Диссертация (1145144), страница 20
Текст из файла (страница 20)
Среди паремий этой группы можно выделитьследующие подгруппы:а) с астионимами – названиями городов: Москва всем городам мать;От малой искры Москва горела; Москва слезам не верит; Едет Ананьин внукиз Великих Лук и др.;101б) с гидронимом – названием водных объектов: У нас на Ваге и уха сблинами; Толокном Волгу месили; За Пьяною люди пьяны;в) с годонимами – названиями улиц: Шѐл молодец по Пресне, дасвалился; Не кручинься, женихи на Пресне есть.Л.Н. Толстой употребляет всего три паремии с компонентомтопонимом: макротопонимом Россия (России да лету – союзунету) иастионимом Москва (Москва всем городам мать и Москва не сеет, не жнѐт,а богато живѐт):Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни оНаполеоне. Ему очевидно было, что всѐ это не касалось его, что он непризван был и потому не мог судить обо всѐм этом.
«России да лету –союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странноуспокаивали его («Война и мир», т. 4, ч. 2, гл. ХII; 12: 97).– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.– Как не скучно, соколик.прозвище, – прибавилобращение кон,Меня Платоном звать; Каратаевывидимо, стем, чтобынему.
– Соколиком на службе прозвали.облегчитьПьеруКак не скучать,соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть(«Война и мир», т. 4, ч. 1, гл. ХII; 12: 46).Вспоминаю все сотни и тысячи людей городских, – и хорошо живущих,и бедствующих, – с которыми я говорил о том, зачем они пришли сюда, и всебез исключения говорят, что они пришли сюда из деревни кормиться, чтоМосква не сеет, не жнѐт, а богато живѐт, что в Москве всего много и чтопотому только в Москве можно добыть те деньги, которые им нужны вдеревне, на хлеб, на избу, на лошадь, на предметы первой необходимости(«Так что же нам делать?», XIII; 25: 228).Примечательно, что первые две паремии Толстой вкладывает в устаПлатона Каратаева, типичного представителя русского народа.
Как пишетЛ.Б. Савенкова, «крестьянин ощущает себя частичкой большого целого –народа, страны: Москва – городам мать. Он свято верит, что его Отчизна не102погибнет, никогда не исчезнет с лица земли: России да лету союзу нету»[Савенкова 2002 а: 32].Топоним Москва является самым продуктивным при образованиипаремий. Дихотомия «Москва – Петербург» традиционна для русскогоязыкового сознания, что нашло отражение в следующих пословицах: Москвасоздана веками, Питер – миллионами; Москва бьет с носка, а Питер бокаповытер; Питер – кормило, Москва – корм; Питер – голова, Москва –сердце. По справедливому признанию О.П. Альдингер, «во многих паремияхгеографические названия <…> в результате долгого функционированияприобретают способность обобщать, в результате чего формируетсядополнительная семантика, касающаяся исторических, географических,культурных сторон существования этих имен собственных» [Альдингер2005: 10].
Таким образом, Москва ассоциируется с сердцем России, потомучто долгие годы являлась и является столицей, имеет богатую историю,противопоставляется провинции: Родная сторона краше Москвы, Говорят вМоскве, а слушают во всей стране.Вторую группу этнолингвомаркѐров составляют названия артефактов,присущих материальной культуре конкретного народа: предметов быта,одежды, названия еды. Например: Вязьма в пряниках увязла; В Тулу со своимсамоваром не ездят; За сиротой сам Бог с калитой (калита – сумка,подвесной мешочек, карман на поясе); Судила судьба киселѐм заговеться;Калач в руки, а камень в зубы; Кашира в рогожу обшила, Тула в лапти обула.По словам В.Н.
Телия, отражение в языке предметов материальной культурыможет стать «надѐжным материалом для моделирования культуры» [Телия1996: 234].В следующих примерах Л.Н. Толстого встречаются паремии скомпонентом-артефактом:Встал довольно бодро, вышел – и первый блин комом: мужикновосильский просит помощи, и я спешил идти и недобро поговорил с ним(Дневники, 25 августа 1909 г.; 57: 123).103«Чѐрный хлебушка – калачу дедушка», – говорит мать детямпословицу в утешение о том, что кулич будет не из белой муки. И дети вдругот отчаяния переходят к радостному восторгу и на разные голосаповторяют пословицу и ещѐ веселее ждут кулича («Что такое искусство?»,XIV; 30: 145).«Щей горшок, да сам большой», хорошая пословица, надо держатьсяеѐ («Путь жизни», VII, Излишество, II; 45: 109).Паремии,отражаячертынациональногохарактера,будучиретрансляторами культурной традиции в языке и обладая кумулятивнойфункцией, несут культурологическую информацию, являясь своего родамикротекстом для читателя.
Несмотря на широкую репрезентацию ФЕ ипословиц с этнолингвомаркѐрами в русском языке, в текстах Л.Н. Толстогоих употребление единично, в некоторых случаях наряду с кумулятивнойфункцией, априори присущей этим пословицам, они выполняют в контекстедополнительные функции. Однако анализ фразеологического состава,использованного писателем, невозможен без лингвокультурологическогокомментария, который является частью словарной статьи авторского словаря.2.2.2.3. Функциональный потенциал ФЕ и КВ в языке Л.Н. Толстого:монофункциональность и полифукциональностьРеализацияфункциональногопотенциалафразеологиинаиболееявственно проявляется в контексте.
Ряд функций присущ фразеологическомусоставу в целом; другие же приобретаются в процессе употребления, т.е. вопределѐнной речевой ситуации, или продиктованы жанром, к которомуотносится текст, поэтому вполне закономерно, что в лингвистике ониполучили название речевых [Гвоздарѐв 1989: 14]. И ФЕ, и КВ наделеныноминативной функцией как константной, однако в тексте может бытьпредставлен не только монофункциональный, но и полифункциональныйпотенциалфразеологии.СправедливостьзамечанияА.В.Кунинао104предопределѐнности фразеологических функций, зависящей от сущностиединиц, можно доказать примерами фразеоупотреблений в языке Л.Н.Толстого.Номинативная функция ФЕ служит для наименования предметов,явлений действительности и понятий о них образными средствами, для«заполнения лакун» (А.В.
Кунин) в системе языка. При описаниифразеологии языка писателя наибольший интерес вызываютфраземы,несущие образность, в отличие от ФЕ-терминов9. Например:Но стоит только поверить Христу, что он принѐс благо на землю,поверить, что он даѐт нам, жаждущим, ключ воды живой, и прийти кнему, чтобы увидать, как коварен обман церкви и как безумны нашистрадания тогда, когда спасение наше так близко («В чѐм моя вера?», Х; 23:424).Если говорили, что он нужен был людям, что, исполняя закон Христовлюбви, он не мог отказывать людям в их требовании видеть его, чтоудаление от этих людей было бы жестокостью, он не мог не соглашаться сэтим, но, по мере того как он отдавался этой жизни, он чувствовал, каквнутреннее переходило во внешнее, как иссякал в нѐм источник воды живой,как то, что он делал, он делал всѐ больше и больше для людей, а не для Бога(«Отец Сергий», гл.
VII; 31: 29).Сначала он был в нерешительности, потом нерешительность прошла,он привык и покорился дьяволу, и одежда мужицкая только напоминала емуего мысли и чувства. С каждым днѐм всѐ больше и больше приходило к немулюдей и всѐ меньше и меньше оставалось времени для духовного укрепления имолитвы. Иногда, в светлые минуты, он думал так, что он стал подобенместу, где прежде был ключ.
«Был слабый ключ воды живой, который тихотѐк из меня, через меня. То была истинная жизнь, когда «она» (он всегда свосторгом вспоминал эту ночь и еѐ, теперь мать Агнию) соблазняла его. Онавкусила той чистой воды. Но с тех пор не успевает набраться вода, как9О функционировании ФЕ-терминов в письмах Л.Н. Толстого [Ломакина 1998: 59-61].105жаждущие приходят, теснятся, отбивая друг друга. («Отец Сергий», гл.VII; 31: 30)У меня есть моѐ писанье, которое немного, в той мере, в которой яверю в его пользу, помогает жить, и есть слабость старости, но молодыми вкусившим от ключа воды живой уж нельзя вернуться к подобию жизни(Письмо П.И. Бирюкову 27 октября 1892 г.; 66: 271).Вы не то, что отвели от людей источник живой воды,– если бы этобыло, люди всѐ-таки могли бы найти его, – но вы отравили его своимучением, так что люди не могут принять иного христианства, как то,которое отравлено вашим толкованием его («К духовенству», VII; 34: 308).Как показывают примеры, ФЕ живая вода реализует номинативнуюфункцию вне зависимости от функциональных разновидностей текста взначении ‗Всѐ, что одухотворяет, благотворно действует, пробуждаетинтерес‘ (ФСРЛЯ 1: 87).
Для идиолекта писателя характерно использованиеинверсии компонентов вода живая, что было продиктовано библейскимтекстом и языковой традицией: по данным НКРЯ, в XVIII-XIX вв. такоеупотребление было характерно в основном для языка священников. Ср.:«Отступающие от Меня будут написаны на прахе, потому что оставилиГоспода, источник воды живой» (Иер. 17: 13); «…два зла сделал народ Мой:Меня, Источник воды живой, оставили, высекли себе водоѐмы разбитые,которые не могут держать воды» (Иер. 2:13).
Несмотря на это, во всехпредставленных контекстах анализируемая ФЕ выполняет номинативнуюфункцию.Книжная ФЕ святая вода используется Л.Н. Толстым в номинативныхцелях без изменения плана содержания и плана выражения в значении«освященная вода, обладающая исцеляющей силой» (ФСРЛЯ 1: 87):И святую воду, которая у каждого хранилась в пузырьке, всю в этуночь истратили («Поликушка», XII; 7: 37).106Старшой.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
