Диссертация (1144862), страница 87
Текст из файла (страница 87)
В университет, вПротоколы заседаний физико-математического отделения императорской Российской академиинаук за 1897 г. [СПб., 1898]. §324.109Протоколы заседаний физико-математического отделения императорской Российской академиинаук за 1908 г. [СПб., 1909]. §183.110См.: Протоколы заседаний физико-математического отделения императорской Российской академии наук за 1914 г.
[Пг., 1915]. §393. С. 159–160; [Карпинский А.П., Вернадский В.И.] О ассигновании кредита на содержание Галереи Северо-Двинских раскопок, производимых проф. Амалицким. I приложение кпротоколу VIII заседания физико-математического отделения 30 апреля 1914 года (к §393) // Там же. С. 172–176.111Протоколы заседаний общего собрания императорской Российской академии наук за 1908 г. [СПб.,1909]. §181.108369свою очередь, поступали ходатайства Академии, связанные с ее интересами,и реакция на них была похожей.
Так, в декабре 1908 г. по инициативе академика А.А. Шахматова, который, кстати, в это время являлся приват-доцентомуниверситета, общее собрание возбудило ходатайство перед начальствомуниверситета о передаче из его архива в библиотеку Академии двух архивных собраний, содержащих материалы по истории русской литературыXIX в.112 Ректор передал дело на рассмотрение историко-филологическогофакультета, который передавать материалы в Академию не спешил, постановив «отложить обсуждение вопроса» до составления описи этих собраний (поповодучегообразоваласьсоответствующаякомиссиявоглавесИ.А.
Шляпкиным, и дело «заглохло»)113.Вопросы совершенствования системы университетского образования,разумеется, не были чужды академикам. Однако их влияние на правительственную линию и на политику профессорских коллегий было невелико. Так, в1909 г. общее собрание в целом поддержало инициативы Общества библиотековедения, изложенные в специальной записке «О мерах для улучшенияпостановки дела в русских академических библиотеках», направив благоприятные отзывы о записке, в том числе и в Совет Петербургского университета.Однако, как и ожидала Академия, ключевое положение записки, связанное сучреждением при университетах кафедр библиотековедения, встретило решительные возражения со стороны Профессорского совета столичного университета114.
Другим примером могут служить усилия, предпринятые академиками в 1911 г., когда Академия безуспешно ходатайствовала перед МНПоб учреждении в русских университетах кафедр финно-угорских языков идревностей115.Там же. §208.Протоколы заседаний общего собрания императорской Российской академии наук за 1909 г. [СПб.,1910]. §41.114Там же. §124, 203; Протоколы заседаний общего собрания императорской Российской академиинаук за 1910 г. [СПб., 1911].
§92.115Протоколы заседаний историко-филологического отделения императорской Российской академиинаук за 1911 г. [СПб., 1911]. §202.112113370Конечно, можно предположить, что ограниченный и формальный характер институциональных контактов университетской корпорации с Академией и другими учебными и научными центрами отчасти был предопределенадминистративными рамками, в которых приходилось существовать научным учреждениям. Однако основной причиной фактического отсутствия совместных межинституциональных научных проектов, на наш взгляд, были тепредставления об университетской автономии, которые господствовали всознании корпорации.Таким образом, мы вполне уверенно можем говорить о том, что академическое сообщество столичного университета рубежа XIX–XX вв.
составляло социальную группу с устойчивыми корпоративными признаками: формальной и неформальной иерархией, общей системой ценностей и понятий,объединенной внутренней идентичностью, традиционными коммеморациямии коллективной памятью. Но вместе с тем, разумеется, нельзя забывать о том,что преподавательская корпорация оставалась частью столичного «общества» и в полной мере связывала себя с его интересами и стремлениями — обэтом следующая глава.371Глава 5. «Борьба за культуру» и социальный контекстРазумеется, своеобразная «кастовость» в организации общения и бытауниверсантов отнюдь не означала замкнутости творческой и общественнойдеятельности в рамках корпорации конкретных ученых.
Напротив, абсолютное большинство профессоров и преподавателей университета совмещалиработу в его стенах с той или иной формой внеуниверситетской деятельности. Выше мы уже указали на одну из причин такого положения — необходимость поиска дополнительного заработка. Однако была, на наш взгляд, идругая причина, связанная с идеей служения обществу, которая, как известно, являлась базовой установкой всего русского интеллигентского мировоззрения. Стоит напомнить, что начало ХХ века обоснованно рассматриваетсяв литературе как эпоха становления «гражданского общества» в России; вэтой связи поднимается и вопрос о роли элиты и интеллигенции в его формировании1.
Действительно, представители профессуры столичного университета принимали участие в целом ряде общественно значимых проектов.Примечательно,чтодлянекоторыхчленовкорпорации,например,М.М. Ковалевского участие в таких общественных проектах было важнеедругих видов деятельности2. С нашей точки зрения, можно выделить четыреосновных сферы участия представителей университетской корпорации в общественной жизни Петербурга: средства массовой информации, академичеСм., напр.: Ананьич Б.В.
И.И. Толстой и петербургское общество накануне революции. СПб., 2007.С. 161–165. Хильдермайер М. Общество и общественность на закате Царской Империи. Некоторые размышления о новых проблемах и методах // Страницы российской истории: проблемы, события, люди. Сборникстатей в честь Б.В. Ананьича. СПб., 2003. С. 216–223; Лярский А.Б. Частная и общественная жизнь петербургской интеллигенции 1907–1914 гг.: Проблема самоидентификации. Автореф. дисс….
канд. ист. наук.СПб., 2000. С. 12–15; Дравнина Е.Ю. Институты гражданского общества как субъекты правозащитной деятельности в России в период 1864–1917 гг. Автореф. дисс.… канд. юрид. наук. СПб., 2006. С. 13–15;Никс Н.Н. К вопросу о формировании гражданской идентичности российской профессуры второй половиныXIX – начала XX в. (на примере Москвы) // Профессорско-преподавательский корпус российских университетов.
1884–1917 гг.: исследования и документы / Под ред. М.В. Грибовского, С.Ф. Фоминых. Томск, 2012.С. 19–35; Bradley J. Subjects into Citizens: Societies, Civil Society, and Autocracy in Tsarist Russia // The American Historical Review. 2002. Vol. 107. No.4. P. 1094–1123; Andrews J. Science for the Masses: The BolshevikState, Public Science, and the Popular Imagination in Soviet Russia, 1917–1934. Texas A & M University Press,2003.
P. 26–35; Kaplan V. «From soslovie to voluntary associations». New patterns of collective identities in lateImperial Russia // Cahiers du monde russe. 2010/2. T. 51. P. 369–396.2Ковалевский М.М. Моя жизнь. Воспоминания. М., 2005. С. 413.1372ская жизнь города, образовательные и социальные проекты, культурная исветская жизнь. Разумеется, четкую грань между общественными институтами, связанными с той или иной названной сферой активности университетской интеллигенции, провести сложно, и это деление довольно условное,проведенное нами с целью более удобной систематизации материала.Трудно представить себе петербургскую прессу без «перьев» профессоров и приват-доцентов столичного университета.
Примечательно, что, предоставляя отчеты о своей деятельности за истекший год, многие профессораи приват-доценты указывали свои выступления в периодической печати, неимеющие порой со «строгой наукой» ничего общего. Особенно много в газетной прессе печатались представители юридического факультета, профессиональные знания которых были в большей степени востребованы массовым читателем. В основном, конечно, это были газеты и журналы либерального направления («Право», «Слово», «Страна», «Полярная звезда», «Вестник народной свободы», «Утро России» и т. п.).
Среди постоянных газетныхавторов —профессораА.А. Жижиленко,иприват-доцентыВ.Н. Латкин,юридическогоВ.Ф. Дерюжинский,факультетаВ.А. Лебедев,И.Х. Озеров, А.И. Каменка, А.Г. Тимофеев и многие другие3. Невозможнопредставить себе «ландшафт» петербургской журналистики первых десятилетий ХХ в. и без таких университетских деятелей, как профессор юридического факультета М.М. Ковалевский, издатель и один из редакторов «Вестника Европы», автор многочисленных публикаций в «Русских ведомостях» и«Биржевых Ведомостях»4. Несколько отставали от перечисленных представители историко-филологического факультета (А.Е. Пресняков, И.М. Гревс,Ф.Ф.
Зелинский и др.). Среди преподавателей этого факультета одним из самых активных газетных авторов был профессор И.А. Бодуэн де Куртенэ. Его3Отчет о состоянии и деятельности Императорского С.-Петербургского университета за 1906 год.СПб., 1907. С. 127–128, 133; Отчет о состоянии и деятельности Императорского С.-Петербургского университета за 1907 год. СПб., 1908. С.
180–182.4На этом посту М.М. Ковалевский сменил в 1909 г. М.М. Стасюлевича, тоже, кстати, бывшего профессора Петербургского университета (Арсеньев К.К. М.М. Ковалевский // Максим Ковалевский. Ученый,государственный и общественный деятель и гражданин. Пг., 1917 [1918]. С. 57–58).373литературные и публицистические статьи появлялись в петербургских газетах, будучи адресованы массовому читателю, — в газетах «Народное хозяйство», «Наша жизнь», «Товарищ», «Русь», «Двадцатый век», «Речь», «Биржевые ведомости», а также в польском еженедельнике «Кraj», выходившем вПетербурге5. Профессиональная специфика физико-математического факультета в большей степени предполагала удовлетворение запросов читающейпублике в соответствующих областях. В этом смысле, обращаясь к массовому читателю, преподаватели этого факультета, так или иначе, отвечали егозапросам, в том числе и на научное знание.
Например, приват-доцент физико-математического факультета Б.П. Вейнберг редактировал с 1907 г. научно-популярный журнал «Природа в школе»6. К этому же жанру можно отнести многочисленные научно-популярные брошюры, которые печатались визданиях «для народа», в частности, в известной серии «Библиотека общественной пользы». Среди массы популярной литературы попадались и работы,освещавшие самые разные аспекты жизни Петербурга — от экологии до городского хозяйства — и в этом смысле претендовавшие на то, чтобы вызватьсоответствующий интерес горожан. Например, в 1906 г.
лаборант кабинетафизической географии В. Шипчинский напечатал в журнале «Общества охранения народного здравия» статью «Влияние города Петербурга на теплопрозрачность лежащего над ним воздуха»7, а в упомянутой серии «Библиотека общественной пользы» вышла брошюра приват-доцента юридическогофакультета М.А. Курчинского «Муниципальный социализм» (задачи городского хозяйства)8.Среди проектов, важных для академической жизни города, прежде всего, надо указать на деятельность ряда научных обществ, существовавших как5Отчет о состоянии и деятельности Императорского С.-Петербургского университета за 1906 год…С.
90.Там же. С. 168.Там же. С. 127.8Курчинский М.А. Муниципальный социализм (Задачи городского хозяйства). СПб., 1906. См. такжедругую его книгу той же тематики: Курчинский М.А. Муниципальный социализм и развитие городской жизни. СПб., 1907.67374при университете, так и вне его стен. Остановимся вначале на наиболеекрупных научных обществах, существовавших при университете. Здесь надооговориться, что формально связь Обществ с университетом (после ходатайства профессорского Совета об их учреждении) ограничивалась предоставлением отчетов о своей работе (что, кстати, делалось также далеко не всегда9) и проведением заседаний в стенах университета; некоторые обществатакже получали от университета небольшие субсидии.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
