Диссертация (1144948), страница 9
Текст из файла (страница 9)
М.: Гардарика, 1998. С. 330.38Бегство от мира было формой оппозиционности в пространстве русскойкультуры. В соответствии с аналогичными мотивами в христианстве III–V вековоформлялосьмонашество:сначалакакчастныепроявлениядуховноймаргинальности, а затем – как социальный институт.Когда на Руси был усвоен христианский идеал, невозможность егоосуществления «здесь и сейчас» уводила боголюбцев на поиск «обетованногопространства» для обретения в нем «обетованного времени», когда «никакихвремен не будет». Русский путь к Северному Ледовитому океану на северо-западеограниченгосударственнымирубежами,анавостоке–природнымипрепятствиями. В их преодолении рождалось новое качество русской культуры.Её «женская» (телесная и душевная) ипостась обретали «мужские» (духовные)очертания в освоении морских просторов.Освоение Севера, отличающегося суровыми климатическими условиями,требовало от русских поселенцев жертвенности.
Странничество в русскойземледельческой культуре стали духовным вызовом, возможностью решениясоциальных и экономических проблем. Смена пространственных координатподразумевала отказ от собственности и привычного образа жизни, предполагалапосле символической смерти рождение в новом качестве: Преображение.Промысловиков, которые зимовали на Мурмане и на Шпицбергене, а через годвозвращались, когда их уже отчаялись ждать, называли отпетыми.
Это былвысокий морально-нравственный статус людей, еще не исполнивших свое земноепредназначение. Они уходили в монастырь, принимали обеты келейничества подостижении старости, трудничества в монастыре или паломничества в Палестину.Морская стихия – наиболее очевидный символ, соединяющий физическое иметафизическое основания бытия. Море – духовные врата к первообразу(архетипу) инобытия, потустороннего мира.
В эпоху парусного мореплавания ивизуальной навигации условия северного мореплавания предполагали знаниебереговых примет и знаков, цикличности приливов и отливов. Сувои(столкновения встречных течений), сложный рельеф морского дна, часто39меняющаяся погода, студеная вода, ледовые условия воспринимались какестественные препятствия, преодоление которых ставило перед человеком вопросо смысле жизни. В Поморье говорили: «Кто в море не ходил, тот Бога немаливал».
Для Преображения необходимо пройти путь испытаний.Семантика моря как социокультурного пространства имеет универсальныйхарактер для разных народов. Береговая линия – «край света». Остров –«священный центр потустороннего мира. Ветер – выражение судьбы. Туман –символ неопределенности. Рассеивание тумана соотносится с прозрением иоткровением, олицетворением перехода из одного состояния в другое 1. Движениепо воде – «реальное переживание смерти». Постепенное уменьшение размеровкорабля по мере его удаления от берега подкрепляло убеждение людей,остающихся на берегу, в правдивости одного из древнейших мифологическихсюжетов – путешествия душ умерших по морю в загробный мир, когда мореходпогружался в пучину вод.
По словам М. Хайдеггера, «смелость узнает в безднестраха почти нехоженый простор бытия, чей свет впервые дает всякому сущемувернуться в то, что он есть и чем может быть»2. З. Фрейд считает, что любойчеловекстановитсярелигиозен,переживая«океаническоечувство»беспредельности3.
В состоянии морской болезни (когда «море бьет»), человек«…переживает муки, разрешающиеся выходом в новое пространство, чтовоспринимается как освобождение, как «рождение», как приобщение личности кбессмертию»4. Образ моря соотносится с воплощением небытия, из которогоначинается инобытие. Движение океана «погружает человека в переживание«экзистенциальной тошноты»1. Этот процесс напоминает инициацию, как одну изрелигиозно-культурных универсалий. Морская болезнь сопровождается яркимивидениями в тонком сне, а на выходе из состояния «умирания» – радостьюобновленной жизни.
Переход или «прорыв» сквозь предметность в иной план1Гибсон К. Символы, знаки, эмблемы, мифы в материальной и духовной культуре. М.: Эксмо, 2007. С. 94.Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. М.: Республика, 1993. С. 39.3Фрейд З. Недовольство культурой // Антология культурологической мысли. М.: РОУ, 1996. С. 153–155.4Топоров В.Н.
Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического. С. 585–586.240бытия, «в ноуменальный мир свободной воли» имеет место именно впограничных ситуациях перед лицом гибели, крушения, неудовлетворенностисуществованием, лишенной очевидных оснований.Море – «тот локус, где подобная ситуация возникает особенно естественнои относит человека в одну из двух смежных и имеющих общий исток областей –царство смерти и царство сновидений»2.
Здесь выстраиваются новые ценностносмысловыепарадигмы,мобилизуютсядуховныеижизненныересурсы.Предельные обстоятельства предопределяют «перемену ума» – покаяние иготовность начать жизнь по-новому. Морская практика соотносится с опытомхристианскойаскетики.Преодолеваятрудности,мореплавательневольноприходит к мысли о том, что он еще не знает своих возможностей, что у него всесамое главное – в будущем. Опасность побуждает к покаянию, а покаяниепредшествует Преображению. Помощь на море приходит к терпящим бедствиелюдям внезапно, как ответ на молитву и просьбу о помощи отчаявшихся, ноуповающих на чудо людей.
Море испытывает человека и наказывает его.Отношение к морю отражается в поморской поговорке: «Море – измена лютая,одна волна положит на борт, вторая – накроет».Омужествепоморовсвидетельствуетрассказ,хранящийсявГосударственном архиве Архангельской области. Зимой 1859 года онежскиекрестьяне везли по льду почту в Соловецкий монастырь. Их странствия из-занепогоды продолжались с 15 декабря по 14 января. Участник событийсвидетельствует: «Лед сжимался и затирал шняку. Мороз доходил до 30 градусов.Сонные и озябшие, в мокрых рубахах мы выскакивали из лодки, боролись споднимающимися торосами, падали в воду. Так провели ночь и день.
К вечеруволнение погоды прекратилось. Мы вытащили лодку на лед, переменили белье,приобщились масла, взятого из монастыря от мощей преподобных Зосимы иСавватия, простились перед смертью, упав друг другу в ноги, и в ожидании12Там же. С. 601.Там же. С. 581.41гибели легли в лодке друг на друга, накинув сверху шубы… Абрамов, желаяспасти себя и товарищей, решился продолжать путь по шуге. Его спасалаловкость в хотьбе.
С помощью двух багров, не останавливаясь, Абрамов почтидобрался до берега. Он встретил крестьянина из Зимней Золотицы МихаилаВасильева Пахомова. Абрамов попросил Пахомова спасти своих погибающихтоварищей – перенять их на лодку. Михаил Васильев с крестьянином ИльейФедуловым Ануфриевым, с трудом проламывая лед, пошли за несчастными,замерзающими в пяти верстах от берега, и доставили их на мыс Вепрь. Этопромысловый стан, где находилась часовня во имя Николая Чудотворца»1.Святителя Николая поморы называли «Скорый Помощник» и в странствияхуповалинаегозаступничество.ИменемНиколая(Миколы)освященымногочисленные храмы, приделы, часовни.Море учит монашеским добродетелям – смирению и дисциплине. Еслиподвиг и гибель монаха произошли во время исполнения морских послушаний,это могло быть приравнено к мученичеству и исповедничеству.
Жители Умбы,например, как святого почитают неизвестного инока, нетленное тело которогобыло обретено на морском берегу. У северных крестьян прославлены «взятыеморем» Иоанн и Лонгин, преподобные Иона и Вассиан. Осталось немалосвидетельств о помощи промышленникам и паломникам от отцов и начальниковСоловецких преподобных Зосимы и Савватия. Святой Варлаамий, Керетскийчудотворец, избавил поморов от червей, истачивающих деревянные корпусасудов.
Когда туман опускается на воду, норвежские рыбаки говорят: «Русскийпоп жену везет».Вектор движения русской культуры во времени и в пространстве направленот степи к морю. По мере приближения к океану в характере русского человекавсе сильнее проявлялись иноческие черты. Север располагает не к семейной, а к1«Кто в море не ходил, тот Бога не маливал».
Описание путешествия с почтой Соловецкого монастыря / публ. В.Н.Матонина // Соловецкое море: 2002. № 1. С. 17.42монашеской жизни1. В статистических сведениях по Онежскому уезду начала ХХвека здесь отмечена самая высокая в Архангельской губернии женскаясмертность.
Уровень материального благосостояния крестьян был сравнительновысоким, но на женские плечи ложился нелегкий груз ответственности за семью ихозяйство, когда мужья на полгода уходили на Мурман. Старшие в домеженщины («большухи») жили в постоянной тревоге за детей («зуйков»), которыхотцы приучали к морю. Невесты беспокоились о женихах, ушедших на промысел,жены–омужьях.Перенапряжениепроявлялосьвэмоциональнойнеустойчивости, в истовой религиозности, доходившей до фанатизма2. ВКушереке и Нименге можно было услышать присловие: «Иду в поле, дети – вдоме. Мать Богородица с детишками водится».В морской культуре мерцают смыслом образы храма и маяка, корабля идома, поклонного креста и мачты.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
