Диссертация (1145021), страница 51
Текст из файла (страница 51)
Вектор движения монархических государственных форм зависел от степени удаленности/приближенностии меры влияния на них веры и нравственности. Пренебрежение религиозно-нравственными идеалами могло превратить самодержавную монархию в монархиюдеспотическую, тогда как влияние религиозно-нравственных идей могло бы возвысить деспотию до истинной самодержавной формы.»237Заметим, что Л. А. Тихомиров не просто постулировал значимость религии инравственности для укрепления основ монархии.
Его система аргументации основывалась на том, что действию по закону противопоставлялся известный со временКарамзина принцип — действие по совести. В этом случае «правда» оказываласьвыше «закона». Консервативный мыслитель полагал, что «царская прерогатива действия» существует «не в силу закона юридического, а в силу закона нравственного»и «имеет для общества и государства не менее благодетельное значение, как и наилучше скомбинированная система законного управления»318. Нравственность понималась Тихомировым не трансцендентально, но как практический, применяемыйнепосредственным образом идеал, одинаково общий царю и народу: «Царская верховная власть есть верховенство нравственного идеала в государственной жизни,а, следовательно, царь не может быть оторван от жизни этого идеала в народе»319.Для того чтобы нравственное начало могло оказывать свое благодетельное«влияние на политические отношения, необходимо, чтобы источник этики был независим от государства.
Государство есть область принуждения, тогда как этическоеначало свободно. Подчиняя мораль политике, государство убивает личность, которая может произвести мораль только из себя, из своего содержания. Если монархначнет работать над подчинением нравственного начала государства, как это происходит в деспотических монархиях, он тем самым отнимет у него его сдерживающую роль, наделяет себя диктаторскими полномочиями, что противоречит императиву государственности.
Если эффективность действия права основана на его независимости от произвола любой личности, то нравственный идеал достигнет своеговлияния, если он разделяется одновременно царем и народом. В таком случае онисоставляют одно целое: царь живет заботами народа, а народ доверяет своему царю.»Мораль постулировалась Л. А. Тихомировым не в форме трансцендентального закона или правила, но как связь человека с Богом. Сами по себе люди, по Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. — СПб: Российский Импер-318ский Союз-Орден, 1992. — С. 339. Там же. — С. 319.319238его мнению, не могли бы создать в своем обществе организующего начала с безусловным характером.
Но они создают его потому, что в человеке имеется духовныйэлемент, связанный с Богом. Потребность государства в моральном идеале приводит его к необходимости устанавливать религию. А так как религия невозможнабез церкви, то государство должно ценить и такой религиозный союз как церковь.Именно церковь, понимаемая как слитность всех верующих, а не только как группаслужителей, воспринималась как гарантия того, что монарх никогда не превратится в деспота. Отсюда вытекала совершенная необходимость существования церквидля государства, поскольку государственность нуждалась в особом, этическом, основании.
К тому же церковь могла существовать вполне самостоятельно, не подчиняясь никому, кроме божественной власти. Следуя Христу, она осуществляла своюмиссию как духовный собор, рождавший ту самую «высокую этику», необходимуюдля государственной жизни.«Таким образом, само существование монархии обуславливалось религиоз-ным началом. Верховная государственная власть не мыслилась без такого религиозного начала.
Более того, та единоличная власть, пусть и возглавляемая самымгениальным человеком, без религии могла быть только диктатурой — то есть хотяи безграничной властью, но никогда не верховной. В то же самое время, если монархия связывала себя с некой «неведомой божественной силой», которая обладаланеясными нравственными очертаниями, она превращалась в монархию деспотического характера, то есть обретала свою извращенную форму. Таким образом, деспотизм появлялся там, где извращались религиозные представления, в соотнесении скоторым только и возможно развитие истинно идеального типа монархии.«»Завершая рассмотрение структурных элементов монархической государ-ственности, сделаем вывод о том, что:»— государство представляло для русских консерваторов важный политиче«ский институт, являющий по своей природе системным явлением, и требующий всвязи с этим для его адекватного понимания разнообразного теоретико-методологического инструментария.»239— Сравнение аргументации К. П. Победоносцева и Л. А. Тихомирова, по«зволяет утверждать, что первый использовал только религиозную эпистемологию,второй — преимущественно политико-правовую методику.»— Однако при всех различиях объяснительного инструментария их объединя«ло главное: признание того, что современная им монархическая государственностьявлялась результатом длительного исторического развития государственных систем.»— Монархическое государство виделось русским консерваторам такой поли«тической формой, которая наиболее полно соответствует психологическим и социальным основам человеческого существования.»— Только использование монархического принципа, по мнению русских«консервативных мыслителей, позволяло наиболее адекватно решать сложные проблемы практической политики, взаимодействия различных социальных сил и сферроссийского общества.»§ 3.
Конструктивный потенциалрусской консервативной идеологииВозникнув как движение за сохранение существующего порядка, российский консерватизм, тем не менее, обладал серьезным потенциалом для осуществления политики позитивных преобразований. Череда реформ и контрреформ, осуществлявшихся в российской истории, в том числе и в рассматриваемый период,вынуждала консерваторов определять свое отношение к возможностям перемен иизменений. Это привело к тому, что уже на рубеже двух веков поиски путей адаптации самодержавной власти, к запросам динамично меняющейся страны «сталипервоочередной задачей дальновидных консерваторов»320. Отсюда вытекает необходимость ответа на вопрос, насколько основы консервативного мировоззрения впринципе могут быть связаны с реформистской политикой. Карцов А. С.
Русский консерватизм: модель непарламентского представитель-320ства // Полис. — 2006. — № 4. — С. 161.240Одним из принципиальных положений консервативного сознания является,как известно, опора на «жизнь», на конкретно-историческую действительность.Придерживаясь этого принципа, российский консерватизм не мог не признаватьизменчивости общественной политической жизни. Именно консерваторы первымипоставили проблему соотношения и взаимосвязи старого и нового.
Государственнаяидея, основанная на самодержавии, была ключевым моментом консервативногомировоззрения в России. Полностью отрицать преобразования, вызванные нуждами упрочения могущества самодержавной монархии, российские консерваторы немогли.
Принимая изменения как неизбежное зло, они продолжали настаивать нанезыблемом характере самодержавной верховной власти.«Русские консерваторы требовали от своих политических оппонентов, чтобыинициируемые ими перемены не нарушали преемственность исторического развития России. Призывы к разделению власти на законодательную, исполнительную,судебную они интерпретировали как раздельное исполнение функций единой царской власти. М. О. Меньшиков писал по этому поводу: «...Верховная Власть должнапочитаться не третьим только членом республиканской троицы, не „исполнительной“ лишь дробью, а основной единицей, от которой должны идти непрерывныеступени власти»321. Под верховным держателем власти неизменно подразумевалсяцарь и все различия между проектами, предлагаемыми консерваторами, выражались преимущественно в различной трактовке народного представительства и критическом отношении к бюрократизму.
Главную опасность М. О. Меньшиков виделв том, что «правящие классы потеряли свое родство с народом и насквозь переполнены чуждыми элементами»322.«»Критика бюрократии являлась весьма симптоматичной для консервативногосознания. По мнению Л. А. Тихомирова, именно она была виновна и несла ответ Меньшиков М. О.
Государственный скандал // Письма к ближним. — 1909. —321№ 3. — С. 214. Меньшиков М. О. Третья культура // Нация и империя в русской мысли начала XX322века. — М.: Скимень, 2004. — С. 42.241ственность за «деформацию» самодержавия и искажение воли монарха. К господству бюрократического слоя в жизни России привел упадок нравственных и религиозных идеалов, служивших сдерживающими факторами. Это было одним из порождений абсолютизма, который опирался на господство учреждений и культивировал власть не ради высшего идеократического идеала, а ради нее самой. Страницыработ консервативного мыслителя полны гневными филиппиками, направленнымипротив чиновников: «правительство так мерзко... что ничего хуже не может быть»;«церковь разлагается»; бюрократия «съела царя» и т. д.
Л. А. Тихомиров видел социально-политические последствия распространения бюрократии: растущая бюрократизация управления основана на системе монополии власти, когда монополист,уже захвативший определенное место, блокирует действия других людей как возможных конкурентов.»Бюрократия препятствует выдвижению способных людей, подменяет со-«бой власть монарха и в определенном смысле разрушает сакральный ореол власти, извращая все полезные начинания.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
