Диссертация (1137625), страница 35
Текст из файла (страница 35)
Оформлению фундамента этой «более крупной работы,содержание которой будет относиться к содержанию сочинения [о Законе основания], как явь косну»1, посвящены следующие Главы.Глава 4. Веймарский и ранний Дрезденский периоды (1814 г.)В глоссе к одному фрагменту, относящемуся к этому периоду, Шопенгауэр в 1849 г.
приписал: «Эти фрагменты, возникшие в Дрездене в 1814-1818 г., показывают процесс вызреваниямоей мысли (Gährungsprozeß meines Denkens), в результате которого тогда возникла вся моя философия, принимая всё более точные очертания, словно прекрасная местность в утреннем тумане. При этом замечательно, что уже в 1814 г., когда мне было 27 лет, оформились все догмымоей системы, даже второстепенные»2. Как мы уже видели, некоторые догмы системы Шопенгауэра и даже некоторые второстепенные положения оформились ещё до 1814 г.; поэтому в течение 1814-1818 гг.
их оставалось лишь переформулировать в соответствии со словарём, не отсылающим к контексту их возникновения. Тем не менее, в 1814 г философия Шопенгауэра действительно претерпела серьёзные изменения, и в первую очередь это связано с появлением понятия воли в том виде, в котором оно станет основой его зрелой метафизики. Все основные событие в этом отношении произошли весной-летом этого года во время его пребывания в Веймаре, а затем уже во время жизни в Дрездене (фрагменты 188-242). За исключением философииприроды и некоторых положений теории познания, со второй половины 1814 г.
и вплоть доокончательной записи первого тома «Мира как воли и представления» Шопенгауэр лишь уточнял и разъяснял концепцию, разработанную в это время.§ 4.1. Оформление понятия воли4.1.1. Воля и интеллигибельный характер как патологическое и греховноеКак мы помним, ещё в заметках 1813 г. и в первом издании своей диссертации Шопенгауэр, вслед за Кантом и Фихте, отождествлял «волю» (Wille) с «интеллигибельным характером», ажизнь определял как «становление видимым (das Sichtbarwerden) интеллигибельного характера», неизменного и познаваемого только по его проявлениям – жизни3.
Весной 1814 г., во фраг-1«Что есть глубочайшая сущность художника, что есть глубочайшая сущность святого, являются ли они одним итем же – высказываться об этом здесь было бы против моего намерения не затрагивать в данном сочинении эстетическое и этическое. Может статься, это будет однажды предметом более крупной работы, содержание которой будетотноситься к содержанию этого сочинения, как явь ко сну» (D III, 95-96).2HN I, 113, Nr.
207.3HN I, 91, Nr. 159. См. §§ 3.4-3.5.114менте 191 он вновь повторяет этот тезис, однако вносит в него судьбоносные изменения: теперь«жизнь», т.е. явленность воли (интеллигибельного характера) – это не просто эмпирический характер со всеми его поступками, а «тело» (Leib), т.е. «телесный человек (der körperlicheMensch)», который «есть не что иное, как ставшая видимой воля (sichtbar gewordner Wille)»1.«Воля» в этом фрагменте всё ещё прямо отождествляется с «интеллигибельным характером», но теперь Шопенгауэр лишает и то, и другое разумного начала. Однако несмотря на то,что это уточнение – важный шаг прочь от кантовского понимания воли2, это ещё не означает,что Шопенгауэр стал понимать волю как мировое начало. Напротив, воля выступает здесь скорее началом специфически человеческим – тёмным и иррациональным, греховным и аффективным.
Говоря о том, что характер с течением времени не изменяется, но лишь лучше раскрывается, Шопенгауэр написал: «Молитва „не введи меня в искушение“ означает: „не дай мне увидеть,как я дурен“»3. Несколькими фрагментами ранее в его манускриптах находится даже докетический тезис об иллюзорном характере христова тела, потому что тело – это овеществлённая греховность, не достойная того, кто свободен от греха4. В соответствии с этой логикой, Шопенгауэрдолжен был объявить греховной и волю, явлением которой Шопенгауэр называет тело.И в самом деле, во фрагменте 189 (в некоторых местах почти дословно совпадающем с«Упанишадами» в переводе Анкетиль-Дюперрона) Шопенгауэр именно телесное существованиеназывал началом обмана, т.е.
мира явлений (ранее это место в концепции Шопенгауэра занималафихтевская «двойственность сознания»5): «В той мере, в которой он живёт, в какой он являетсячеловеком, он не только подвержен греху и смерти, но и иллюзии (Wahn), и эта иллюзия стольже реальна, как и жизнь, как сам чувственный мир, более того – составляет с ним одно и то же(майя индусов)»6.
Чтобы избавиться от этой иллюзии, говорит Шопенгауэр, мы должны оставить её явление – тело – т.е. отказаться от желания жить. Ведь воля – это «то, что всегда лишаетнас блаженства созерцания (Seeligkeit des Anschauens), что есть вечное уничтожение его, чтоникогда не допускает большинство людей до этого блаженства, отнимает у них всякий покой,помыкает ими»7. При этом на место «интеллигибельного характера», или «лучшего сознания»,со всей отчётливостью контраста поставлен «субъект» (будущий «субъект познания»8).Таким образом, воля как инстанция принятия морально значимых и «освобождающих»решений в смысле интеллигибельного характера превратилась весной 1814 г. в инстанцию при1HN I, 106, Nr. 191.Ср.
с: Hübscher A. Denker gegen den Strom. Schopenhauer: Gestern – Heute – Morgen. Bonn, 1973. S. 137-138.3HN I, 106, Nr. 191.4HN I, 103-104, Nr. 188. См. также: HN I, 110, Nr. 203.5См. § 2.2.6HN I, 104, Nr. 189.7HN I, 127, Nr. 220.8См. § 4.4.2115нятия морально неприемлемых решений в смысле патологических, греховных стимулов. Этостало возможным в связи с отождествлением тела как непосредственного объекта с волей – натом основании, что они опосредуют познание, делая возможным связный опыт. Как мы помним,в диссертации о Законе основания понятие «воля» выполняло функцию синтеза многообразногов опыте, а ещё раньше отождествлялось со «спонтанностью» вообще1.
Кроме того, это новоепонятие воли сохранило остатки прежней семантики – тождество с интеллигибельным характером, – и универсальный характер последнего со временем стало предпосылкой возникновенияметафизики воли2.Итак, в отношении метафизического статуса так понятой воли и её «видимости» – тела –Шопенгауэр пока не высказывается в смысле зрелой философии. Тем более он не утверждает,что тело является ключом к вещи самой по себе. Правда, во фрагменте 192 он говорит, со ссылкой на «мудрых индусов», что «в теоретической сфере» (im Theoretischen) необходимо исходитьне из объекта, т.е. закона основания (как делали догматики), а из самого субъекта, или Атмана3,и ретроспективно можно было бы отождествить этого «самого субъекта» с «внутренним, непосредственным познанием» тела в смысле зрелой философии Шопенгауэра. Однако, как мы ужеуказали, «субъект» и его познание на данном этапе прямо противоположны познанию через тело(т.е.
познанию согласно Закону основания). Следовательно, нет никаких оснований предполагать, что под «методом индусов» Шопенгауэр имел в виду познание воли «изнутри» – через тело; напротив, незаинтересованное познание через «субъект» скорее указывает на освобождениеот ограничений телесного, т.е. «обмана».Это рассуждение указывает на два важных вывода о шопенгауэровском учении этого этапа.
Во-первых, вопреки тезису Аппа4, не «Упанишады» подтолкнули Шопенгауэра к заключению по аналогии и имманентной метафизике, а другие факторы на более позднем этапе его становления. Во-вторых, вопреки тезису Каматы5, новое шопенгауэровское учение о сущности испособе данности «воли» не имело отношения к тому тезису его диссертации, согласно которому самопознание возможно только через познание себя в качестве субъекта воли. В самом деле,«субъект воли» в сочинении о Законе основания является синонимом «интеллигибельного характера», а воля в новом понимании рассматриваемого этапа всё больше отождествляется не с«интеллигибельным» (в смысле ноуменальной сущности индивида), а с Эмпирическим, дажеФизическим.
Логичным развитием этой мысли был тезис о том, что «воля в той мере, в какой1См. §§ 3.5, 2.2.Koßler, M. Life is but a mirror// European Journal of Philosophy. Vol. 16. Issue 2. P. 230–250.3HN I, 107, Nr. 192.4См.: App, U. Schopenhauers Kompass. UniversityMedia, Rorschach/Kyoto 2011. S.
72-74.5Kamata, Y. Der junge Schopenhauer: Genese des Grundgedankens der Welt als Wille und Vorstellung. Freiburg;München, 1988. S. 209-223.2116она является телом, подчинена не просто закону мотивации, но закону причинности»1. Ведь вэтом смысле она уже не отождествлялась с моральным решением (Entschluss), берущим свойисток в «интеллигибельном», а, напротив, в качестве просто желания (Wunsch) была противоположна ему – как необходимость противоположна свободе2. Одновременно, впрочем, «воля» вновом толковании сохраняла и часть прежней семантики, поскольку обозначала свободу, источник поступков, хотя уже и не моральную свободу. Это напряжение между старым и новым пониманиями термина «воля» фиксируется в парадигмальном противопоставлении соответственно«субъекта познания» (Subjekt des Erkennens) как способности положительной свободы и «субъекта воления» (Subjekt des Wollens) как произвола физического3.4.1.2.
Оформление понятия воли и «метод индусов»Таким образом, во фрагментах 189, 191 и 192 Шопенгауэр впервые изобразил волю какиллюзию, греховное, аффективное, а тело – как его явление и проводник. Подлинная же сущность мира, отличная от неё и её явления, открывается через святость и лучшее сознание (189)или через «субъект» (191, 192), «по методу индусов» (192). Примечательно, что именно «методиндусов» мог сыграть решающую роль в этом ключевом переосмыслении, а также в различенииэтого понятия воли от зрелого представления о нём.В самом деле, латинский перевод Анкетиль-Дюперрона, который Шопенгауэр впервые читал с конца марта до середины мая, в течение июня и июля 1814 г.4 и до конца жизни почиталкак наиболее верный оригиналу, судя по всему, и явился отправной точкой важных изменений,произошедших в мысли и терминологии философа.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
