Диссертация (1145144), страница 24
Текст из файла (страница 24)
несобственно-прямая речь) [Николина 2003: 93].М.А. Фокина, опираясь на работы Л.О. Чернейко, считает, чтоблагодаря соединению дискурса как речемыслительного образования ипрагматических, социокультурных факторов можно понять, каков механизмформирования фразеологического значения [Фокина 2007: 7]. По мнениюЛ.Б.
Савенковой, паремии, будучи «знаками моделей упоминаемых иописываемыхв произведенииситуацийиотношений»,«заполняютопределѐнное пространство текста, способствуя расстановке смысловыхакцентов, характеризуя и оценивая изображаемое, отражая одновременно(открыто или имплицитно) авторское отношение к героям и событиям»[Савенкова 2002 а: 25]. В тексте проявляется «специфическое значение иэстетические достоинства» КВ, если они употреблены уместно [Шулежкова2002: 242]. Фразеология помогает показать быт народа, представить внешниеи внутренние качества человека, охарактеризовать его физическое идуховное состояние, оценить определѐнные ситуации, события и факты,обобщить сказанное, продемонстрировать авторскую позицию, создатьпространственно-временноеполетекста,становитсясредством121индивидуализации, авторитетным началом, а иногда выступает в качествеопорных, текстообразующих единиц.2.3.1.
Роль заглавия-паремии в народных рассказах Л.Н. ТолстогоЗаглавие, одна из сильных позиций текста, «содержит в себе программулитературного произведения и ключ к его пониманию» [Фатеева 2007: 138].Л.Н. Толстой использует паремии в качестве заглавий произведений илиотдельных частей произведения. Приведѐм такие названия произведений:«Вражье лепко, а божье крепко», «Упустишь огонь – не потушишь», «Гделюбовь, там и Бог», «Охота пуще неволи», «Бог правду видит, да не скороскажет». Кроме того, XVI глава повести «Отрочество» Л.Н.
Толстогоназывается «Перемелется, мука будет», драма «Власть тьмы» имеладополнительноепропасть»,пословичное название «Коготок увяз, всей птичкероман-эпопея «Война и мир» первоначально назывался «Всѐхорошо, что хорошо кончается», а незаконченный рассказ «Идиллия» – «Неиграй с огнѐм – обожжѐшься».Как видно из приведѐнных примеров, заголовки трѐх народныхрассказов («Вражье лепко, а божье крепко», «Упустишь огонь – непотушишь», «Где любовь, там и Бог») представляют собой паремии. В 80-егг.
XIX в. писатель был одержим идеей создать «ряд не то повестей, не токартин, написанных на пословицы» [Толстой 1936: 302]. Цикл народныхрассказов предполагалось опубликовать в журнале «Посредник», созданныйВ.Г. Чертковым, чем исследователи-толстоведы объясняют их социальнуюнаправленность и социального адресата, при этом отмечая стоявшую в 80-егг. перед писателем задачу «не столько просвещения народа, сколькоосмысления его философии жизни, его миропонимания» [Бурдина 1992: 6869].
Малый жанр, к которому обращается писатель, трансформируется,поскольку Толстой опирается на традиции устного народного творчества инекоторые фольклорные жанры, особенно притчи, легенды, сказания. В.А.122Ковалѐв называет народные рассказы «проповедями, облечѐнными в формурассказов» [Ковалѐв 1976: 119].Язык народных рассказов отличает близость к народной речи:употреблениепословиципоговорок,фольклоризмов,простотасинтаксических конструкций (на некоторые черты указывает М.С. Альтмансм.: [Альтман 1980: 85]). По мнению Е.А.
Маймина, «простота и ясностьнародных рассказов Толстого знаменовали собой не снижение, не примитив,а восхождение толстовского слова» [Маймин 1984: 145]. Выбор паремий вкачестве названий может быть объяснѐн и адресацией произведений, эторассказы для народа и для детей. Поэтому Толстой употребляет языковыесредства, понятные адресанту высказывания, на что указывает М.С. Альтман,сравнивая народные рассказы со сказками [Альтман 1980: 85].
Л.Д.Опульская (1997) с этим соглашается лишь отчасти, считая, что всодержании и стиле народных рассказов переплетаются традиции древнейучительной литературы и устного народного творчества, чем можнообъяснить использование писателем пословиц с дидактической целью,поскольку они имеют «в своѐм значении идею всеобщности, иллокутивнуюсемантику рекомендации или совета (нравоучения)» [Селиверстова 2009: 30].В основу сюжета рассказа «Упустишь огонь – не потушишь» (1885)легла история из жизни, о чѐм Толстой сделал запись в дневнике[см.:Толстой 49: 61]. Писатель показывает жизнь двух крестьянских семей –Ивана Щербакова и Гаврилы Хромого.
Спор, разгоревшийся из-за куриногояйца («…всѐ дело … из-за яйца завязалось»), повлѐк ссору между этимисемьями. Вражда усиливалась с каждым днѐм, и Гаврило поджѐг Ивановсарай. Иван не стал тушить начавшийся пожар (т.е. упустил огонь), а, вместотого чтобы потушить пожар, решил догнать Гаврилу и отомстить ему.«Снесло половину деревни» (т.е. не потушили), пострадали и другие дворы.«У Ивана … кроме лошадей в ночном, вся скотина сгорела, куры погорели нанасестях, телеги, сохи, бороны, бабьи сундуки, хлеб в закромах, всѐ сгорело».Отец Ивана неоднократно призывал помириться («– Поди, Ваня, не123откладывай. Туши огонь в начале, а разгорится – не захватишь»),последний раз – перед смертью: «Проживѐте. С Богом жить будете –проживѐте.
<…> Смотри ж Ваня, не сказывай, кто зажѐг. Чужой грехпокрой. Бог два простит». Иван выполняет наказ старика («Иван не сказална Гаврилу»). В финале рассказа читаем: «И помнит Иван Щербаков наказстарика и божье указанье, что тушить огонь надо в начале».
В началерассказа паремия употребляется в переносном значении «Не досмотришь,пропустишь момент, не заметишь вовремя что-л., грозящее неприятностями,опасностью, будет поздно принимать меры предосторожности» (Жуков: 470),последниесловастарика,сказанныепередсмертью,включаютпарцеллированный вариант пословицы Чужой грех покрой. Бог два простит(Ср.: Чужой грех прикрой, свой отпустится – ТСД 3: 1099), котораявыполняет экспрессивную функцию, служит для усиления высказывания.Неслучайным кажется, что именно в уста отца Ивана, самого старого изгероев рассказа, писатель вкладывает основную мысль – надо вовремярешать появившуюся проблему, без промедления, иначе можно опоздать.Таким образом, пословица употребляется в двух значениях: прямом(буквальном)ипереносномивыполняеттекстообразующуюижанрообразующую функции.Источник рассказа «Вражье лепко, а божье крепко» (1885) неустановлен. Существует мнение, что Толстой пересказал предание, котороеуслышал от башкир, когда жил в самарской степи [Опульская 1997: 354].Рассказ имеет притчевый характер, поэтому «действующие лица <…> неимеют не только внешних черт, но и «характера» в смысле замкнутойкомбинации душевных свойств: они предстают перед нами <…> каксубъектыэтическоговыбора»[Литературный…1987:305].Противопоставляются две этические категории – добро и зло.
Злоотождествляет дьявол, добро – добрый хозяин (господин). Когда «досадностало дьяволу, что живут хорошо и по любви рабы с господином своим», онзавладевает одним из рабов господина, Алебом. Алеб старается рассердить124господина, для чего ловит лучшего барана в овчарне. Хозяин не стал мститьрабу, а отпустил его на волю, одарив праздничной одеждой.
Замысел дьяволане удался, «пошѐл добрый господин с гостями домой. А дьявол заскрежеталзубами, свалился с дерева и провалился сквозь землю». Добро в итогепобеждает зло, что согласуется с системой общечеловеческих ценностей ибиблейскими заповедями, что отвечает и авторским идеям, и сутитолстовских исканий 80-х гг.
Выбор пословицы в качестве названияобъясняется жанрологически, поскольку писатель утверждает нравственныеценности, что воплощается «с учѐтом развития в цикле важнейшейтолстовской идеи – движения к идеальному миру» [Бурдина 1992: 68]. Такимобразом, пословица толкуется посредством создания рассказа, писательиллюстрирует толкование представленными образами.Рассказ «Где любовь, там и Бог» (1885) представляет литературнообработанный перевод рассказа французского писателя Р. Сайяна.
Как ипредыдущий, это рассказ-притча. Толстой знакомит читателя с историейсапожника Мартына Авдеича, который «по сапогам узнавал людей», «работал<…> прочно, товар ставил хороший, лишнего не брал и слово держал».Когда Мартын похоронил жену, сына, отчаялся, «стал на бога роптать»,«просил у Бога смерти». Встреченный земляк-странник переубедил Мартына(«<…> Мартын, нельзя божьи дела судить. Не нашим умом, а Божьимсудом». <…> «– Для Бога, Мартын, жить надо».).
Купил Мартын НовыйЗавет и стал читать каждый день. Укрепился Мартын в вере, «легче емустановилось на сердце». Однажды он задремал и услышал во сне голос, стого дня он ждал появления Христа и стал помогать людям: то дворникаСтепаныча чаем напоил, то накормил и обогрел бедную женщину сребѐнком, то защитил незнакомого мальчика, своровавшего яблоко устарухи-торговки, заставив его просить у неѐ прощения. В каждом из этихлюдей Мартын Авдеич «узнаѐт» Бога и начинает жить по Священномуписанию, помогая и сострадая ближним. Как и в предыдущем, в этомрассказе заглавие-паремия выполняет жанрологическую функцию, путѐм125смены похожих эпизодов Толстой утверждает истину: любовь к людям – этолюбовь к Богу.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
