Диссертация (1144904), страница 57
Текст из файла (страница 57)
В рассмотренном случае Ефросин работалсовместно с другим писцом (Давыдом), имя которого определяетсяблагодаря выходной записи на рукописи РНБ, Кирилло-Белозерское собр.,№ 82/1159, на л. 367 об.Иным предстает фрагмент КБ 53/1130 на л. 194 об.–317. Толькопервые 1,5 тетради переписаны другой манерой, а большая часть блока «Б»переписана Ефросином или, как считает С. Н. Кистерев, Игнатием до л.300, а затем до л.
317 уже Ефросином. Филиграни бумаги этой частисовершенно другие: «Корона (2 вариант)», «Виноград», «Баран (?)», дваварианта филиграни «Бык с растроенным хвостом», а также «Голова быкамалая под косым крестиком (3 вариант)». Для нас важно отметитьнесколько обстоятельств. Во-первых, датировка всех знаков указываетпреимущественно на 1450-е или на начало 1460-х годов. Во-вторых, и этосамое главное обстоятельство, ни одна филигрань не пересекается спредыдущим фрагментом, переписанным Ефросином и содержащимАпокалипсис. Действительно, если бы удалось доказать, что оба блока вКБ 53/1130 переписывались одновременно, это было бы решающимаргументом в пользу невозможности атрибутировать Ефросину л.
194–300.Однако данные филиграней бумаги заставляют нас сделать вывод, что дварассматриваемых блока КБ 53/1130 писались независимо друг от друга и,скорее всего, в разное время. То, что блок «Б» предшествует в кодексеблоку «В», не означает, что он был переписан ранее. Скорее, наоборот —344блок «Б» мог быть переписан даже в конце 1450-х или в самом начале1460-х годов, то есть от времени написания Апокалипсиса его моглоотделять несколько лет. Таким образом, ничто не указывает на«внезапность» различий в написаниях некоторых букв, возникших вначале писцовой биографии Ефросина, как полагал С.
Н. Кистерев. 501Другим важным аспектом «внезапности» изменения писцовойманеры Ефросина является, как мы отмечали выше, л. 300. Указывая на л.300 как на рубеж перехода от Игнатия к Ефросину, С. Н. Кистерев неназывает точно границу этого перехода, ссылаясь только на авторитетсоставителя описания сборника КБ 53/1130. 502 В цитируемом описании,составленном М.
В. Рождественской, также нет указания на точное местоперехода на л. 300 от писца под № III к Ефросину.503 Вероятно,исследователям этот переход виделся с началом киноварного заголовка (11строка снизу) — «Иже въ с(вя)тых о(т)ца н(а)шег(о) Иоанна…» (Рис. 5).Действительно, некоторые различия в написании отдельных буквналичествуют. Однако они не столь радикальны и вызваны возможнымвременным разрывом. Отметим, что в месте перехода явно меняется цветчернил и характер заточки пера (штрихи становятся более тонкими).
Этоможет означать, что между временем создания первых 19 строк на л. 300 иначалом переписывания Слова Иоанна Златоуста на Воскресение моглопройти сколь угодно много времени, что и обусловило некоторые различияв написании ряда букв.Вместе с тем, из всех выделенных С. Н. Кистеревым черт отличияпочерковых манер Ефросина от гипотетического Игнатия504 различиянаблюдаются только в написании буквы «ъ». В начале рукописного501Кистерев С. Н.
Лабиринты Ефросина Белозерского. С. 219.502Там же, ср.: С. 150, 179, 219–220.503Там же. С. 197.504Кистерев С. Н. Лабиринты Ефросина Белозерского. С. 115 и 214.345фрагмента на л. 194 об. мы встречаем три основных типа написания «ъ»:довольно редко встречающееся, близкое к «ь» с очень небольшимштрихом в верхней части вертикальной перекладины, и два других,наиболее популярных, — с характерным для большинства книжных(полууставных) манер XV в. угловатым хвостом, вписанным в строку, и свысокой вертикальной мачтой.
При этом в начале рассматриваемого блокасоотношение двух последних вариантов написания составляет примерно50 на 50. Например, на л. 194 об. мы насчитали шесть случаев написания«ъ» с высокой мачтой, и шесть случаев написания «ъ» с угловатымхвостом. На л. 296 соотношение уже другое — 24 «ъ» с высокой мачтой и4 «ъ» с угловатым хвостом. Таким образом, постепенно, ко второйполовине блока, то есть к л. 300, количество случаев написания «ъ» сугловатым хвостом уменьшается, а затем и вовсе сходит на «нет», апреобладающим становится написание «ъ» с высокой мачтой.Рис. 5.
РНБ, Кирилло-Белозерское собр., № 53/1130, л. 300346На этом же отрезке текста наблюдается и определенная эволюцияпримыкающейгоризонтальнойлиниикмачте,котораянередкоотклоняется вниз под углом, образуя сначала треугольник, а потом и почтиполукруг. Однако кардинального изменения в характере написания «ъ»после 11 строки снизу л. 300 и на последующих листах еще ненаблюдается. По-прежнему мы видим преобладание не дугового, апрямолинейного штриха при построении буквы, которые к концу блокаокончательно сменяются уже выработанными дуговыми движениями,характерными как раз для манеры Ефросина. Традиционное написание «ъ»встречается, но очень редко.
При этом написание других букв можетварьироваться вне зависимости от перехода на л. 300. Так, помимонаписания «ъ», С. Н. Кистерев находит различия в почерке Ефросина иИгнатия в написании буквы «а». В качестве примера невозможностиприменения этого критерия укажем на 7 строку сверху того же л. 300, гденаблюдается буква «а» с нижним концом спинки, уходящей под строку(что, по Кистереву, должно характеризовать как раз манеру Ефросина, а неИгнатия), и обратный пример на том же л. 300 7 строка снизу, где всенижние концы спинки «а» аккуратно расположены в строке. Кроме того,значительное число признаков манеры Eфросина присутствует как в еераннем варианте, так и в позднем.
Во-первых, отметим написание «з»,часто принимающее уродливые формы и своим хвостом «налезающее» набуквы нижней строки. Во-вторых, для ранней и поздней манеры Ефросинахарактерно написание ассиметричной буквы «ж», также приведенной намив качестве характеристики почерковой манеры Ефросина. 505Итак, никакого взрывного, мгновенного изменения в манере письмаЕфросина мы не наблюдаем. Налицо постепенные, возможно, в течениенескольких месяцев или даже лет, трансформации написания отдельныхбукв. Это могло быть вызвано изменениями письменно-двигательных505Шибаев М. А. О новом автографе монаха… С. 320.347навыков в ходе взросления, а могло быть следствием сознательногоподбора элементов в ходе выработки писцовой манеры.Еще один важный момент связан вообще с возможностью ученикаслепо копировать писцовую манеру своего учителя. Выше мы отмечали(основываясь на наблюдениях А.
А. Турилова), что наиболее близкиеманеры могли быть не у ученика и учителя, а, например, у родных братьев.Речь шла о весьма высоковыработанных манерах Сосипатра и ХристофораI. Писцовая манера «раннего» Ефросина, если мы признаем в ней почеркбудущего игумена Игнатия, далека от совершенства, обладает оченьяркими индивидуальными характеристиками и подражать ей чрезвычайносложно, с одной стороны, и не разумно, с другой, поскольку наверняка уЕфросинапередглазамибылипримерыгораздоболеевысоковыработанных манер.
Таким образом, мы полагаем, что большойблок КБ 53/1130 на л. 194 об.–317 принадлежит Ефросину и писался вконце 1450-х — начале 1460-х годов. Остается вопрос, можно ли выявитьрукописи, переписанные самим Игнатием? На этот вопрос мы дали ответвыше, отметив, что в одном из сборников игумена Игнатия КБ 16/1093нами выявлен автограф, который мы атрибутируем Игнатию Матвееву.ОтождествлениюдвухИгнатиев«мешает»толькосвидетельствоинвентарной части описи конца XV в., четко разделявшей книги ИгнатияМатвеева и игумена Игнатия.
Логичным выходом из этой ситуации можетбыть предположение о разном по времени поступлении книг вмонастырское книгохранилище. Часть своих книг Игнатий Матвеев моготдать как вклад еще до того, как стал игуменом, то есть в 50–60-е годыXV в. В дальнейшем, после смерти уже игумена Игнатия в 1475 г., егокелейные сборники также поступили в монастырское собрание единымблоком, что нашло отражение в монастырской описи. Отождествление348двух Игнатиев обосновывается в работе Р. Романчука. 506 Впрочем, как мыпокажем ниже, отождествление игумена Игнатия и Игнатия Матвееваимеет и серьезные аргументы против, поскольку рядом с Ефросиномработал над перепиской книг весьма авторитетный монах Игнатий,возможно ставший впоследстии Кирилловским игуменом.Аналогичную двухэтапную картину превращения келейных книг вобщемонастырские можно наблюдать и с ефросиновскими сборниками.Три сборника Ефросина к середине 1480-х годов, то есть к моментупоявления описи, составляли часть общемонастырского собрания, былиучтены и даже расписаны по содержанию, то есть явно предназначалисьдля пользования всей братии.
Остальные сборники или их части, которыевпоследствииистализнаменитымиефросиновскимисборниками,дошедшими до нас, только после смерти Ефросина вошли в составбиблиотеки Кирилло-Белозерского монастыря.Сходным образом проблема атрибуции писцовой манеры Ефросинарешается нами и в отношении сборника КБ 22/1099.
Однако и здесьимеются существенные аргументы против причисления ряда текстов в КБ22/1099 (в частности, Русского летописца) руке Ефросина. Относительноэтого произведения, читающегося частично в КБ 22/1099 и Погод. 1554, О.Л. Новиковой было высказано предположение, что помета «Маматяк» надсловом«Мамаевчина»указываетнанеразделениеЕфросиномисторических персонажей Мамая и Маматяка.507 Действительно, в болеепоздних текстах, указанных О. Л.
Новиковой, он не упоминает имя Мамая(как бы не зная его), называя его Маматяком, а события Донского506Romanchuk R. Byzantine Hermeneutics and Pedagogy in the Russian North. P.190–191, 342.507Новикова О. Л. Из истории редактирования летописных памятников вКирилло-Белозерском монастыре на рубеже XV–XVI веков // Летописи и хроники.Новые исследования. 2011–2012.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
