Диссертация (1144856), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Голубинский, несомненно, находился под определеннымвлиянием сложившейся на его время практики: т.е. существованияопределенной последовательности действий, процедуры установленияпразднования. Кроме того, как справедливо отмечает И. Тире, ученые,изучающие культ святых, во многом находятся под влиянием взглядоввыдающегося историка церкви.7472Голубинский.73Голубинский Е. Е. История канонизации. С. 90.74Тирет И. Тверской и московский контексты на ранних этапах формированиякультов святых Арсения и Михаила Тверских // У истоков Российского государства:Материалы научной конференции. Тверь.
Москва: К 700-летию со дня памяти великойкнягини Ксении Тверской (Тверь-Кашин, 6-7 февраля 2012 г. Тверь, 2015. С. 66:«Особаяувлеченностьпроцедуройканонизации,установленнойМосковскойцентральной властью, привела не только к преимущественному изучению культовобщерусских святых по сравнению с местночтимыми, но и к формированиюустойчивых концептуальных представлений о феномене почитания святых вМосковский период».89Канонизация является не только церковным, но и политическимактом, что дало основания для крайнего суждения о исключительнополитическомсвойствеэтойпроцедуры.75Современнаятрактовкаканонизации как культурно-религиозного феномена дана в ряде работ,например Т.
Юрьевой.76Очевидно,чтоявление,именуемоеканонизацией,принялопривычные формы не ранее времени макарьевских соборов, а точнее, дажев более позднее время. В современной литературе встречается следующееопределение условий и обстоятельств явления, которое именуетсяканонизацией: «до канонизационных соборов 1547–1549 гг. правоканонизации святого являлось исключительной привилегией местноговладыки»иуточнение«Подканонизациейследуетпониматьархиерейскую легализацию уже сложившегося (или складывающегося)почитания местного праведника, которое, как правило, выражается вустановлении дня его ежегодного поминовения, внесении этого дня всинодики или менологии и в благословении на создание икон, храмовслужб и житий, ему посвященных, которое исходит от местногоиерарха»77). Так, запрос новгородского архиепископа Феодосия овозможностиустановленияцерковногопразднованияИаковуБоровичскому в 1540-х гг. свидетельствует, по мнению О.
Б. Страховой, осерьезных сдвигах в церковном сознании, так же как на новый этап в75Никольский М. Н. История русской церкви. М., 1983. С. 37, 54–56, 105–106;Хорошев А. С. Политическая история русской канонизации (XI–XVI вв.). М., 1986. С.189–190 и др.76Юрьева Т. 1) Юрьева Т. В. Канонизация святых как культуротворчество //Славянский альманах. 1998. М., 1999. С. 165–181; 2) Федор Черный: человек и икона.Ярославль, 2014. С. 23, 40, 41 и др.77Страхова О.
Б. Канонизация и почитание русских праведников... С. 59, сн. 75;60. Впрочем, сама О. Б. Страхова отмечает, что в ряде случае празднованиеустанавливалось игуменом (случай с ярославскими князьями).90отношении к местному празднованию святых указывает уже упомянутыйзапрос холмогорского архиепископа Афанасия в 1690 у патриарха игосударей об установлениипразднования в честь преп. Германа.78 Напрактике, как представляется, многое зависело от личности иерарха и еговзаимоотношений с верховной церковной или светской властью.Материалыустановлениимакарьевскихобщецерковногособоровпозволяютпразднованиярядуговоритьсвятых,иобобустановлении празднования местного – в тех местах, где прославилсясвятой.
В литературе высказывалось мнение, что одной из задачмакарьевских канонизационных соборов была централизация местныхкультов.79 В современных исследованиях присутствует как точка зрения,озвученная В. О. Ключевским, который полагал, что с соборамимитрополита Макария признание святости стало возможным с санкциисобора, а не местной епархиальной власти,80 так и предположение, чтозадача собора состояла в упорядочении богослужения и соборного пения, ичто соборы носили не «канонизационный», а литургический характер.8178Страхова О.
Б. Канонизация и почитание русских праведников. С. 60.79Хорошев А. С. Политическая история русской канонизации. С. 170.80Ключевский В. О. Древнерусские жития… С. 226–227; Голубинский Е. Е.;Макарий (Веретенников), архим. Макарьевские соборы 1547 и 1549 годов и ихзначение // Русская художественная культура XV–XVI веков: Материалы иисследования. М., 1998. С. 5–6.81См. подробнее: Мусин А. Е.
Соборы св. митрополита Макария 1547–1549 гг.:Факт истории или факт историографии // Сообщения Ростовского музея. Ростов, 2003.С. . Собственно, о наличии устойчивого почитания доканонизационных соборовможно говорить для многих подвижников, празднование которым считаетсяустановленным на этих соборах. Примером может служить культ МаксимаМосковского, местное празднование которому, как считается, было установлено насоборе 1547 г. (см.: Мельник А. Г. Становление культа юродивого МаксимаМосковского // Ярославский педагогический вестник. 2014. Т.
1 (гуманитарные науки).№ 2. С. 13–17; Впрочем, в выводах А. Г. Мельника сохранилось противоречие: с однойстороны, автор полагает, что «юродивый Максим был причислен к лику святых между91В любом случае, разночтения соборного указа 1547 г., имеющиеся всохранившихся списках: окружном послании митрополита Макария наВологду и Белоозеро, Соборном изложении, посланном в Троице-Сергиевмонастырь, «Подлинном списке о новых чудотворцах к Феодосиюархиепископу», сборнике Игнатия Зайцева, летописном сообщении, спискеиз сборника Ионы Думина, не дают возможности говорить о каком-тоедином перечне.82 В «перечне 1549 г.» сведений о том, где им «петь», несохранилось, то есть нет возможности однозначно указать, каким святымбыло установлено местное празднование, каким – общецерковное.83Вжитии Ионы читается список святых, которым, надо полагать былоустановлено празднование до митрополита Макария – в списках«Окружного послания» Макария и в документах, основанных на них, онине упоминаются, но и свидетельств об общерусском праздновании им тоженет.
84концом XV в. и 1522 г.», с другой, что на соборе «вновь санкционировали егопочитание»). В литературе встречается указание на канонизацию Максима в 1698 г.(строительство храма в честь блаженного) и именование его «последним святымпатриаршего периода (Лавров А. С. Лавров А. С. Канонизация и почитание святыхмощей в России в первой половине XVIII в. // Русская религиозность: Проблемыизучения. СПб., 2000. С., 2000.
С. 157).82Макарий (Веретенников) предлагает рассматривать в качестве источника одеяниях собора также главу 4 одной из редакций Обиходника Кирилло-Белозерскогомонастыря (Макарий (Веретенников), архим. Макарьевские соборы 1547 и 1549 годов иих значение… С. 6, 17), однако в данном контексте это вторичный и неполныйисточник, регламентирующий богослужение внутри монастыря (см. главу 4).83А. С. Хорошев полагает, что в 1549 г.
«местного канонизационного спискацерковный собор не вырабатывал. … Вопрос о местночтимых святых мог решатьсямитрополитом без дальнейшей ратификации собором» (Хорошев А. С. Политическаяистория русской канонизации… С. 176.).84Голубинский Е. Е. История канонизации.
С. 91; Усачев А. С. Житиемитрополита Ионы третьей редакции… С. 20–21.92Хронология установления празднования святым после макарьевскихсоборов до начала XVII в. представлена в работе Е. Е. Голубинского85:Она достаточно условна, основывается на предположениях и вомногих случаях может быть оспорена.Так, по Голубинскому, в 1553 г. установлено празднованиеФерапонту и Мартиниану Белозерским, Петру царевичу ордынскому,86Авраамию Чухломскому, Савве Крыпецкому, в 1560–1561 гг. Григорию иКассиану Авнежским и Стефану Махрищскому, в 1569 – ТихонуЛуховскому,87 в 1572 – Иакову Боровичскому и Гликерии Новгородской,между 1572 и 1581 гг. – Евфросинье Суздальской, в 1578 – ИосифуВолоцкому, в 1579 – Антонию Сийскому, в 1581 – Николе Псковскому,между 1584 и 1587 – Ефрему Новоторжскому и Аркадию Вяземскому (?), в1588 – Василию Блаженному, в 1591 – Филиппу митрополиту, в 1595 или1605 – Роману Угличскому, в 1595 – Гурию, Варсонофию и Казанскомуархиепископам,88 в 1597 – Антонию Римлянину,89 в 1600 – КорнилиюКомельскому, в 1606 – Дмитрию царевичу, в 1607 – Герасиму, Питириму иИоне пермским, в 1609 – Василию Рязанскому.85Голубинский Е.