Диссертация (1137644), страница 17
Текст из файла (страница 17)
9.82нормы общепринятой морали. В схематичном виде можно выделить два решенияданной моральной дилеммы: активное или пассивное сопротивление; деформацияморальной идентичности.Активное или пассивное сопротивление является путем меньшинства, чтосвязанно с последствиями такого выбора: политической и общественнойизоляцией, отказа от продвижения по карьерной лестницей, риски, связанные спреследованиями. Альтернативное решение данной дилеммы заключается не вприобретении определенного дистанцированного отношения к вопросам морали,авфундаментальной«сохранениеилидеформациивосстановлениеморальнойсобственнойидентичностиморальнойчеловека:идентичностипроисходит благодаря тому, что начинают верить в то, чему до этого простонапросто не противоречили в силу оппортунистической позиции»193.
Действия,которые нарушают нормы конвенциональной морали, совершаются благодаря, ане вопреки абсолютной уверенности в правомерности данного нарушения.Основаниемэтойуверенностиявляетсяидеологическиангажированныйморализм, утверждающий, что нормы общепринятого могут быть нарушены воимя более высокой и величественной цели.Отличительной чертой данного морализма является то, что он одинаковоожесточено настроен и против цинизма, и против лицемерия. В соответствии санализом Люббе, «лицемерие и цинизм в традиционной теории морали являютсякомплементарными понятиями»194.
Оба они определяются через их отрицательноеотношение к господствующей морали. Разница между ними заключается в том,что лицемер тайно не принимает господствующую мораль, внешне демонстрируяподчинение ей. Циник, упрекая лицемеров в их трусости, демонстративноотвергает нормы морали и в этом смысле является ее публичным критиком. Втоталитарных режимах критика циников и лицемеров сопряжена с требованиемдемонстрации собственных убеждений и образа мыслей. Тоталитарная риторикапронизана требованием публичной открытости и правдивости.193Ibid. S.
11.194Ibid. S. 16.83Гипертрофированная ценность истины в сочетание с требованиемнарушать нормы общественной морали в политической практике приводят кдеформации способности суждения. В своих суждениях субъект начинаеториентироваться не на собственный опыт или чувство реальности, а на высшиецели, получая моральное право на совершение своих поступков.
Даннаялегитимация посредством апелляции к высшим целям, согласно анализу Люббе,приводит к фанатизму, отличительной чертой которого является отсутствиесомнений в оправданности и справедливости принятых решений. Иными словами,политический морализм, в отличие от common sense, избавляет принимающегорешения субъекта от угрызений совести.В качестве примера подобной моральной рефлексии Люббе рассматриваетпроцесссуданадпротивникамитоталитарногорежима.Отличительнойособенностью подобных процессов являлось то, что обвиняемый рассматривалсяне как нарушитель закона, а как неморальная личность.
Тот, кто отказывался всловах или поступках следовать тоталитарной идеологии, обвинялся тем больше,чем больше данная идеология нарушала нормы и правила, диктуемые Commonsense. Подобные процессы имели публичный характер с целью спровоцироватьобщественное осуждение морального облика обвиняемого и, тем самым, укрепитьуверенность в справедливости идеологических установок.Помимо внутреннего решения той моральной дилеммы, в силу которойчеловек оказывался перед требованием нарушить общепризнанные правила инормы Сommon sense, существовали политические средства разрешения данногоконфликта.
Имеется ввиду ликвидация тех, кто отказывался или уклонялся отучастия в становлении режима. Активное или пассивное сопротивление в такойситуации становилось опасным не только потому, что в результате могли бытьликвидированы восставшие, но и потому, что его следствием могло статьусиление режима. Сопротивление режиму — вне зависимости от того было лионо удачным или нет — расценивается Люббе как важное с точки зрения«свидетельства значимости моральной традиции» — именно эта традиция и былатемисточником,исходяизкоторогодолжнобыло«осуществляться84восстановление жизнеспособного политического порядка после крушениянационал-социализма»195.Люббе подчеркивает, что целью проведенного анализа структурыидеологии не является содержательное сближение правого и левого тоталитарныхрежимов.
Тем не менее, вследствие идентичности в структуре тоталитарныхидеологий, в их организации существуют некоторые общие черты: монополия наинформацию,ликвидацияразделениявластей,тайнаяполиция.Кпринципиальному различию режимов относится то, что принадлежность к расе —в отличие от класса — не может измениться, из-за чего в свою очередь принационал-социализменемоглипоявитсяисправительно-трудовыелагеря,декларируемой целью которых являлось перевоспитание. Иными словами, левыйтоталитаризм через противостояние классов утверждал равенство людей каклюдей, в то время как правый тоталитаризм отрицал принадлежность всех людейк некоторому единому целому.
Следствием этого различия являлось то, чтоликвидация при левом тоталитаризме — в отличие от правого —былаконтингентной196.Несмотря на данное замечание, анализ с точки зрения общих структур,характерных как для правого, так и для левого режимов, здесь не случаен. Дело втом, что национал-социализм на протяжении многих десятилетий являлся иявляется темой общественных дискуссий и интеллектуальной рефлексии вГермании как с точки зрения причин его становления, так и с точки зрения егодолгосрочных последствий.Люббе подчеркивает, что 1950-е и начало 1960-х гг.
в Германии — это нетолько эпоха экономического чуда, но период, когда происходило восстановлениетрадиции правового социального государства. Поколение людей, чья зрелостьпришлась на эти годы, обладали непосредственным опытом националсоциалистической диктатуры, и они стремились в политической практикеисправить ее последствия.
Поколение второй половины 1960-х гг. не обладало195Ibid. S. 36.196Ibid. S. 31.85непосредственнымопытомнационал-социализмаизналоонемпоавтобиографиям собственных отцов и дедов. Вопрос, который встал перед ним,заключался в следующем: как отнестись внуку к причастности деда к националсоциализму? Поколение 1960-х не могло понять, как было возможно становлениенационал-социалистического режима в Германии, и обвиняло старшее поколениев пособничестве диктатуре. В этот период становится популярной критикафашизма, впервые возникшая в рамках ренессанса неомарксистской идеологии.Начинает активно цитироваться формула Димитрова197, в соответствии с которойфашизм — есть террористически утверждающий себя капитализм.В начале 1970-х гг. критика фашистской идеологии отражается впоявлении различных субкультур, декларирующих разрушение обыденныхстандартов. Разрушение было направлено, прежде всего, на вторичныедобродетели — пунктуальность, опрятность, дисциплину.
В качестве основногориторического аргумента, обосновывающего данную позицию, использовалосьуказание на Эйхмана 198 как на образцовый пример обладателя подобныхдостоинств. Люббе дает развернутую критику этой позиции, подчеркивая, чтоданная аргументация, с одной стороны, содержит логическую ошибку, с другой,демонстрирует утрату чувства реальности тех, кто ей руководствуется.Логическая ошибка заключается в том, что на основании тождественности двухсвойств, делается заключение о тождественности носителей этих свойств. То есть197см. доклад Георгия Димитрова на VII Всемирном конгрессе КоммунистическогоИнтернационала 2 августа 1935 года: «Фашизм у власти есть, товарищи, как правильно егоохарактеризовал XIII пленум Исполкома Коммунистического Интернационала, открытаятеррористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболееимпериалистических элементов финансового капитала» (Димитров Г.М.
Наступление фашизмаи задачи Коммунистического Интернационала в борьбе за единство рабочего класса, противфашизма. Доклад на VII Всемирном конгрессе Коммунистического Интернационала 2 августа1935 г. М., 1975. С. 119-172).198Подробнее об Эйхмане см., например: Арендт Х.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
