Диссертация (1137644), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Erlangen, 1957.209Как указывает сам Люббе, впервые он публично разбирал эту тему в зимний семестр 1966/1967 гг. на лекции по истории философии в Рурском университете Бохума. Далее доклады поэтой теме были им прочитаны в 1972 и 1975 году на X и XI Немецком конгресс по философии(Deutschen Kongress für Philosophie), в 1972 году - в Академии наук в Дюссельдорфе (Akademieder Wissenschaften zu Düsseldorf), на V и VIII сессии рабочей группы «Поэтика и герминевтика»(Arbeitsgruppe Poetik und Hermeneutik).
(Lübbe H. Geschichtsbegriff und Geschichtsinteresse.Analytik und Pragmatik der Historie. Basel, Stuttgart: Schwabe & Co, 1997. S. 7). Последние впереработанном виде вошли в одноименный сборник „Поэтика и герменевтика“ (Lübbe H.Identität und Kontingenz // Marquard O., Stierle K. (Hrsg.) Identität. Poetik und Hermeneutik.Arbeitsgergebnisse einer Forschungsgruppe VIII. München: Wilhelm Fink Verlag, 1979. S. 655-659;Lübbe H.
Zur Identitätspräsentationsfunktion der Historie // Marquard O., Stierle K. (Hrsg.) Identität.Poetik und Hermeneutik. Arbeitsgergebnisse einer Forschungsgruppe VIII. München: Wilhelm FinkVerlag, 1979. S. 277–292).91как «Прогресс как проблема ориентации. Просвещение сегодня»210, «Наша тихаякультурная революция»211, «Между трендом и традицией. Слишком ли многотребует от нас современность?»212, «Настойчивые требования истории. Вызовымодерна от историцизма до национал-социализма»213, «Философия в историях.Интеллектуальная аффирмация и негация в Германии» 214 , «Выигравшие отмодернизации. Религия.
Исторический смысл. Прямая демократия и мораль»215.Согласно проведенному анализу, именно специфическая философияистории 216 в период фашисткой Германии легитимировала действия тех, ктосчитал себя ее вершителями, создавая, таким образом, одну из фундаментальныхпредпосылок политического морализма. Тоталитаризм предлагает философиюистории, которая определяет прошлое и будущее развития природы и общества.Субъект данной истории обладает уникальным знанием об историческом210Lübbe H. Fortschritt als Orientierungsproblem.
Aufklärung in der Gegenwart. Freiburg imBreisgau: Rombach&Co, 1975. S. 134–169.211Lübbe H. Unsere stille Kulturrevolution. Zürich: edition Interforum AG, 1976. S. 7–20.212Lübbe H. Zwischen Trend und Tradition. Überfordert uns die Gegenwart? Zürich: Interform AG,1977. S. 7-22.213Lübbe H. Die Einheit von Naturgeschichte und Kulturgeschichte // Lübbe H.
Die Aufdringlichkeitder Geschichte. Herausforderungen der Moderne vom Historismus bis zum Nationalsozialismus. Graz;Wien; Köln: Verlag Styria, 1989. S. 64-88.214Lübbe H. Philosophie in Geschichten. Über intellektuelle Affirmationen und Negationen inDeutschland. München: Wilhelm Fink Verlag, 2006. S.
169–225.215Lübbe H. Modernisierungsgewinner. Religion, Geschichtssinn, Direkte Demokratie und Moral.München: Wilhelm Fink Verlag, 2004. S. 99–145.216Позицию Люббе относительно философии истории уместно сопоставить с позициейРайнхарта Козеллека.
См., например, статью последнего «Можем ли мы распоряжатьсяисторией?»: Козеллек Р. Можем ли мы распоряжаться историей? (Из книги «Прошедшеебудущее. К вопросу о семантике исторического времени») // Отечественные записки. - 2004. № 5 (20). URL: http://www.strana-oz.ru/2004/5/mozhem-li-my-rasporyazhatsya-istoriey-iz-knigiproshedshee-budushchee-k-voprosu-o-semantike-istoricheskogo-vremeni09.02.2016).(Датаобращения:92процессе. В качестве субъекта может выступать, например, раса или класс. Влюбом случае, человек, который не занимает позицию такого субъекта, например,не принадлежит к определенному классу, не может претендовать на познаниезаконов исторического процесса. Таким образом, теоретические различия втоталитарной идеологии становятся политическими и превращаются в различиямежду другом и врагом.
В этом смысле в тоталитарных системах находитвоплощение тезис о необходимости единства теории и практики. Тот, ктотеоретически не является субъектом исторического процесса, ликвидируетсяпосредствомполитическойпрактики.Последнеелегитимируетмассовыеубийства как убийства недостойных в моральном отношении индивидов. Чембольше нарушаются правила традиционной морали и права, тем настойчивеепроисходит моральная рефлексия, которая стремится с помощью апелляции квысшему праву легитимировать принятые политические решения217.При анализе морального фанатичного субъекта Люббе воспроизводитформулуГенрихаГейне,указываянаопасныепоследствиясочетаниятрансцедентального идеализма с философией историей: «“Не обуздать нистрахом, ни корыстью”218 — это непревзойденно точная характеристика того, чтона языке позднего немецкого молодежного движения называлось «идеализмом» ичто на политической арене проявилось как фанатизм, когда цели, от которыхнельзя было отвлечь «ни страхом, ни корыстью», уже не являются целями,которые выдержали бы проверку моральным common sense, а оказываются скореецелями, которые известны как цели человечества»219.
В соответствие странсцедентальным идеализмом моральный субъект должен отказаться оториентации на действительность и руководствоваться чистотой собственныхмотивов, убедившись в их универсальности. Философия истории, в свою очередь,217Lübbe H. Politischer Moralismus … S. 17.218“На арену выступают вооруженные фихтеанцы, которых, в их волевом фанатизме, необуздать ни страхом, ни корыстью, ибо они живут в духе, они борются с материей”. Гейне,1994. Цит. по: Люббе Г. В ногу со временем.
Сокращенное пребывание в настоящем. С. 144.219Там же.93постулирует познаваемость целостности исторического развития природы иобщества. Сочетание данных положений приводит к тому, что субъект всовершении действий руководствуется не действительностью, а законамиисторического развития. В конечном счете это приводит к появлениюфанатичных политических движений.Согласно данной логике, философия истории необоснованно претендуетна легитимацию политически принимаемых решений. Последнее, по Люббе,принципиально не находится в юрисдикции гуманитарных наук. Ни технические,ни социальные, ни экономические теории не могут политически сориентировать,хотя они — в отличие от гуманитарных наук — по крайней мере могут создатьоснования для принятия тех или иных политических решений: «На вопрос «чтоделать?» они <гуманитарные науки> не дают ответа.
Непосредственным образом,однако, такой ответ не дают и естественные, технические и прочие теоретическиенауки, равно как и экономические и социальные науки, которые также способныформулировать теории. Но к ним и только к ним, а не к наукам о духе, прибегают,когда их технологически используют исключительно в сфере common sense, тоесть для решения ни в коей мере не нуждающейся в научно-критическомрассмотрении практической цели…»220. Согласно Люббе, решения, принимаемыев политической практике должна легитимировать не философия истории,которую он часто отождествляет с историцизмом, а традиционная мораль,отражающаяся в инстанции common sense.ОриентациянаcommonsenseхарактернаидляРиттера.Нопринципиальное отличие от позиции Маркварда и Люббе состоит здесь в том,что, согласно Риттеру, common sense не обязательно противопоставляетсяфилософии истории.
Риттер, вслед за Гегелем, определяет исторический процесскак реализацию человеческой свободы, в ходе которой разворачиваетсячеловеческая субъективность. Модерн рассматривается им как конец историипостольку, поскольку его «раздвоение» является результатом определенногоисторического процесса, в ходе которого стало возможно формирование таких220Там же. С. 283.94формальных институтов как право, гражданское общество и разделение труда —данные институты в свою очередь являются необходимыми условиями дляреализации человеческой свободы и разворачивания его субъективности.Поскольку реализация свободы — есть цель исторического развития, а для ееосуществления необходимо раздвоение, постольку основной задачей в эпохумодерна является сохранение данной «раздвоенности» модерновой культуры, втом числе, посредством институтов, поддерживающих не только абстрактныймомент культуры модерна, но и направленных на актуализацию ее историчности.Таким образом, для Риттера история — есть линеарный процесс, которыйобладает определенной закономерностью и цель которого состоит в реализациичеловеческой свободы.ЛюббеиМаркварддистанцируютсяотданноготезисаРиттера.Философию истории они рассматривают исторически, указывая, с одной стороны,на ее связь с немецким идеализмом, и с другой, на причины формирования в еерамках историцизма.
Примером такого историко-философского подхода кданному феномену является вышедшая в 1973 году книга Одо Маркварда«Проблемы с философией историей». Марквард крайне аккуратно описываетздесь свое отношение к философии истории, подчеркивая, что наряду с отказомотданнойпрограммывсобранныхстатьяхприсутствуетиегосамоидентификация с ней: «изначально целью автора было идентифицироватьсебя с этим сложным образованием “философия истории”»221. Отказ от нее, повыражению Маркварда, является не предустановленной программой книги, норезультатом изложенных там размышлений. Иными словами, данный отказявляется не произвольным следованием популярной на тот момент тенденциикритики историцизма, положенной Карлом Поппером, но отрефлексированнойпозицией, исходной точкой которой было ее принятие, пусть и с определеннымиоговорками.221Marquard O.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
