Диссертация (1137608), страница 31
Текст из файла (страница 31)
Гизо собрал также ещеживые воспоминания о философии Просвещения. В это же время он отходит от Стапфера,общества германистов и концентрируется на французской мысли и французской политике.Гизо любил вспоминать, что оказался в «очаровательной компании» людей, которыепрошли великие испытания и сейчас делились своими воспоминаниями. Это былиинтеллектуалы Старого порядка, обладавшие вкусом к жизни, их имел в виду Талейран,544Broglie G. Op. cit.
P. 31.Guizot F. Mémoires… Vol. 1. P. 14.546Всего вышло шесть томов Вестника.547Guizot F. Mémoires… Vol. 3. P. 52.548Broglie G. Op. cit. P. 34–35.545113заметивший: «Кто не жил до 1789 г., тот не знает, что такое жизнь в удовольствие» 549. Подводяитог своей жизни в 1807–1812 гг., Гизо писал о своем окружении в этот период: «Не то, чтобы яв то время был очень обеспокоен политикой или тем, что свобода мне не доступна. Я жил воппозиционном обществе, но оппозиция [эта] мало походила на ту, развитие которой мывидели на протяжении последующих тридцати лет. Это были обломки философского мира илиберальной аристократии XVIII в., последние представители тех салонов, в которых думали иговорили обо всем свободно, все подвергали критике, все обещали и на все надеялись, но не попричине высокомерия и честолюбия, а из-за живости ума. Разочарования и бедствия революциине подтолкнули оставшихся в живых представителей этого замечательного поколения ниотречься от своих убеждений, ни отказаться от своих желаний; они остались искреннимилибералами, но без претензий, [в отличие] от многих людей, которые пострадали и непреуспели в своих проектах и государственных [амбициях].
Они желали свободу мысли ислова, но не добивались власти; они ненавидели и порицали деспотизм, но ничего не делали,чтобы укротить или свергнуть его. Это была оппозиция осведомленных и независимыхзрителей, которые не имели никакого шанса или желания вступить в действие не в качествезрителей, но в качестве актеров»550. Тем не менее в кругу этих людей Гизо научился «более, чемот кого-либо, быть справедливым к другим и уважать чужую свободу, что составляет признак иотличие по-настоящему либерального человека»551.В 1812 г.
в Сорбонне Гизо подружился с известным профессором философии П.П.Руайе-Колларом, философско-исторические взгляды которого заинтересовали молодогопреподавателя еще в период Империи. Впоследствии Гизо лаконично напишет о людях,оказавших на него самое значительное влияние. Среди них он назовет мать, Полину де Мелан иРуайе-Коллара552. Политические взгляды последнего были близки Гизо, а их непоколебимостьпленяла. Руайе-Коллар был строгим янсенистом, сторонником конституционной монархии ипоследовательным противником любых революционных проявлений и экстремизма.
Оняростно атаковал вольтерьянство и идеологов553, убежденный, что эти течения нанеслиФранции огромный вред и должны принадлежать исключительно прошлому. Догматизм илогика сочетались у Руайе-Коллара с романтическим воображением и литературным стилемнаучных текстов. В своих лекциях он объединял факты в абстрактные категории и доктрины,утверждая, что теоретичность – важное свойство науки.Guizot F. Mémoires… Vol. 1. P. 6.Ibid.
P. 5–6.551Ibid. P. 8.552Ibid. P. 42.553См.: Guizot F. Mémoires… Vol. 1. P. 20.549550114Руайе-Коллар взял молодого Гизо под опеку, и годы спустя, когда их пути разойдутся,Гизо не изменит свое теплое отношение к наставнику: «Он сделал намного больше, чем парауслуг на благо моей карьеры.
Он способствовал моему внутреннему и личному развитию, атакже открыл для меня перспективы [философского исследования]»554. Руайе-Коллар ввел Гизов философские круги и познакомил его с А. Ампером, Э. Галуа, В. КузеномНеобходимо учитывать тот факт, что мировоззрение Гизо, отраженное в егополитических трактатах, определялось в первую очередь реалиями посленаполеоновскойФранции в целом.
И в этом смысле он принадлежал к мыслителям, преобразовывавшимгосударственно-правовые теории и понятия под влиянием политических событий. Как отмечалК. Шмитт, «новые злободневные вопросы могут вызывать к жизни новый социологическийинтерес и реакцию против “формального” метода рассмотрения государственно-правовыхпроблем»555. Однако в процессе своего становления как политического мыслителя Гизоиспытал значительное влияние философии Просвещения, в первую очередь работ Монтескьё, иидеологии фельянов (предшественников доктринеров). Умолчание Гизо об источниках,используемых им в основных политических сочинениях, не было странным явлением для тоговремени.
Заимствуя методы, стилистику или идеи, мыслитель, как и многие его современники,не только не делает ссылок, но даже не упоминает авторов, что затрудняет реконструкциюидейных влияний.Истоки мировоззрения Гизо можно охарактеризовать следующим образом. Принадлежак протестантской семье, испытывавшей трудности во времена религиозных притеснений, онбыл последовательным приверженцем религиозной терпимости. Потеряв отца в годыреволюционного террора, Гизо отрицательно относился к политическому экстремизму,революционным потрясениям разного рода и слабому государству, которое способно допуститьнародные волнения. Благодаря матери он получил прекрасное воспитание, привившее емуаскетизм, религиозность и способность к упорному труду.
В Женеве Гизо обрелфундаментальное образование и научился «суровой методе находить строгие связи междуотдельными фактами». Швейцарские годы открыли для Гизо английскую философскуютрадицию и вкус к английскости в целом. Немецкую мысль, оказавшую большое влияние наисторический метод, Гизо воспринял через Стапфера и его окружение, а во французскиеинтеллектуальные круги своего времени он оказался вхож благодаря Сюару и П. де Мелан.
Вих салонах он познакомился с последователями философии Просвещения и либеральнымиполитиками времен Французской революции.554555Ibid.Шмитт К. Политическая теология. М., 2000. С. 30.115С одной стороны, круг чтения и общения, либеральный характер женевскогообразования сформировали критически мыслящего интеллектуала, с другой – Гизо с детскихлет размышлял над опытом Французской революции и укрепился в уверенности, что все еезлоупотребления стали следствием слабости предшествовавших якобинцам правительств.Казнь отца сделала его противником социального радикализма и «народной демократии». Вовзглядах Гизо равным образом присутствовали либеральные и консервативные ценности:недоверие к слабому государству и религиозная терпимость, отрицание революционного путиразвития и почтение к философии просветителей, отрицание народной демократии и ненавистьк авторитарному диктату. Истоки мировоззрения Гизо лежат в области философииПросвещения, политической мысли первых лет Революции и либерально-консервативнойреакции на Революцию и Империю.
Главные авторы его библиотеки – Кант и Монтескьё –определяют контуры его политической философии.2.2. Политическая карьера ГизоЛиберальный консерватизм – не философское учение, а идеология, сформировавшаяся впервой трети XIX в., практически одновременно с консерватизмом, либерализмом исоциализмом. Его представители – идеологи, в отличие от кабинетных ученых, созерцающихпрошлое и настоящее ради познания, вовлечены в политическую борьбу556. Франсуа Гизо былтеоретизирующим практиком и существует неоспоримая связь между его государственнойдеятельностью и политической теорией, именно поэтому рассмотрение государственнойкарьеры философа весьма значимо при реконструкции его политической концепции.Молодой преуспевающий журналист, попавший в блестящие интеллектуальные кругисвоего времени, имел все основания для претензий на политическую карьеру.
Однакоимперские реалии оставляли для политической деятельности лишь небольшое поле.Любой французский политик или политический теоретик первой половины XIXстолетия неизбежно обращался к фигуре Наполеона. Признавая «без меры и без удержу» генийБонапарта,556егомногочисленныеталанты,См.: Руткевич А. М. Времена идеологов... С.
3.экстраординарнуюэнергиюи«глубокий116административный инстинкт»557, Гизо критиковал деспотизм императорской власти, рыхлостьобщественной структуры огромного государства, интеллектуальный упадок элит, отсутствиесвободы. Мыслитель обратился к фигуре императора после собственной отставки, когда«научился быть справедливым по отношению к Наполеону». Гизо вспоминал, что с молодостиему были чужды имперские идеи, и он не мог одобрять агрессивную внешнюю политику.Антипатия к анархии, стремление к созданию единой нации оправдывали в глазах молодогоинтеллектуала многие действия императора, однако последний «был революционером,несмотря на то что постоянно боролся с революцией», поскольку не желал знать никакихполитических и нравственных границ558.
Гизо был уверен, что Наполеон прекрасно понималприроду человека, насущные потребности общества и ловко пользовался несовершенствомчеловеческой натуры. Удовлетворяя потребности своей воли, Наполеон «с неистовойгордостью презирал и оскорблял» личность: «Кто бы мог подумать, что человек, подписавшийКонкордат и вновь открывший церкви во Франции, арестует папу римского и заточит его вФонтенбло? Оскорблять одинаково философов и христиан, разум и веру – это уж слишком!»559Гизо писал, что в Империи было «слишком много высокомерия, право презиралось слишкомоткрыто, свободы было слишком мало, а смут слишком много»560.Гизо считает, что «Наполеон был нужен в свое время, потому что именно он сумел такбыстро и блестяще разделаться с анархией и заменить ее порядком»561. Однако император «былсамым бесполезным человеком относительно будущего», потому что на смену анархическомуэкстремизму пришел экстремизм деспота, который конструировал в своем воспаленномсознании химеры, толкавшие его не только к полному обладанию Францией, но и Европой.Гизо признавался, что в годы Империи он был поражен тем высокомерием, с которымгосударство прибегало к грубой силе, а также презрением к закону и отсутствием свободы 562.Первый опыт государственной службы Гизо получил в 1811 г., когда оказалсясекретарем Министерства иностранных дел.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
