспектива,илипространственно-временнаялокализациясубъекта.Ю. М. Лотман отмечает: «В силу особой роли художественного пространства всоздании текста – модели отображаемого объекта – точка зрения очень часто234получаетпространственноевоплощение.Точказрениявыступаеткакориентированность художественного пространства» [Лотман 1998б: 263]. В этойсвязи различают внешнюю и внутреннюю (по отношению ко времени ипространству), фиксированную и подвижную, всеохватывающую, совмещенную идругие типы точки зрения.
(Подробнее см. [Успенский 2000: 100-137].)Преимущества внутренней точки зрения, очевидно, связаны с возможностьюсоздания детального изображения. Такая картина зачастую сопровождаетсяперцептивным модусом, имплицируемым формой субъекта («я»-субъектом) илиэксплицируемым соответствующим глаголом (ср. фрагмент прозы Г.
ГарсиаМаркеса, приведенный в п. 2.3 настоящей главы). Между тем, внешняя точказрения, оторванная от ситуации, характеризуется более широким контекстом еепредставления, компенсирующим недостаточную подробность информации.Достоинства внешней точки зрения и возможность быть латиноамериканскимписателем во Франции утверждаются в открытом письме Х.
Кортасаракубинскому коллеге: «…я чувствую, что аргентинский дух моих сочиненийвыиграл, а не проиграл от духовного взаимообогащения, при котором писатель,ничего не отвергая и ничему не изменяя, размещает свою точку зрения вплоскости, с которой его изначальные достоинства вплетаются в неизмеримоболее широкую и богатую ткань, а потому … в свою очередь выигрывают вшироте и богатстве…» [Cortázar 1995: 380]. Важно также отметить, чтохронотопическая локализация субъекта текста (но не автора как natura non creata!)отвечает за основу модального значения текста – модальное значение егопропозиций: тестовая реальность характеризуется пространством-временемвнешним по отношению к субъекту, ирреальность – внутренним, илиперцептуальным.Корреляция фразеологической и пространственно-временной точек зрениясоздает психологическую перспективу.
Так называемая субъективная точказрения, представляющая чье-либо восприятие, а не факты (см. [Успенский 2000:138]), основана на внутренней точке зрения, зачастую связанной с диалогическим235словом. Однако ее конститутивным признаком выступает не эта связь, а формавыражения модальности. Психологизм в литературе, как известно, начинается симплицитной модальности, с несоответствия явного содержания высказывания иего скрытого смысла. Таким образом, субъективным, вероятно, следует считатьповествование, не просто отражающее чью-либо точку зрения, а имплицирующееее. Ценные наблюдения над данным феноменом содержатся в монографиинемецкого филолога Э.
Ауэрбаха «Мимесис». Характеризуя творческий методПетрония в сравнении с Гомером на материале одной из глав «Сатирикона» («ПирТрималхиона»), исследователь отмечает субъективность создаваемой перспективыи ее модальные возможности: «Петроний не говорит: дело обстоит так-то и так-то,– некое я, не тождественное ни с автором, ни с вымышленным рассказчикомЭнколпием, словно прожектором освещает у него собравшуюся в триклиниикомпанию, – в высшей степени искусный прием создания перспективы, нечтовроде двойного зеркального отражения, случай в античной литературе, не берусьутверждать, что единственный, но, во всяком случае, очень редкий.
<…> Но уПетрония субъективное выражено чрезвычайно резко и еще подчеркнутоиндивидуальной окраской речи [фразеологическая точка зрения. – И. Ш.], – этоодна сторона; с другой же стороны, Петроний стремится объективно изобразитьпирующую компанию, включая самого говорящего, – дать объективную картинучерез субъективную перспективу. Применяя этот прием, Петроний придаетизображаемой им иллюзорной жизни бóльшую конкретность; сотрапезникописывает пирующее общество, но он и сам принадлежит к нему, благодаря этомуточка наблюдения [т.
е. хронотопическая точка зрения. – И. Ш.] оказываетсявнутри картины и она обретает глубину, кажется, что свет исходит из некоегоместа на самой картине, освещая все изображение.» [Ауэрбах 1976: 47-48] Ср.также замечание о том, что «действующие в романе Петрония лица говорят насвоем жаргоне» [там же: 51] (курсив наш. – И. Ш.).Что касается языковых средств создания точки зрения текста, то еехронотопический аспект, в отличие от психологического, выражается по236преимуществу эксплицитно. К основным средствам его выражения, наряду сэксплицитныммодусомиграмматическойформойвыражениясубъекта,принадлежат видо-временные формы глагола. Сама система видо-временныхформ в своей структурной организации оказывается приспособленной квыражению текстовой модальности.
(О корреляциях грамматических категорийвремени, вида и модальности см. нашу статью: [Shaludko [s.a.]].) «Ирреальностьсобытий, фактов, персонажей, отношений выявляется особенно ярко в обращенииписателя с временными и пространственными категориями, – отмечаетИ. Р. Гальперин. – Само грамматическое значение такой формы, как Praesenshistoricus, свидетельствует об ирреальности повествования» [Гальперин 1981:121]. Фразеологическая точка зрения воплощается на всех уровнях языковойструктуры: в синтаксисе, морфологии, графическом оформлении, лексике, а поройифонетикетекста.Отдельногоупоминаниязаслуживаетиспользованиенаименования (номинации) как способа выражения фразеологической точкизрения [Успенский 2000: 48-59].Указанные разновидности точек зрения в их взаимодействии играютважнейшую роль в установлении жанрового своеобразия текста (см.
ниже).Каждая же из них в отдельности используется для характеристики историческихнаправлений в литературе и шире – в искусстве. Так, по определениюЮ. М. Лотмана, «реализм – это такое направление в искусстве, которое, в отличиеот предшествовавших ему классицизма и романтизма, где точка зрения авторанаходилась соответственно внутри и вне текста, осуществляет в своих текстахсистемную множественность точек зрения автора на текст» [цит. по: Руднев 2000:187]. Подобную роль в характеристике традиционных литературных направленийиграют способы передачи чужой речи. «Резюмируя все сказанное нами овозможных тенденциях динамического взаимоотношения чужой и авторской речи,– пишет М. М. Бахтин, – мы можем отметить следующие эпохи: авторитарныйдогматизм, характеризующийся линейным и безличным монументальным стилемпередачи чужой речи (средневековье); рационалистический догматизм с его еще237более отчетливым линейным стилем (XVII и XVIII век); реалистический икритическийиндивидуализмсегоживописнымстилемитенденциейпроникновения авторского реплицирования и комментирования в чужую речь(конец XVIII и XIX век) и, наконец, релятивистский индивидуализм с егоразложением авторского контекста (современность)» [Бахтин 2000б: 452].Столь важная роль точки зрения в характеристике повествовательных формдаетполноеоснованиеназыватьеекатегориальнымключомтекста,определяющим функционирование языковых форм [Bondarko 1994: 314].Неслучайноданноепонятиеиспользуетсяприопределенииспецификихудожественного текста.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
